Кремль. Ставка. Генштаб. - Юрий Горьков

Глава 3

Планирование военных действий

Анализ деятельности Ставки Верховного Главнокомандования показывает, что большую долю своего времени она уделяла организации управления войсками, планированию операций, оперативно-стратегическому взаимодействию.

Великая Отечественная война подтвердила правильность предвоенных взглядов советского военного руководства, что в войне большого масштаба невозможно достичь конечных целей проведением одной стратегической операции или даже целой кампании. Эти взгляды коренным образом отличались от концепции гитлеровского командования и самого Гитлера, в основу которой положена теория «молниеносной войны» Людендорфа, Шарнхорста и Мольтке-младшего. Впрочем, справедливости ради скажу, что концепция эта прочно заняла место в немецкой военной науке не от беспробудной глупости руководства германского Генштаба (одно время эта точка зрения была весьма модной среди наших историков), а в силу объективных причин, прежде всего из-за ограниченности сырьевых, материальных и людских ресурсов самой Германии. Опыт Первой мировой войны показал со всей определенностью: затяжную войну Германия не переживет. Этот вопрос, кстати, был главным пунктом разногласий между здравомыслящими военными (Г. фон Сект, В. фон Браухич) и оголтелым окружением фюрера. Кстати, авантюристы и политиканы, окружавшие в предвоенные годы обоих диктаторов, по духу были очень похожи.

В войне с Германией советские Вооруженные Силы провели восемь кампаний (а разгром Вооруженных Сил Японии был достигнут всего в одной кампании).

В первый период войны (22.6.41 г.-18.11.42 г.) проведено три кампании (летне-осенняя — 22.7-11.41 г., зимняя — 5.12.41 г. — апрель 42 г., летне-осенняя — май 42 г.-18.11.42 г.).

Во второй период войны (19.11.42 г. — декабрь 43 г.) проведено две кампании (зимняя — 19.11.42 г. — апрель 43 г., летне-осенняя — апрель — декабрь 43 г.).

И в третий период — с января 1944 г. по 9 мая 1945 г. проведено три кампании (зимняя — январь — май 44 г., летне-осенняя — июнь — декабрь 44 г. и завершающая кампания в Европе — январь — 9 мая 45 г.).

Каждая кампания минувшей войны имела свои особенности, которые обуславливались различными целями и условиями обстановки, а также разным соотношением сил и средств. Все это накладывало большой отпечаток на характер стратегического планирования.

В начальный период войны действия советских войск на советско-германском фронте определялись стратегическим замыслом оперативного плана, разработанного в мае 1941 года. (Соображения по плану стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай войны с Германией и ее союзниками по состоянию на 15.5.41 года). Им предусматривалось ведение оборонительных сражений войсками прикрытия в течение трех — четырех недель, а затем предполагалось с вводом в сражение вторых эшелонов приграничных фронтов и подошедших стратегических резервов при благоприятных условиях перейти в наступление (см. Приложение № 3). В первые дни войны советское Верховное Главное Командование пыталось осуществить этот замысел. Но роковые просчеты командования и лично Сталина, в частности, в определении места основной группировки и направления главного удара противника, и особенно в определении срока начала войны, не замедлили сказаться на результатах боевых действий. Поэтому были допущены ошибки в создании наших стратегических группировок. В результате пришлось срочно перебрасывать с Юго-Западного направления на Западное в район Смоленска 16-ю и 19-ю армии, которые сразу же, как уже отмечалось, вступали в сражение в неблагоприятных условиях. В ту пору стратегическая инициатива полностью принадлежала немецким войскам.

В этих условиях Верховное Главное Командование приняло решение о переходе к стратегической обороне вопреки принятой в предвоенный период военной доктрине. В результате проведенных оборонительных кампаний были созданы условия для перехода в контрнаступление под Москвой и Сталинградом.[86]

Характерной особенностью планирования военных действий в начальный период войны являлась его зависимость от навязанных действий противника. Скорее всего, оборонительные операции первого периода, кроме контрнаступления под Москвой, носили ответный характер, но отнюдь не упреждающий, как это было, скажем, в Курской битве, когда советские войска перешли к преднамеренной обороне.

В этот период И. В. Сталин практически единолично принимал многие решения, не советуясь с Генштабом. Бывший начальник оперативного управления Генштаба В. М. Злобин по этому поводу говорил:

«…все решается без нас, наверху. Мы по существу превратились в простых технических передатчиков не только принимаемых, но и уже оформленных решений».[87]

С возвращением Б. М. Шапошникова на должность начальника Генерального штаба положение стало меняться к лучшему. Его личный авторитет благотворно сказывался на процессе превращения Генштаба в надежный рабочий орган Ставки ВГК. Внимательно следя за обстановкой на фронте и анализируя ее, он видел перспективу развития событий, своевременно информировал Ставку, готовил предложения и своевременно оформлял оперативные документы.

Следует подчеркнуть, что Генштаб внимательно учитывал предложения командования фронтов. Так, предложение о проведении контрнаступления под Москвой за подписями генерала армии Г. К. Жукова, члена Военного совета фронта генерал-полковника Н. А. Булганина и начальника штаба фронта генерал-лейтенанта В. Д. Соколовского от 30 ноября 1941 года было немедленно доложено И. В. Сталину, который дал согласие на его проведение. А 5 декабря 1941 года по этому плану началась Московская наступательная операция войсками Западного, Юго-Западного и Калининского фронтов.

К сожалению, планирование операций в зимнюю и летне-осеннюю кампании 1942 года не обошлось без ошибок. 5 января на совещании у Верховного, где с докладом выступил начальник Генерального штаба, было принято решение развернуть общее стратегическое наступление. Это был замысел исключительно И. В. Сталина, несмотря на то, что были другие, более весомые альтернативы, в том числе и у самого Б. М. Шапошникова. Но, видимо, у него не хватило мужества высказать свое личное мнение.

В ходе общего наступления советские войска нанесли противнику большие потери, продвинулись на Запад, освободив от врага ряд областей. Однако ни в одной операции не удалось достичь намеченных целей и запланированных результатов.

Это еще раз подчеркнуло, что решение на проведение наступательных операций одновременно на всех направлениях было недостаточно взвешенным.

При планировании летне-осенней кампании 1942 года был допущен крупный просчет в определении направления главного удара немецких войск на Москву. На самом же деле основным направлением, где немцы сосредоточили свои усилия, было направление на Сталинград и Кавказ. Гитлеровскому командованию удалось скрыть от советской разведки свои истинные намерения. С этой целью им был разработан ложный план мощного наступления на центральном участке советско-германского фронта с задачей захвата Москвы под кодовым наименованием «Кремль».

В интересах правдоподобности замысла немцы изобретали хитроумные уловки, заключавшиеся в имитации всех видов разведки, умышленной компрометации секретных оперативных документов, ложного сосредоточения войск. Кроме того, нашей разведке не удалось выяснить состояние немецких войск к весне 1942 года. К этому времени в связи с большими потерями после Московской битвы группа армий «Центр» имела укомплектованность около 35 % по личному составу и боевой технике. В то же время группа армий «Юг» имела укомплектованность около 50 % и была самой боеспособной. Немецкому командованию удалось к лету 1942 года доукомплектовать войска этой группы до 80–90 %.

Гитлер, по совету с начальником Генштаба генерал-фельдмаршалом Кейтелем, считал, что кампанию необходимо начать большим наступлением на юге с целью овладения Кавказом, а затем нанести удар в районе Ленинграда, Москва как цель наступления совершенно отпадала.

В то же время Советское Верховное Главнокомандование при определении замысла противника пришло к следующему выводу:

«…Важнейшей задачей на 1-м этапе летней кампании является удержание: района Ленинграда, района Москвы; треугольника Елец, Лиски, Мичуринска и Ростовского района. Следовательно, в предстоящей кампании важнейшими для нас направлениями будут Ленинградское, Московское, Воронежское и Донбасско-Ростовское, причем главным из них является Московское».[88]

В соответствии с выводами о вероятном замысле противника в летней кампании 1942 года резервы Ставки ВГК были сосредоточены в основном в районах Москвы, Моршанска-Ельца, Лиски-Поворино и Череповца. Как показали развернувшиеся летом 1942 г. события, выводы Ставки и Генштаба о стратегической обстановке и намерениях противника не оправдались.