Псевдоним Венеры - Антон Леонтьев

Была ли врачиха замешана в побеге? Эту мысль Матрена Харитоновна отмела как идиотскую. Нет, Инна Григорьевна никому бежать не помогала, но своей расхлябанностью поспособствовала этому, хотя бы и опосредованно.

Мысль у Матрены заработала вовсю – она припомнит врачихе эластичный бинт, который девицы использовали при побеге. И если Инна Григорьевна пытается сейчас применить рычаги влияния, дабы вернуться на прежнее место, то шиш у нее получится. Этот эластичный бинт станет веревкой, на которой будет вздернута карьера толстой докторши. И вздернет ее не кто иной, как сама Матрена Харитоновна.

Но этим она займется позже, много позже, потому что самым важным в этот момент было напасть на след беглянок и найти их. Матрена уже отдала приказание приготовить два карцера – для Митрохиной и Афанасьевой. Что же, вместо одной там теперь будут сидеть две, причем, конечно, порознь. И на их зоне случится два самоубийства. Такое тоже ведь бывает.

Матрена Харитоновна испытала удовольствие при мысли о том, что в ее руках окажется сразу две жертвы. Две жертвы, с которыми она сможет творить все, что ей заблагорассудится.

Эта Митрохина давно интересовала Матрену Харитоновну – вроде бы такая покладистая и придурковатая, а иногда окинет таким проницательным взглядом, что в дрожь бросает. Значит, все это время девчонка играла роль дебилки. И как она ловко увернулась тогда от роли стукачки! Матрена Харитоновна снова закурила и решила, что пощады не будет ни одной, ни другой. Но два самоубийства на зоне будет многовато. Отчетность испортит. Значит, будет одно самоубийство и один несчастный случай. Или…

Кто сказал, что девицы вообще выживут, когда их будут брать? Ведь всякое может случиться – перестрелка, например! Обе беглянки окажут ожесточенное сопротивление и будут убиты. И убьет их она, Матрена Харитоновна.

Мысль была неплохая, даже очень хорошая, еще лучше идеи с двумя отдельными карцерами. Матрена потерла руки, а потом ей доложили, что из канализационного люка, находящегося около складских помещений, высовывается конец эластичного бинта.

Матрена поспешила туда – прочие заключенные все еще маршировали на плацу. Так им и надо, в жизни самое главное – дисциплина и послушание. Любившая наклюкаться бабка, воспитавшая Матрену Харитоновну, вдалбливала ей это день за днем, ночь за ночью, в основном при помощи ремня, оглобли и иногда даже табуретки. Бабку нашли однажды мертвой в сточной канаве и посчитали, что она, напившись, упала туда и сломала шею. О том, что толкнула ее туда внучка Матрена, никто не подумал. А Матрена с тех пор дала себе зарок, что убивать больше не будет. Ну, и продержалась лет пять.

Но сейчас этот зуд, который возник у нее в голове и передался в конечности, требовал кровавой дани. Матрена знала, что девчонок надо ликвидировать. Делать это самой опасно, но ведь существует легализованное убийство при исполнении служебных обязанностей. Да, именно так она и сделает!

Вытащив из канализационного люка грязный эластичный бинт, Матрена Харитоновна задумалась. Нет, девчонки явно знали, куда идти, они не заблудились, только вот почему их выбор пал именно на складские помещения? Ведь они находятся на территории колонии!

Она повернулась, повела носом, почувствовала запах, исходящий из кухни, и вдруг все поняла.

– Грузовик уже ушел? – проорала она в лицо одному из охранников, и он испуганно заверил, что, согласно ее приказу, никого из зоны не выпускали. И грузовик, который вообще-то должен был покинуть территорию колонии уже больше часа назад, находился в закутке между двух ворот.

Новость была отличная, просто великолепная. Матрена Харитоновна поспешила к грузовику, поневоле восторгаясь планом девиц. Ведь как все продумали, все учли! Но все равно потерпели фиаско, и все потому, что их противницей была она – Матрена!

Наверняка девчонки сидели сейчас в грузовике, не понимая, отчего он так долго стоит. А ведь это все ее быстрая реакция – если бы она промедлила, отдала приказание на пять или даже две минуты позже, то грузовик бы уже давно находился за пределами колонии, увозя двух беглянок. А так…

Матрена Харитоновна подошла к большому грузовику и буквально вытащила из-за руля водителя, который пытался было сказать, что у него и так большое отставание от графика и что его должны тотчас выпустить.

– Я тебя сейчас так выпущу, что до конца жизни хромать будешь! – рявкнула на него Матрена Харитоновна, и мужичонка с перекошенным лицом отшатнулся в сторону. Охранники вызвались провести обыск в грузовике, но Матрена Харитоновна не стала отказывать себе в удовольствии лично найти беглянок. Ее табельное оружие было при ней. Ведь из сейфа она прихватила хранившийся там «макаров» – ее персональный пистолет, некогда принадлежавший ее отцу, уже не раз сослуживший ей добрую службу. И пусть это противозаконно – наплевать! Бежать из колонии тоже противозаконно!

Да, найти и обезвредить. Главное, чтобы не было свидетелей! Поэтому Матрена Харитоновна, взяв одну из собак, самолично залезла в кузов и приказала никому за ней не следовать.

Вопрос заключался в том, стоило ли убить обеих или только одну. А если одну, то какую именно. Митрохину или Афанасьеву? Афанасьева быстрее сломается, если запереть ее в карцер, а Митрохина будет держаться, но с ней интереснее работать.

Размышляя над тем, кого из девочек она отправит на тот свет, Матрена Харитоновна всмотрелась в темное нутро грузовика, заставленное пустыми ящиками, огромными алюминиевыми бидонами и большими мешками.

Собака, поведя головой, направилась к одному из бидонов и положила на него лапы. А затем, жалобно заскулив, посмотрела на Матрену Харитоновну. Это значило, что люди были именно там. Молодец псина, не зря ее дрессировали. И на что, собственно, девицы рассчитывали – ведь их обнаружили бы при любом раскладе. Значит, не такие умные, как она про них думала. Значит, дуры. А дурам самое место на кладбище.

Подавив в себе желание расстрелять бидон из пистолета, Матрена Харитоновна откинула его крышку и громко приказала:

– Выходите! По одной! Руки за голову!

Но девицы проигнорировали ее требование. Матрена Харитоновна повторила его, но беглянки явно издевались над ней. Тогда, придя в бешенство, женщина повалила бидон на пол. Он покатился вперед, а затем свалился из кузова на асфальт.

Матрена Харитоновна выпрыгнула следом, держа в руке пистолет. Ту, которая первая вылезет, она и застрелит. И плевать ей на свидетелей – ничего, будут молчать. Потому что все ее боятся и все перед ней трепещут.

Но из бидона никто не появился. Руками они, что ли, уперлись в бока и днище? Зато вот овчарка с лаем бросилась к бидону, засунула в него голову и лапы и, урча, извлекла оттуда нечто, похожее на куклу.

Присмотревшись, Матрена Харитоновна поняла – это и была кукла, сделанная из одежды, явно принадлежавшей беглянкам. Она узнала казенную робу. Кукла была с рыжими волосами (из ниток) и лицом Бабы Яги. Матрена Харитоновна побагровела от злости – это ведь ее изобразили девчонки!

К груди куклы была приколота записка: «Холодно! Мы уже на свободе!»

Не веря своим глазам, Матрена Харитоновна заглянула в бидон и ничегошеньки там не увидела. Взвыв, она бросилась в кузов грузовика и стала крушить находившиеся там бидоны и ящики, выбрасывая их один за другим на асфальт.

Когда последний мешок оказался на асфальте, стало ясно: беглянок в кузове нет. Матрена Харитоновна, совсем потеряв разум, бросилась на шофера, подозревая, что он спрятал девиц где-то внутри машины. Она угрожала ему оружием, требуя признаться, что он их сообщник. Матрену Харитоновну насилу успокоили и увели в кабинет. Там, возлежа на диване с холодным компрессом на голове, она думала только об одном: как этим мерзавкам удалось уйти? Как?

Матрена Харитоновна знала, что подчиненные за ее спиной шепчутся. И что уже кто-то настучал об исчезновении двух заключенных наверх. И что теперь всех собак повесят на нее – ей не только не занять место директора, ей повезет, если она вообще сумеет сохранить работу. Но даже если так и будет, авторитет ее будет подмочен, и ей ни за что не свалить нового директора. Получается, вся жизнь коту под хвост?

Сорвав компресс, Матрена Харитоновна бросилась в туалет, к дыре, порываясь залезть в канализацию. Девчонки дурачили ее, они сидели где-то там, среди крыс и труб, и ждали удобного момента улизнуть!

Но в канализации беглянок не было. Их вообще нигде не было. Они словно испарились. И Матрена Харитоновна поняла – нет, ее не оставят на прежнем месте. Ее отдадут под суд. И она сама окажется на месте тех, кого недавно охраняла, а точнее, третировала. Но ничего, в тюрьме она себя в обиду не даст. Тем более что отправят ее не на обычную зону, а на привилегированную. И она наведет там шухер! Ее все будут слушаться – и заключенные, и надзирательницы!

Но она бы все, даже свою свободу, отдала за ответ на вопрос: как мерзавкам удалось бежать?