Том 3. Басни, стихотворения, письма - Иван Крылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ягненок
Как часто я слыхал такое рассужденье: «По мне пускай что́ хочешь говорят, Лишь был бы я в душе не виноват!» Нет; надобно еще уменье,Коль хочешь в людях ты себя не погубить И доброю наружность сохранить. Красавицы! вам знать всего нужнее,Что слава добрая вам лучше всех прикрас, И что она у вас Весеннего цветка нежнее.Как часто и душа и совесть в вас чиста,Но лишний взгляд, словцо, одна неосторожность, Язвить злословью вас дает возможность — И ваша слава уж не та.Ужели не глядеть? Ужель не улыбаться:Не то я говорю; но только всякий шаг Вы свой должны обдумать так,Чтоб было не к чему злословью и придраться.
Анюточка, мой друг! Я для тебя и для твоих подругПридумал басенку. Пока еще ребенком,Ты вытверди ее; не ныне, так вперед С нее сберешь ты плод. Послушай, что случилося с Ягненком. Поставь свою ты куклу в уголок: Рассказ мой будет корото́к. Ягненок сдуру, Надевши волчью шкуру, Пошел по стаду в ней гулять: Ягненок лишь хотел пощеголять; Но псы, увидевши повесу, Подумали, что волк пришел из лесу,Вскочили, кинулись к нему, свалили с ногИ, прежде нежели опомниться он мог, Чуть по клочкам его не расхватили.По счастью, пастухи, узнав, его отбили,Но побывать у псов не шутка на зубах: Бедняжка от такой тревоги Насилу доволок в овчарню ноги;А там он стал хиреть, потом совсем зачах И простонал весь век свой без-умолка. А если бы Ягненок был умен: И мысли бы боялся он Похожим быть на волка.
Книга седьмая
Совет мышей
Когда-то вздумалось Мышам себя прославить И, несмотря на кошек и котов, Свести с ума всех ключниц, поваров,И славу о своих делах трубить заставить От погребов до чердаков;А для того Совет назначено составить,В котором заседать лишь тем, у коих хвост Длиной во весь их рост:Примета у Мышей, что тот, чей хвост длиннее, Всегда умнее И расторопнее везде.Умно ли то, теперь мы спрашивать не будем;Притом же об уме мы сами часто судим По платью, иль по бороде. Лишь нужно знать, что с общего сужденьяВсё длиннохвостых брать назначено в Совет; У коих же хвоста к несчастью нет,Хотя б лишились их они среди сраженья, Но так как это знак иль неуменья, Иль нераденья, Таких в Совет не принимать,Чтоб из-за них своих хвостов не растерять.Всё дело слажено; повещено собранье, Как ночь настанет на дворе; И, наконец, в мушном ларе Открыто заседанье.
Но лишь позаняли места, Ан, глядь, сидит тут крыса без хвоста. Приметя то, седую Мышь толкает Мышонок молодой И говорит: «Какой судьбой Бесхвостая здесь с нами заседает? И где же делся наш закон?Дай голос, чтоб ее скорее выслать вон.Ты знаешь, как народ бесхвостых наш не любит;И можно ль, чтоб она полезна нам была,Когда и своего хвоста не сберегла?Она не только нас, подполицу всю губит».А Мышь в ответ: «Молчи! всё знаю я сама; Да эта крыса мне кума».
Мельник
У Мельника вода плотину прососала; Беда б не велика сначала, Когда бы руки приложить;Но кстати ль? Мельник мой не думает тужить;А течь день-ото-дня сильнее становится: Вода так бьет, как из ведра. «Эй, Мельник, не зевай! Пора, Пора тебе за ум хватиться!»А Мельник говорит: «Далеко до беды, Не море надо мне воды,И ею мельница по весь мой век богата». Он спит, а между тем Вода бежит, как из ушата. И вот беда пришла совсем: Стал жернов, мельница не служит.Хватился Мельник мой: и охает, и тужит, И думает, как воду уберечь.Вот у плотины он, осматривая течь,Увидел, что к реке пришли напиться куры. «Негодные!» кричит: «хохлатки, дуры! Я и без вас воды не знаю где достать;А вы пришли ее здесь вдосталь допивать». И в них поленом хвать. Какое ж сделал тем себе подспорье?Без кур и без воды пошел в свое подворье.
Видал я иногда, Что есть такие господа(И эта басенка им сделана в подарок),Которым тысячей не жаль на вздор сорить, А думают хозяйству подспорить, Коль свечки сберегут огарок,И рады за него с людьми поднять содом.С такою бережью диковинка ль, что дом Скорешенько пойдет вверх дном?
Булыжник и алмаз
Потерянный Алмаз валялся на пути;Случилось, наконец, купцу его найти. Он от купца Царю представлен, Им куплен, в золоте оправлен,И украшением стал царского венца. Узнав про то, Булыжник развозился,Блестящею судьбой Алмаза он прельстилсяИ, видя мужика, его он просит так: «Пожалуйста, земляк, Возьми меня в столицу ты с собою!За что́ здесь под дождем и в слякоти я ною? А наш Алмаз в чести, как говорят.Не понимаю я, за что́ он в знать попался?Со мною сколько лет здесь рядом он валялся;Такой же камень он, и мне набитый брат.Возьми ж меня. Как знать? Коль там я покажуся,То также, может быть, на дело пригожуся».
Взял камень мужичок на свой тяжелый воз, И в город он его привез.Ввалился камень мой и думает, что разом Засядет рядом он с Алмазом;Но вышел для него случа́й совсем иной:Он точно в дело взят, но взят для мостовой.
Мот и ласточка
Какой-то молодец,В наследство получа богатое именье,Пустился в мотовство и при большом раденье Спустил всё чисто; наконец, С одною шубой он остался,И то лишь для того, что было то зимой — Так он морозов побоялся. Но, Ласточку увидя, малый мойИ шубу промотал. Ведь это все, чай, знают, Что ласточки к нам прилетают Перед весной:Так в шубе, думал он, нет нужды никакой:К чему в ней кутаться, когда во всей природеК весенней клонится приятной всё погодеИ в северную глушь морозы загнаны!— Догадки малого умны;Да только он забыл пословицу в народе:Что ласточка одна не делает весны.И подлинно: опять отколь взялись морозы, По снегу хрупкому скрипят обозы, Из труб столбами дым, в оконницах стекло Узорами заволокло. От стужи малого прошибли слезы,И Ласточку свою, предтечу теплых дней,Он видит на снегу замерзшую. Тут к ней,Дрожа, насилу мог он вымолвить сквозь зубы: «Проклятая! сгубила ты себя; А, понадеясь на тебя, И я теперь не во-время без шубы!»
Плотичка
Хоть я и не пророк,Но, видя мотылька, что он вкруг свечки вьется,Пророчество почти всегда мне удается: Что крылышки сожжет мой мотылек.Вот, милый друг, тебе сравненье и урок:Он и для взрослого, хорош и для ребенка.Ужли вся басня тут? ты спросишь; погоди, Нет, это только побасенка, А басня будет впереди,И к ней я наперед скажу нравоученье.Вот вижу новое в глазах твоих сомненье: Сначала краткости, теперь уж ты Боишься длинноты. Что́ ж делать, милый друг: возьми терпенье! Я сам того ж боюсь.Но ка́к же быть? Теперь я старе становлюсь: Погода к осени дождливей, А люди к старости болтливей.Но чтобы дела мне не выпустить из глаз, То выслушай: слыхал я много раз, Что легкие проступки ставя в малость, В них извинить себя хотят И говорят: За что́ винить тут? это шалость;Но эта шалость нам к паденью первый шаг:Она становится привычкой, после — страстьюИ, увлекая нас в порок с гигантской властью, Нам не дает опомниться никак. Чтобы тебе живей представить, Как на себя надеянность вредна,Позволь мне басенкой себя ты позабавить;Теперь из-под пера сама идет она, И может с пользою тебя наставить.
Не помню у какой реки, Злодеи царства водяного, Приют имели рыбаки.В воде, поблизости у берега крутого, Плотичка резвая жила. Проворна и притом лукава,Не боязливого была Плотичка нрава:Вкруг удочек она вертелась, как юла,И часто с ней рыбак свой промысл клял с досады.Когда за пожданье он, в чаянье награды,Закинет уду, глаз не сводит с поплавка;Вот, думает, взяла! в нем сердце встрепенется;Взмахнет он удой: глядь, крючок без червяка:Плутовка, кажется, над рыбаком смеется, Сорвет приманку, увернется, И, хоть ты что, обманет рыбака.«Послушай», говорит другая ей Плотица: «Не сдобровать тебе, сестрица! Иль мало места здесь в воде, Что ты всегда вкруг удочек вертишься?Боюсь я: скоро ты с рекой у нас простишься.Чем ближе к удочкам, тем ближе и к беде.Сегодня удалось, а завтра — кто порука?»Но глупым, что́ глухим разумные слова. «Вот», говорит моя Плотва: «Ведь я не близорука!Хоть хитры рыбаки, но страх пустой ты брось: Я вижу хитрость их насквозьВот видишь уду! Вон закинута другая!Ах вот еще, еще! Смотри же, дорогая, Как хитрецов я проведу!» И к удочкам стрелой пустилась:Рванула с той, с другой, на третьей зацепилась, И, ах, попалася в беду! Тут поздно бедная узнала,Что лучше бы бежать опасности сначала.
Крестьянин и змея
