На море шторма нет - Кеннет Дун

под свое крыло. Переселил его в новую квартиру, разрешил ему покупать книжек, сколько душе угодно. Даже отцу его купил новую лавку. Тот, правда, вскоре помер. Юный Моше перечитал кучу финансовых и юридических справочников и вскоре мог вести дела Пата не хуже заправского бухгалтера. При этом, он сильно отличался от обычных подельников Пата, как вы понимаете. Почти не пил спиртного, не ходил по клубам, не носил оружия. Его по-прежнему интересовали только книги и образование. Если бы мы и хотели арестовать Моше, то ему просто нечего было предъявить. А Большой Пат Михан настрого запретил своим людям впутывать Моше во что-то незаконное. Через несколько лет он ему полностью доверял. Он знал, что его юный протеже не будет за его спиной сговариваться с конкурентами и не наделает глупостей. К тому же, первое время Михан крепко держал его на крючке.

— Чем?

— Большой Пат потому и был боссом, что знал, за какие ниточки дергать. Он понял, что Моше особенно не нужны деньги и роскошная жизнь, поэтому обещал ему нечто другое. Он обещал ему образование. Да, да, я как-то допрашивал потом одного из громил Михана, и тот рассказал, что у них была такая договоренность: Моше несколько лет работает на Пата, ведет его бухгалтерию, а за это Пат подкупает кого надо, организует ему школьный аттестат, а потом оплачивает парню колледж. И Моше в это искренне верил. Кстати, аттестат он в итоге получил сам, сдал все экзамены в вечерней школе. Ну, может, Пат и пошел бы парню навстречу, если бы тот хотел пойти в юридическую школу. Всегда неплохо иметь у себя в приближенных дипломированного адвоката. Но тот мечтал о звании бакалавра изящных искусств. Все время читал какие-то книжки со стихами. И еще хотел учить иностранные языки. Особенно французский. Постоянно ходил с самоучителем. Смех, да и только.

— Нет, мне искренне жаль парня, — продолжил Киф, еще больше повеселев от очередной порции виски. — Если бы это была какая-то сказочка в стиле Диккенса или рождественских журнальных историй, то Моше должен был на мосту через Ист-Ривер встретить доброго престарелого миллионера, который бы дал ему свое имя, прекрасное образование, а под конец завещал все капиталы. И звался бы он теперь, например, Уильям Персиваль, а сейчас, может быть, заседал в Сенате и цитировал бы там Шекспира, прежде чем приказать бомбить Корею. Но на пути Моше попался только Пат Михан. А тот ни за чтобы не отпустил своего ручного счетовода ни в какой университет читать бесполезные стишки. Так что, я думаю, и сам Моше наконец это понял.

— И вы считаете, за это он и убил Михана? — спросил я.

— Тут все не так просто, — ответил Киф. — Как я сказал, в 1933 году Сухой закон уже отменили. Ценность Моше для Большого Пата многократно возросла. Теперь ирландцы собирались расширить род деятельности, выйти за пределы Нью-Йорка. Пат все чаше посылал вместо себя на переговоры Бальтазара, особенно тогда, когда речь шла о способах отмывания денег. Говорили, что он болен. Во всяком случае, Михан действительно стал реже появляться на людях. Уже никому не доверял. А к Моше приставил постоянного телохранителя. Это был парень не особого ума, но верный Михану и абсолютно беспощадный. Все знали, что с ним лучше не связываться. Он стрелял без промаха, а в драке мог легко уложить пятерых. Его звали Ронни «Кузнец» О’Рейли. Кузнецом его звали, потому что руки у него были…

— Как наковальни, — закончил я.

— И точно. У Ронни была девушка. Вполне ему под стать. Если Ронни был рыжим и идиотом, то она была темноволосой с голубыми глазами и бледной кожей. Знаете такой ирландский тип? И тоже непроходимой дурой. Ее звали Бешенная Марго. Фамилии уже не помню, по-моему, она из О’Мэлли с 72-й Западной их там человек двадцать одной семьи. И Бешенной ее прозвали не зря. Стоило кому-то не так посмотреть на ее Ронни — тут же хваталась за нож. А уж ножом она орудовать умела. В рукопашной с ней сойтись было пострашней, чем с иным мужиком. Точно знаю, что на ней висело несколько убийств. Но ребята из банды Пата ее всегда покрывали. И она никогда ни на кого не стучала — ни на Ронни, ни на братьев своих. Пат, как известно, ценил преданность. И вот, пошел слушок, что Моше запал на девчонку Ронни. На эту самую Мэгги, то есть Бешенную Марго. Что он в ней нашел — ума не приложу. Хотя на вид она была тогда очень миленькая. Черные кудри, синие глаза. Наверное, он ее никогда не видел с ножом на бандитской сходке. В общем, стали замечать, что он с ней прогуливался, ездил на Кони-Айленд, катал на лодке. В общем, такая дребедень. Ронни, конечно, был в ярости, он был прибил этого Моше, как комара, но Пат твердо знал, кто ему нужнее. И ясно дал понять, что если с головы Бальтазара упадет хоть волос, то Ронни не жить. В итоге Моше получил другого телохранителя. Потом Марго вроде как нагулялась с ним и вернулась к Ронни. Во всяком случае, вместе их больше не видели. Казалось, все вернулось в старое русло. И вот однажды Большой Пат отпустил вечером охрану и вышел из своей квартиры через черный ход. Его ребята рассказали, что в последнее время он иногда так поступал. На следующий день он не появился ни дома, ни в конторе у себя над клубом. Его помощники забеспокоились. Тогда один из его охранников вспомнил, что у Михана была квартира в двух кварталах от его дома для тайных встреч. Отправились туда. И обнаружили его там мертвым с пулей в сердце. Как будто стреляли прямо в упор.

Речь старика становилась чуточку невнятной, и я забеспокоился, что он успел набраться, так и не рассказав всю историю. Тем более, что лицо у него стало совершенно красным.

— Сейчас, минуточку, ребята, — Киф достал из кармана твидовой куртки коробочку с таблетками и заглотил сразу две. — Здоровье уже не то. Не могу пить старый добрый «Гиннес», как раньше. Молодой человек, принесите мне стакан воды и еще порцию виски.

— Если коротко, то сразу обнаружилось, что и Моше тоже пропал, — продолжил он свой рассказ. Накануне вечером его видели в городе, а с утра и след простыл. Мы его искали, парни Михана, естественно, тоже. Обыскали весь город, порты, даже ездили в Нью-Джерси, все впустую. Конечно, если бы они нашли его первым, то прикончили бы,