Прощаться не будем! - Александр Каренин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отброшенный от Днепра противник, занял выгодный оборонительный рубеж в районе реки Ирпень. Вследствие этого, перед нами была поставлена новая задача: построить переправу через реку и своими силами создать плацдарм на левом берегу.
Совместно со стрелковыми полками, нам предстояло строить плоты, прокладывать гати, и уже в ночь на двенадцатое октября, форсировав Ирпень, заняли оборону в районе Синяк.
К исходу того же дня, мы овладели населенными пунктами Блиставица, Дачи, Гостомель.
— Да ребятки! От полка пехоты совсем ничего не осталось. Одними танками мы оборону не удержим. Сейчас немец попрёт. Яков, соедини меня с командиром бригады!
Столярчук, вращая рукоятку передатчика, перешёл на нужную волну:
— Готово командир!
Перейдя на передачу, я связался с командованием:
— «Первый, первый», я «семерка» как слышишь меня?
Голос по ту сторону рации:
«Первый» на связи!»
— Товарищ «Первый», мы заняли оборону на окраине города Гостомель! Своими силами удержать город не представляется возможным. Тылы отстали, а наши полки разбиты. У меня осталось всего пять танков. Какие дальнейшие действия? Приём!»
— «По данным авиаразведке, в вашу сторону направляются крупные силы противника. Все наши резервы были переброшены на соседние участки! Чтобы не допустить окружения, отходите на исходные позиции, за Ирпень! Как поняли? Приём!»
— «Вас понял! Конец связи!»
— Что, командир? Все наши труды коту по хвост? — скинув с себя шлем, тихо спросил Столярчук.
— Ничего… отойдем на исходные рубежи, там соберемся силами и тогда… Давай Фима заводи. Отходим за реку!
Передав приказ «Первого» всем экипажам, мы начали продвигаться к реке.
Противник, заметив наш отход, пустил по нашему следу авиацию. Немцы разбили переправы через Ирпень, и мы оказались в западне.
— Командир, давай обратно до Синяков, а там посмотрим! У нас танков осталось не больше трёх! — предложил Карасев.
— Хорошо! Я согласен! Яша, передай всем экипажам, возвращаемся на Синяки!
Добравшись до места, там располагались остатки стрелковых частей. Переправы были разбиты, и было принято решение возвести их снова. Пока пехота сооружала плоты, мы в свою очередь стояли в обороне населенного пункта.
Немец пытался сбросить нас в реку, но мы столь малочисленной группой организовали круговую оборону.
Нашу машину мы установили на перекрестке, в неприметном, трехэтажном доме, что на пересечении улиц Ленина и какого-то там Октября, судя по сколотой плохо читаемой надписи. Остальные танки, заняли оборону в трехстах метрах от нас.
Смеркалось. Вдалеке гремели бои. А на месте, где наши бойцы возводили переправу, слышался ружейно-пулеметный огонь.
— Слышь, лейтенант, как думаешь, успеем переправиться назад? — спросил Фима, смотря в открытый люк.
— Думаю, успеем! Что у нас по боеприпасам?
Карасев осмотрелся и почесав затылок, ответил: — Пятнадцать бронебойных, двадцать два осколочных!
— Яков, как с патронами дела?
Откинув брезент по правую руку от себя, он показал мне пять полных дисков:
— Вот лейтенант, чем богаты! Около четырёх сот будет!
— Да… маловато… ну, думаю, продержимся! — произнёс я, и полез в нагрудный карман за пачкой папирос.
Закуривая по одной, мы пристально вслушивались в нарастающий лязг гусениц со стороны Гавриловки.
— Гля командир, кажись, идут! — сплёвывая под ноги, произнес Столярчук.
Затушив цигарку, я вылез из люка, и глядя в бинокль наблюдал за движущейся техникой.
— Да ты прав! Не идут, а прут! Передай всем экипажам, мы начинаем!
— Борис Константинович, заряжай бронебойный сразу! Снаряды экономить! Столярчук, ты тоже особо не увлекайся! Отсекай только пехоту. Старайся бить прицельно точно. Фима, ты после первого выстрела заводись, и ставь на первую передачу, как скажу, тронешься с места! Храни нас Господь!
Я выставил орудие на прямую наводку. Ногу приспособил на педали спуска, в ожидании противника, пока он не появится в перекрестии моей панорамы. В полукилометре от нас, на проспекте Разина появилась немецкая пехота. Глядя в триплекс, я насчитал более ста человек пехоты. Они двигались прямо на нас. Благо после тщательной маскировки нашу «семерку» не было видно. Вслед за пехотой на горизонте появились и колонны сначала средних танков Т-3, а после пошли Т-6 «тигры». В общей сложности, мы насчитали восемь средних и двенадцать тяжелых танков противника.
— Командир, когда начинаем? — спросил Яков, целясь в узкое с палец отверстие, своего ДТ.
— Как пересекут ближний перекресток, огонь!
— Принято! — последовал ответ.
Вдруг немцы всполошились, услышав стрельбу соседних наших танков. Наводя перекрестие панорамы орудия под башню головного танка, я резко нажал на педаль спуска. Из окна, прикрытого мешками трехэтажного здания, наша «семерка» выпустила первый снаряд. От попадания, немецкую «тройку» разнесло в «щепки». Башня, охваченная огнем подброшенная от взрыва, полыхала в воздухе, словно грандиозный салют.
— Огонь Яков! Огонь! — скомандовал я.
Столярчук тотчас же, прижал свой ДТ к плечу и начал косить пехоту. Трата-та-та! Трассеры от пулемета указывали на наше местоположение. Вдруг из-за подбитого танка выплывает еще одна тройка, а за ней и «тигр».
— Старшина! Бронебойный быстро! — прокричал я.
— Есть бронебойный товарищ лейтенант! — ответил он.
— Выстрел! — крикнул я.
От второго выстрела, разнесло еще один танк. «Тигр» уточнив наше местонахождение, прямой наводкой выстрелил в нашу сторону. Вражеский снаряд точно лёг в наше укрепление.
— Фима, быстро вперед! — закричал я в шлемофон.
Горохов включил передачу, толкнул рычаги управления и танк дернулся с места.
— Карасев, давай еще бронебойный! — скомандовал я, наводя прицел на танк противника.
Выстрел! Попадание! У «тигра» заклинило башню. Вражеская пехота рассыпалась на мелкие группы. Яша отстреливал диск за диском.
Этот не равный бой продолжался до рассвета. Оставшиеся немецкие танки, выехали на соседние улицы, чтобы взять нас в кольцо. Вскоре к ним присоединился батальон пехоты. Мы вырвались из проспекта на площадь Свободы. К этой площади вела только одна дорога. Пролетев проспект на полном ходу, мы забрели в арку, где была постройка кольцевого типа. А дальше тупик.
— Командир, всё…приехали. Горючего больше нет! — снимая шлемофон, безнадежно пробормотал Фима.
— Твою мать! Что с боеприпасами? — спросил я.
— Осталось два осколочных и один бронебойный! — утирая свой влажный лоб, ответил старшина Карасев.
— У меня последние полдиска, командир!
— Значит так! Занимаем круговую оборону. Столярчук, бери пулемет, автоматы, гранаты и со мной на улицу. Борис Константинович, ты давай на моё место, а ты Фима на место Бори. Будете прикрывать нас, а мы не дадим им приблизиться к танку. Заманим их в своё кольцо. А там как вывезет. Все понятно?
— Более чем, командир! — воскликнул радист, вытаскивая свой пулемет.
Заняв позиции, мы ожидали подхода противника. «Тигры» вместе с пехотой ползли по проспекту в нашу сторону.
