Призрачный роман - Наталья Колесова

— Раз уж пришли… Только держи меня за руку, хорошо? — пробормотала Инсон.

— Не волнуйся, клещами вцеплюсь!

Он внезапно представил себя со стороны: стоит парень посреди крыльца, мешая всем входящим-выходящим, и, вытянув руку, выдает монолог в пространство. Хорошо еще не начали аплодировать и деньги кидать… Джой усмехнулся и, осторожно сжав руку Инсон (все равно что нести в ладони холодный ветерок), вошел внутрь. В лифте Инсон пряталась за его спиной, как ребенок от своих страхов под кроватью.

— Тут, наверное, много призраков? — глубокомысленно произнес Джой в воздух. Люди, поднимавшиеся с ним, поглядели на него и озадаченно, и с опаской.

— Ну, — мрачно и содержательно отозвалась за его спиной Инсон.

На счастье, посетители сегодня отсутствовали. Инсон, против его ожидания, переступила порог без задержки. Принялась с интересом оглядываться по сторонам, потом и вовсе закружила по палате. Напрягая зрение, Джой сумел разглядеть, что она уже энергично жестикулирует и кивает: вот и славно, значит, завела-таки беседу… правда, не факт, что именно с искомым духом. А он пока «пообщается» с больной.

— Ну, как у нас сегодня дела? — бодро поинтересовался Джой, заменяя подвядшие ромашки принесенными маргаритками. Как ни странно, он уже не считал подобные вопросы и одностороннюю беседу натужными или наигранными: должен же человек что-то говорить при посещении! А то что же — пришел, посидел и помолчал, как над гробом с покойником?

Джой критически оглядел коматозницу и заключил:

— А неплохо сегодня выглядишь!

И ведь не врал: то ли от жары, то ли закатный свет так лег, но Инга выглядела не такой бескровной, как обычно.

Может, не стоило раздражаться на ее бывшего? Что бы он сам чувствовал, если б месяц за месяцем видел свою любимую женщину такой? Через сколько времени ощутил бы усталость, бессилие, безнадежность? Когда захотел бы избавиться от чувства вины и накапливающейся злости на безразличный мир, а заодно и на нее саму?

Через сколько перестал бы приходить сюда?

Джой осторожно поправил пепельные пряди на белом прохладном лбу. Пусть он не имел никакого права прикасаться к незнакомой женщине, захотелось как-то дать ей почувствовать, что в этом мире она не одна. Дурацкое и неожиданное желание.

— Что ты делаешь? — спросила Инсон за его спиной, и Джой отдернул руку, словно пойманный на чем-то постыдном.

— Сам не знаю, — пробормотал, оборачиваясь. — Ну что, поболтала с духом?

— Ага, — Инсон махнула рукой. — Вон тот человек у окна скоро умрет.

Джой растерялся: и что ему после такого заявления делать? Бежать звать медиков?

— А… откуда ты знаешь? Его душа так сказала?

— Ей и говорить ничего не надо: она такая серая, изъеденная до дыр. Очень усталая, только и ждет, когда он ее отпустит. Мы с Лешей решили, что ему от силы пара дней осталась.

— А Леша — это?.. — Джой показал на соседнюю кровать. — Ну ты даешь, даже в реанимации парня подцепила!

Инсон приосанилась, взбила рукой волосы:

— Ну да, я же обаятельна до смерти! А также после… Леха на мотоцикле разбился, но выкарабкивается. Периодически даже в себя приходит.

— Ты давай общайся, да не увлекайся! Знакомства она заводит! Наша цель какая? Душа Сониной! С ней-то ты поговорила?

Девушка вновь завертела головой. Заявила беспечно:

— А ее здесь нет!

Джой оторопел.

— Как это?

— Так. Парни говорят, и не было никогда.

— То есть… и что это значит? Получается, она уже никогда не очнется? Раз нет души? Поэтому она и не выходит из комы?

— Ну… да. Наверное.

Призрачная девушка сунулась мимо его плеча, разглядывая больную.

— Вот она какая…

— Какая? — машинально спросил Джой. Такая замечательная идея была!

— Ну… странная.

— Что в ней странного? — сказал он с раздражением. — Больная и есть больная! Пошли тогда, здесь нам больше нечего делать!

Он оглянулся от двери: призрачная девушка по-прежнему неподвижно стояла возле кровати.

— Пошли уже! Инсон!

— Она какая-то… неправильная.

Джой чуть не рассмеялся: а что может быть правильного в коматознице?! Да еще, как выяснилось, и в отсутствие души! Инсон с любопытством потянулась к больной и замерла, словно прислушиваясь.

Шепнула:

— Пустая…

Джой моргнул. Она что, собирается завладеть оставшимся без присмотра телом?

— Эй, Инсон! Это уж точно не лучший выбор!

Призрак коснулась неподвижной руки. Раскрыв рот, Джой смотрел, как ее прозрачные пальцы погружаются в глубь бледной плоти — словно примеряют лежащую на кровати перчатку…

— Инсон, ты что творишь?! — почти рявкнул он.

Привидение наклонилась ниже, почти вплотную.

— Она зовет…

Призрачная девушка мерцала — то невидимая, то практически во плоти. На мгновение лицо Инсон вдруг стало совершенно четким, и Джой понял, что она вглядывается в больную, как в зеркало или в стоячую воду. Два совершенно одинаковых лица: кто из них чье отражение?

«Обычно мы сохраняем образ того тела, в котором был заключен наш дух. Я уж точно другой принимать не умею!»

Это… что же…

Словно притягиваемая магнитом, Инсон склонилась еще ниже, коснулась лбом лба больной… Джой моргнул — и за этот миг призрачная девушка исчезла.

— Инсон? — позвал Джой через долгую паузу, уже зная, что она не откликнется. Сделал шаг, еще — и, чудом не промахнувшись, рухнул на табурет у кровати. Уставился на лицо больной, ища и не находя никаких изменений… или следов девушки-призрака.

— Ну, дед… — выдавил Джой. — Ну, дед, ты даешь!

Протянул руку, дрогнувшими пальцами приподнял температурный лист. Где были его глаза?! «Сонина И. Н.». Сонина Инга. Инга Сонина. Ин-Сон. А наш предок обожает ребусы! И сейчас с хихиканьем потирает руки где-то там, у себя… на небесах или в аду. Джой искренне надеялся, что в последнем.

…Душа обычно находится рядом со своим поврежденным вместилищем-телом, ожидая, когда оно выздоровеет или умрет. Но иногда дух может потеряться, заплутать на туманной призрачной дороге, не найти пути назад в свое тело, забыть о прошлой жизни и о собственной смерти.

Или не смерти.

…Пальцы неподвижной руки шевельнулись…

Часть вторая

ВСЁ ПРИЗРАКИ КРУГОМ!

— Сын, — строго спросила мама. — Ты помнишь, что скоро у меня юбилей?

— Ага, — отозвался Джой. — Как я могу забыть, если каждые три дня ты мне об этом напоминаешь?

Мама вздохнула.

— Я просто заранее приучаю себя к этой мысли…

— Ты обещала подумать, что хочешь в подарок. Может, съездить куда-нибудь? Ткни пальцем, подберем индивидуальный тур. Или просто деньги?

— Я еще думаю.

— Мам, — спросил Джой, пролистывая сводки, — а помнишь, что раньше дарили почтительные корейские дети родителям на шестидесятилетие?

— И что же? — спросила та и затихла в ожидании подвоха. Джой помедлил, смакуя ответ.

— Хороший гроб!

Трубка издала невнятный звук, словно мама подавилась, — и разразилась хохотом:

— Ах ты… мерзавец! Не дождешься!

— А пока родители не умерли, гроб подвешивали на чердаке на цепях… мам, у тебя же в доме чердак просторный?

— Прекрати! — задыхаясь, потребовала та.

Она почти перестала смеяться после смерти отца: горе, слишком много забот, двое детей на руках… Джой обожал ее смех, который он помнил с детства — откровенный, яркий, молодой. Встреться ему девушка, которая так же смеется, и он моментально женится. Джой имел неосторожность сказать об этом, и мама тут же воспользовалась подвернувшейся возможностью.

— Знаешь, к моей подруге приехала двоюродная племянница из Средней Азии. Кореянка, между прочим. Очень симпатичная девушка! Дыни привезла — экологически чистые, без селитры. Жанна нас…

— Дай-ка попробую угадать, — произнес Джой, параллельно набирая текст на клавиатуре. — Жанна нас приглашает на дыни? Или на девушку?

— Джой!

— Мама, у тебя еще девятый хвостик не вырос!

— А?

— Говорю, что ты еще не кумихо.[32] Так что прекрати глодать мою печень и иди на дыни сама.

— Джой, ну встреться с девочкой, что тебе стоит? Хорошая семья, консерватория, очень симпатичная. Раз тебе все равно никто пока не нравится, а…

— Нравится, — сказал Джой, отсылая письмо. — Очень нравится.

В трубке воцарилось изумленное молчание. Потом мама сказала осторожно:

— Да? Это кто-то, кого я знаю?

— Ты ее в глаза не видела.

Да и он сам, в общем-то, тоже…

— И… кто она? Какая она?

— Веселая. Добрая. Смешная. Замечательная. И… — Джой раскрыл новый документ.

— И?

— И несуществующая.

Мама рассмеялась — одновременно и с разочарованием, и с облегчением.

— Как не стыдно обманывать! У тебя был такой голос, что я даже поверила…