Ложный флаг (Предательская западня) - Валерий Рощин

– Эй, воин, – шепотом окликнул Бельский шагавшего впереди пограничника.

Тот слегка повернул голову – так, чтобы вооруженные грузины не приметили общения.

Спецназовец спросил:

– На перевале была стрельба или мне почудилось?

Голоса молодой контрактник не подал, но дважды кивнул.

"Понятно. Это уже кое-что! – отметил про себя Стас. – Наши должны что-то предпринять. Просто обязаны! К вертолету спасатели прибыли сегодня утром; мы ушли с площадки еще раньше – почти сутки назад, но до сих пор не появились на заставе. Плюс перестрелка на границе, указывающая направление для поиска пропавшей группы. Не так уж плохо, как вначале казалось…"

Да, редко он уповал на чью-то помощь. Гораздо чаще приходилось рассчитывать на собственные разум, опыт и силу. Да что там редко! Пожалуй, только однажды довелось орать матом в микрофон рации. Свои не отвечали – дистанция была великовата. Зато нарвался в эфире на разведчиков Ивлева – с их помощью и вызывал подкрепление. На забытом богом проселке это случилось. Пару лет назад…

Мысли Станислава вернулись тот далекий день, и тут же удалось вспомнить, где и при каких обстоятельствах он встречал одноглазого чеченца, тащившего его через перевал.

Все верно! Он стоял тогда в группе таких же бородатых бандитов и глупо скалился, глядя на то, как один особо кровожадный ублюдок режет глотки парням-спецназовцам. Перед этим колонна угодила в засаду, первый "бэт" подорвался на фугасе, второму всадили в бочину несколько зарядов из гранатометов. А грузовой "Урал" просто расстреливали из автоматов. Много тогда парней полегло. Очень много… А оставшихся четверых – оглушенных взрывами, выволокли на дорогу и уложили рядком…

Подполковник перехватил поудобнее свою ношу; вздохнул, посмотрев на матово-бледное лицо мертвого Беса. И негромко выругался.

В тот день, на дороге, ему повезло. Он лежал, истекая кровью – одна пуля прошла навылет через мягкие ткани плеча; а вот вторая, пробив правое легкое, застряла в лопатке. Память то покидала его, то ненадолго возвращалась. Возможно, поэтому – чтоб подольше помучился, чеченский палач решил заняться им в последнюю очередь. Сознание изредка выхватывало из кошмарной действительности предсмертные крики ребят, отрывистую чеченскую ругань, расползавшиеся в белесой пыли черные лужи крови под бьющимися в конвульсиях телами…

Тогда Бельский не думал о скорой смерти. Наверное, потому, что болевой шок вообще лишал способности о чем-либо размышлять. Но ему распороть глотку палач не успел – в самый последний момент на дороге верхом на броне появились парни из его отряда…

Да, тогда ему повезло. И немалую роль в том спасении сыграл начальник разведки Ивлев. Хороший мужик – толковый, честный, справедливый. Побольше бы таких в русской армии!…

Увы, за долгую службу чаще попадались сволочи с недоумками в генеральских мундирах, у которых в жиденьких мозгах свербели поразительно одинаковые желания: взятки и квартиры с особняками в столице.

Но встречались, слава богу, на его пути и другие генералы. Тот же начальник разведки Ивлев или, скажем, Георгий Иванович Шпак…

Впервые он увидел Шпака в училище – его сын Олег учился в одной роте со Станиславом. Поначалу у пацанов сложилось к Олегу сложное отношение – недолюбливали, насмехались и тыкали за спиной пальцем: блатной, генеральский сынок… Но отец его был человеком прозорливым – вероятно, предвидел такое отношение и, приехав как-то навестить, решил заодно познакомиться со всей ротой…

Личный состав расположился в ленинской комнате. Георгий Иванович стремительно вошел, окинул взглядом притихших курсантов, представился:

– Генерал-лейтенант Шпак, командующий армией.

И повел неспешный рассказ о том, как сам учился в этом училище, как тяжело давались физические нагрузки; как непросто складывалась дружба, проходя этапы от вражды на первом курсе до настоящего братства на четвертом… Потом поведал о тяготах офицерской службы, о командовании взводом и ротой в училище, о войне в афганских горах. О том, как нелегко приходилось менявшей гарнизон за гарнизоном семье…

Молодые парни слушали словно завороженные, ведь им скоро предстояло повторить этот путь.

– А теперь, товарищи курсанты, предлагаю эксперимент, – улыбнулся сорокасемилетний генерал, снимая китель. – Я показываю вам три упражнения на перекладине. Если кто-нибудь из вас их повторит – завтра же уедет в отпуск на десять суток – с начальником училища я договорюсь. Слово генерала.

Рота буквально взорвалась от восторга – каждый из курсантов мечтал хотя бы недельку отдохнуть от бешеных нагрузок.

Когда же Георгий Иванович показал упражнения, вокруг турника воцарилась гробовая тишина – уровень подготовки для повторения подобной акробатики должен был соответствовать уровню кандидата в мастера спорта – не ниже. Один из смельчаков попытался было изобразить что-то подобное, да упал. Раздался оглушительный хохот…

– Хорошо, ребята, – снова улыбнулся Шпак, – упрощаем условия: отпуск за одно упражнение. И плюс в подарок мои личные часы.

Но результат вышел таким же смехотворным.

– Вот, мужики, чем надо заниматься настоящим десантникам, – подытожил Георгий Иванович на прощание. – Надеюсь, вы всё поняли…

После такой мастерски проведенной воспитательной работы боле никто из курсантов не смел упрекать Олега в том, что он генеральский сынок. Впрочем, Олег и не давал особого повода для упреков – занимался наравне со всеми и никакими поблажками начальства не пользовался…

Солнце вот-вот должно было спрятаться за неровным горизонтом. Командовавший отрядом рыжебородый грузин выбрал место для короткого привала. Все: и пленники, и чеченцы, и грузины, и даже англичанка, всю дорогу шедшая налегке, попадали в изнеможении на землю. Но мусульмане, передохнув лишь самую малость, повытаскивали из рюкзаков и расстелили небольшие коврики – вторая молитва намаза должна была прозвучать до захода солнца, третья – после заката и продолжиться, пока не погаснет вечерняя заря. Только один из чеченцев не имел принадлежности для исполнения молитвы. Этого измученного и весьма экзотично одетого для походов по горным тропам мужчину постоянно вел на веревке одноглазый боевик…

"Да, это определенно он, – наблюдая за одноглазым, покивал подполковник, – на той пыльной дороге произошла наша первая встреча. А двумя часами позже довелось свидеться еще разок – при других обстоятельствах. Но, почему он здесь? Сдается, он должен быть в другом месте…"

До наступления ночи отряд успел пройти по ущелью около семи километров. Рыжебородый, которого сподвижники называли Вахтангом, видел насколько те устали. Вероятно, усталость одолевала и его самого – стоило отряду набрести на подходящее по его мнению местечко, раздалась команда остановиться…

Лагерь разбили на пологом берегу ручья, набравшем силу и скорее походившем на узкую реку. Командир заметил неподалеку под скалой – в узкой ложбине, пласт не растаявшего серого льда. На этот ледник и приказал уложить трупы.

Бандиты, уже не таясь, насобирали в реденьком лесочке сухих ветвей и разожгли костер. Каждому из пленников накрепко спутали запястья рук, вдобавок всех связали одной веревкой за ноги. После усадили возле огромного валуна, дали напиться из помятой фляги. Грузины, не обращая внимания на голодные взгляды русских, расположились у костра и принялись ужинать…

"Все как обычно, – вяло подумал Бельский, – мусульмане в полночь исполнят обряд – четвертую молитву намаза и тоже полезут в рюкзаки за провиантом. Потом все улягутся спать, оставив одного присматривать за нами. Все как обычно, кроме… Удивляет одно: если эти суки имеют целью доставить нас в определенное место живыми, то должны были бы облагодетельствовать парочкой заплесневелых сухарей. А мы кроме воды ничего не получили. Нехороший факт и тревожный для нас сигнал".

Да, Стас неплохо изучил повадки врагов – в течение следующего часа на каменистом бережке все происходило именно так: грузины пригласили за свой "стол" девицу и обильно поглощали съестные припасы; чеченцы стояли на коленях и отбивали поклоны Аллаху. Затем рядом с кучкой пленных остался дежурить тот грузин, которого дожидались за пограничным перевалом. Кажется, его звали Давидом. А бородатые моджахеды уселись жевать какие-то куски.

Последним лег одноглазый. Предварительно он проверил надежность веревки и узлов на руке того мужика в странный одежке, когда-то имевшей вид цивильного костюма; другим концом веревки бандит обмотал свой пояс. И обнявшись с автоматом, прикрыл единственный глаз…

Заснуть Бельский не мог и даже не пытался.

Во-первых, выспался, за что был безмерно "благодарен" гостье с Британских островов; во-вторых, нещадно глодала совесть за неумение разбираться в людях, а точнее – в стервах. Ну, а в-третьих, сон просто не шел – следовало спокойно поразмыслить, набросать короткий планчик на ближайшее будущее и, по возможности, предпринять какие-нибудь действия.