Притворщица (СИ) - Суворова Кира

***

Лучше сразу предупрежу, что следующая глава подробно описывает события, с которыми многие уже знакомы по книге "День жёлтых цветов", как и вторая половина этой главы. Я попыталась было переписать их заново, но поняла, что большого толка в том нет, ведь там всё и так было подано с точки зрения Рони. А потому лишь немного откорректировала и подсократила местами. Насколько помню, похожих пересечений сюжетов больше нет. Даже те моменты, где активно участвовала главная героиня этого романа, подавались через призму восприятия событий другими персонажами, так что буду описывать заново, глубже погружаясь в мир Рончейи.

В общем, кто читал предыдущую книгу, могут бегло пробежаться глазами по 20-й главе, освежая в памяти некоторые события.

А вообще, последняя треть книги будет посвящена тому, что произошло уже после окончания действия "Дня жёлтых цветов", что гарантирует отсутствие спойлеров в других книгах))))

Глава 20

Рончейя считала, что в последнее время судьба к ней однозначно благосклонна. Ближайшие годы она проведет под крылышком Перкида. Да и дальше не пропадёт. А тут ещё и наклёвывается перспектива попортить кровь Дарайе, сыграв на её чувствах к новичку с гитарой. Дурочка думает, что никто не заметил её восхищенных взглядов. Да когда он музицирует вечером выходного в трактире, от её взгляда камин разжечь можно! А может, и к лучшему для Рони, что у лурбиек этой разновидности магии нет, ведь задуманная месть могла бы спровоцировать огневика и на спонтанный выброс. Рыжей мстительнице было немного жаль, что только Дарайя попадёт под удар, но утешала мысль, что Авайя тоже расстроится из-за подруги, так что хоть краем, но и вторую выскочку заденет.

Побоявшись потерять благосклонность и другие блага, предоставляемые Перкидом, Рони решила хотя бы поверхностно посвятить любовника в свои коварные планы, выдав их за благородное отмщение недоброжелательницам, опрометчиво влюбившимся в новичка с гитарой. Мужчина, привыкший всегда получать желаемое, быть в центре внимания благодаря известности и деньгам, по-своему понял мотивы девушки. Решив, что та собралась продемонстрировать всем силу своей красоты и женских чар, дал полную свободу действий, в разумных пределах, конечно.

— Ну что ты, милый! — округлив глаза воскликнула Рони. — Я ведь приличная девушка, просто заставлю юношу влюбиться. Для этого вполне достаточно взглядов и безобидных слов.

— О! Я уже знаю, насколько ты приличная! — захохотал лежащий рядом с ней Кид и решил, что мысль о “сопернике”, пусть и бутафорском, ненастоящем, его даже заводит. Пожалуй, он готов к ещё одному заходу сегодня.

Удачно, что парочка не демонстрировала прилюдно настоящую степень близости своих отношений. Мужчина избегал даже намёков на тесное общение, которые могли бы привести его с временной любовницей к законному браку. Кто знает, какие ещё новые законы в Тербии для женщин понапридумывали. А так, попробуй ещё, докажи, что было что-то серьезное. Да и девушка тоже не спешила окончательно рушить репутацию, рассуждая подобным же образом — попробуйте, докажите!

Вот так и получилось, что новички, не присутствовавшие на скандальном разоблачении, устроенном перед летними каникулами, считали Рончейю богатенькой девочкой, окруженной поклонниками. Мало ли по свету таких популярных наследниц? А тут к деньгам ещё и внешность прилагается сама по себе интересная, даже без учёта благосостояния. Вполне закономерно такая дама будет в центре внимания и всеобщего обожания.

Примерно так рассуждал и Данкур Финерай, тот самый юноша, заинтересовавший Дарайю и успевший влюбиться в изображавшую неприступную благонравность Рони. Он уже привык к лёгким победам в Дарбийской Академии, где оборотницы не стеснялись проявлять свой интерес к понравившимся им мужчинам, да и проблемы девственности их совершенно не волновали. Даже здесь, в Тербии, к этому вопросу относились довольно спокойно, не то что на его родине, в Нербии, где старые традиции не спешили сдавать свои позиции.

Не слишком высокий на фоне некоторых оборотней, жилистый и худощавый, Данкур умудрялся побеждать в поединках за счёт подвижности, вёрткости… и ума, заранее наблюдая за будущими противниками, чтобы выявить их сильные и слабые стороны. Девушки, приходившие на вечерние тренировки боевиков, как на бесплатное представление, активно болели за красавчика. Все, кроме Рони, внешне равнодушно наблюдавшей за обнаженными по пояс мужчинами, иногда благосклонно кивавшей какому-то бойцу, входившему в состав её многочисленной свиты. Данкур злился, старался победить этих нахалов, посмевших завоевать внимание девушки, но так и не получил заветного кивка.

Посиделки в выходные, стоило Рончейе появиться в облюбованном студентами трактире, тут же превращались в концерт, главным действующим лицом которого, конечно же, становился Дан, исполнявший одну песню за другой. Незаметно поглядывая из-под струящихся шёлковой волной черных волос, молодой человек ловил привычные уже восхищенные девичьи взгляды. Только серовато-зеленоватые глаза Рони практически не останавливались на нём, как бы он ни старался.

Как это часто бывает у мужчин, равнодушие было воспринято как проявление безупречной нравственности, особой чистоты и высокой душевной организации. И как всё необычное, недостижимое, вызвало ещё более активный интерес. Вот, казалось бы, люди — не оборотни, но инстинкт охотника частенько включается и у них. Очень часто именно в подобных ситуациях. Сложная добыча видится гораздо более ценной, пробуждая азарт, заставляя закрывать глаза и уши, отключая разум… И подменяя чувства.

Весь первый семестр Дан видел перед собой только одну девушку. Однако, по мнению Рончейи, Дарайя как-то мало страдала от таких явных знаков внимания, направленных на соперницу. Рони даже пожалела, что не дала лурбийке возможности начать отношения с Данкуром. А ведь можно было такую интересную партию разыграть, заставив мужчину переметнуться. Теперь же он стал для неприятельницы просто недостижимой мечтой, почти случившейся влюбленностью. И вот это “почти” портило, по мнению Рони, весь вкус желанной победы.

Поразмышляв на досуге, на коротких зимних каникулах, как бы ещё разыграть эту карту, рыжеволосая красотка решила использовать против лурбиек их происхождение. Это только казалось, что она не обращает внимания на длинноволосого воздыхателя. С помощью подружек из свиты отслеживался каждый шаг юноши, позволявший вовремя появиться во всём блеске на его глаза, занять самое выгодное место в трактире, откуда её будет хорошо видно исполнителю прекрасных баллад, доводящих особо чувствительных барышень до тайком смахиваемых слёз. И расписание боёв с участием Данкура тоже вовремя докладывалось негласной “королеве” Академии. Что уж говорить о подробном пересказе его разговоров с другими учащимися. А судя по высказываниям, тот слегка презрительно отзывался о доступных оборотницах. Ещё больше презрения было обращено на человечек свободных нравов, которых не могла оправдать хотя бы вторая ипостась, всё-таки сильно влияющая на характер и темперамент.

Ах, как удачно, что родина её неприятельниц славится на весь мир! И дополнительная удача — остриженные летом волосы этих девиц, пусть и замаскированные фальшивыми шиньонами, однозначно указывающие на их происхождение и намекающие на стереотипную легкость поведения, которую те пытались спрятать за накладными локонами. Что можно преподнести как ещё одну малопривлекательную черту, выдав это за изощренное коварство двух обманщиц.

Об этом секрете с волосами лурбиек Рончейе доложила одногруппница, Кирикейя Танидим, чьё имя ещё на первом курсе сократили до удобного Кики, давно метящая в свиту и понявшая, против кого нужно дружить, чтобы добиться чести стать приближенной рыжей “королевы”. Как-то она проходила мимо аудитории, где проводилось занятие по теоретической магии. Странная аудитория, кстати. Вместо столов и стульев в ней был просто пол, застеленный чем-то мягким. И некоторые из студентов всё ещё лежали, рассредоточившись по просторному помещению, чтобы ненароком не прикоснуться к соседу и не нарушить особое состояние концентрации. Для чего они это делали, Кики так и не поняла, но увидела, как декан Мерлинат разрешает подняться то одному, то другому своему ученику. Вот в такой момент она и углядела, как Авайя поправляет прическу, отстегнув шиньон и приладив его на место, аккуратно причесав свои волосы. А судя по тому, что обе подруги ходили неизменно с одними и теми же прическами, то сам собой напрашивался вывод, что всё дело в используемых ими накладных волосах.