Притворщица (СИ) - Суворова Кира

Но на этот раз отблески былого огня поблекли уже через пару недель, оставив ощущение неудовлетворенности у оживившегося было мужчины. Поразмышляв немного о бренности любого явления, он решил попробовать внести немного разнообразия, чтобы проверить, возможно ли таким способом вызвать пылкие желания, придававшие особую притягательность их близости.

Проще всего оказалось организовать короткую поездку на остров Тер-Вуль на выходные. Поездка на лодке, прогулка среди древних стен крепости, бывшей когда-то резиденцией Тербийских королей, посещение картинной галереи и сокровищницы — всё это настолько сильно отличалось от прежних уединённых свиданий в доме у любовницы, что действительно заставило испытывать к той новую нежность, почти влюблённость. Заметив особый интерес девушки к старинным драгоценностям, Кид решил использовать подобные подарки не только как приятные знаки внимания, но и в качестве наживки, позволяющей склонить Рони к чему-то новому, чему-то, что он и сам пока не придумал, но уже предчувствовал свою готовность и дальше разнообразить их общение.

Мысль о смене любовницы мелькнула однажды, но была отметена, как совершенно неразумная. Вспомнив все достоинства выбранной им девушки, Перкид понял, что полноценной замены он в ближайшее время не найдёт, а вкладываться в аналог, чтобы через пару месяцев опять заскучать… Нет, уроки бережливого папаши, сколотившего огромное состояние, но продолжавшего рачительно относиться к каждой потраченной монете, извлекая из неё максимум, не прошли даром. Все Джойтиды отличались рациональностью, позволявшей им наслаждаться жизнью, не теряя головы.

Да, Кид готов был заплатить за роскошные покои в местной гостинице. Но за эти деньги он получал не только украшенные лепниной и позолотой гостиную, кабинет и спальню, но и сопровождавшее их чувство превосходства над большинством путников, остановившихся на острове. А к тому же мужчина заметил тщательно скрываемый восторг Рони, обещавший ему другие восторги чуть позже.

Они могли бы поужинать в своих покоях, но куда приятнее было спуститься в большую комнату на первом этаже, где накрывали стол для остановившихся в заведении путников, чтобы продемонстрировать новое платье и украшения, ставшие извинениями за одинокое лето Рончейи. После трапезы мужчины удалились в малую гостиную, соседствующую со столовой, чтобы выпить по рюмочке местной настойки, поговорить о делах, сыграть в карты. Девушка осталась среди дам, вскоре организовавших довольно тесный дружеский кружок, обсуждая общих знакомых, детей и родственников. Почувствовав себя чужой, почти как на курорте этим летом, Рони растеряла большую часть удовольствия от вечера, собираясь уже подняться в их с Кидом покои.

— Ах, милая моя! — воскликнула какая-то женщина, приблизившись к Рончейе. — Вы такая красивая пара! Сразу видно, что у вашего… жениха прекрасный вкус.

Окинув взглядом розовый ужас, являвшийся нарядом той самой восторженной дамы, отметив и обилие самой разнообразной отделки, состоящей из рюш, бантиков, кружавчиков и вышивки, и довольно дорогой атлас платья, и весьма солидный возраст женщины, особенно контрастирующий с этим почти детским цветом и странным стилем, девушка сперва хотела быстро откланяться, сославшись на мнимую головную боль. Но деликатность, с которой собеседница отметила отсутствие брачного браслета на Рончейе, заставила задержаться. К тому же, Гаридейя Нуридик продолжила свою болтовню, восхищаясь вкусом и изысканностью милой девушки, а потому настроение Рони снова улучшилось. Да и ожидать любовника в пустом номере совсем не хотелось.

Лёгкая и почти бессодержательная беседа, приличествующая едва знакомым людям, совершенно не напрягала Рончейю, едва вслушивающуюся в разные глупости, о которых ей говорила старшая женщина. Стало понятно, почему женская компания постаралась исключить из своих рядов говорливую даму, просто сбивающую с ног своим напористым стилем общения. Девушка уже начала придумывать причины, по которым ей срочно нужно удалиться, как вдруг заинтересовалась тем, о чём сейчас начала рассказывать Риди, так попросила себя по-дружески называть Гаридейя.

— Ах, мы тут в конце зимы побывали в первый раз. Кстати, тогда тоже одна молодая пара из Академии на одну ночь останавливалась. Вы не представляете, какая в тот день началась метель! Мой милый муж еле успокоил меня, что остров вполне безопасен и нам ничего не грозит. Да и никуда не деться в такую погоду, все лодочники остались на том берегу озера, не смогли добраться к вечеру на остров, поэтому многие путешественники были вынуждены искать ночлег здесь…

— Вы говорили, что пара из Академии, — Рони попыталась вернуть женщину к интересующей теме, почувствовав что-то интересное, а может, и полезное в неиссякаемом потоке слов.

— Да, я так и сказала. Тоже очень красивая пара! Такая влюбленная, такая молоденькая девушка, судя по довольно коротким волосам, лурбийка. Но удивительно скромная, так смущалась тогда, даже не похоже на…

— Да-да, я понимаю, о чём вы! — нетерпеливо воскликнула Рончейя, внутренне уже ликуя от попавших к ней сведений о неприятельнице.

— Ну вот, милая лурбийка, а с ней был такой привлекательный стройный юноша с длинными темными волосами. Я ещё тогда подумала, как необычно! Волосы у мужчины длиннее, чем у его девушки…

— И что, они тоже остались на острове в ту ночь? — спокойно уточнила Рони, прервав болтушку и стараясь не проявить слишком явной радости от полученной компрометирующей информации.

— Ну да, я же рассказывала ранее, что погода просто вынудила остаться всех на острове. Номеров оставалось мало, чудо, что хоть один для той пары нашёлся.

— Да, это чудесно! — обрадовалась Рони, получив последнее подтверждение своим догадкам.

— Дорогая, уже довольно поздно, — с улыбкой подошёл вернувшийся из мужской компании Перкид и обернулся к “розовой даме”: — Извините, но нам уже пора. Мне жаль разлучать Рони с такой милой и явно интересной собеседницей, но час поздний…

— Да-да, конечно, — закивала та в ответ, выискивая своего супруга среди выходящих из соседней комнаты мужчин.

Воодушевление Рончейи прекрасно наложилось на возбуждение Кида, подогретое сперва приятным во всех отношениях днём, а затем и напитками, продегустированными после ужина. Он был настолько разгорячён, что приступил к делу, торопливо закрыв двери в покои. Удачно подвернувшаяся банкетка стала первым предметом мебели, испытавшем на себе страсть молодой пары. Оказалось так удобно усесться на неё самому, едва приспустив брюки и белье, а потом усадить сверху уже наполовину раздетую любовницу. Оставшиеся на Рони чулки и корсет лишь добавляли остроты ощущениям. Рука, скользя по гладкому шёлку, вдруг натыкалась на атласную теплоту кожи. Грудь, наполовину скрытая чуть расшнурованным корсажем, почти выпрыгивала из-за скрывающей её ткани от всё более резких движений. Мягкий поначалу ритм, с которым девушка приподнималась над бёдрами мужчины, сменился почти на галоп. Впиваясь пальцами в мягкие ягодицы, Перкид исступлённо усиливал движение вверх, задавая темп и помогая Рони доставлять им обоим удовольствие. Ожидаемая разрядка оказалась бурной и довольно продолжительной, словно подтверждая мысли мужчины о необходимом разнообразии, поддерживающем страсть в остывающих отношениях.

Принимая ванну, пара незаметно возобновила взаимные ласки, всё более откровенные и горячие, продолжившиеся уже в спальне, где разметавшаяся от удовольствия девушка сквозь полуприкрытые глаза наблюдала за тем, как расположившился между её бесстыдно раскинутых ног Кид, касаниями горячего языка почти доведший Рончейю до очередного экстаза, но решивший завершить близость более традиционным способом, прижав любовницу к постели ещё влажным телом…

Утро наши студенты провели в номере, не удержавшись от проверки на прочность стола в кабинете, чья высота оказалась слишком удобной, чтобы это проигнорировать. А завтрак в гостиной тоже скоро превратился в весьма интересные любовные игры, частенько практикуемые талантливым коком, с которым когда-то так и не удалось познакомиться Рони и Джойтиду, вывезшему девушку в Лурбию. Если бы не ощущение липкости, девушке, возможно, очень понравились бы подобные забавы. Всё её тело вылизал ловкий язычок Кида, не пропустившего ни одной выпуклости или впадинки на теле любовницы. Некоторые из прикосновений показались почти запретными, но поскольку кроме нежно скользящего языка и поглаживающих осторожно пальцев других более активных действий не предпринималось, Рончейя полностью расслабилась и отдалась новым ощущениям, вскоре тоже подключившись к процессу, размазывая по некоторым особо чувствительным местечкам Перкида сладкий крем…