Свадебное путешествие в один конец - Дарья Калинина

— Так, убийство моего клиента мы пока что отставим в сторону. А скажи нам, молодой человек, что там с порошком, который ты подсыпал Ирине в десерт?

— А что порошок? Обычный порошок. Аська его сама на кухне толкла. Из таблеток бабкиных.

— А что за таблетки?

— А я знаю? Слабительные вроде бы? Да, Ась?

— Они у вас еще остались?

Это Робинзон уже повернулся к Асе.

— Остались. Всего четыре штуки истолкла.

И Ася отправилась в комнату, откуда вскоре вернулась с пожелтевшей от времени упаковкой таблеток.

— Так они же просроченные! — возмутилась Ирочка. — Ася! Как ты могла? Ты мне пожалела свежих таблеток?

— А где бы я тебе их взяла? Они же по рецепту продаются! А рецепта у меня уже не было!

Ирочка все равно надулась. Ася виновато на нее поглядывала. А Робинзон проворно сцапал таблетки и сунул в карман. Но тут отмер Федор.

— Минуту! Дайте и мне тоже!

— А вам зачем?

— Раз прошу, значит, надо!

Наконец мужики поделили бабушкино слабительное пополам. И угомонились.

— Расскажи, как все было! — попросил Федор у Алеши. — Все в подробностях! Ничего не упускай!

— Да чего рассказывать-то? В том кафе, куда Валерка Ирочку пригласил, у меня подружка трудится. И Аська там раньше работала. В общем, все знакомые.

Так, по знакомству официантка и пошла навстречу Асе. Как же не пойти, когда приятельница взахлеб рыдает, обвиняя вероломную подругу в предательстве и уводе жениха. Да и брат Аськи официантке давно нравился. Она же не знала, бедная, что у него беременная невеста в Кингисеппе имеется. Вот и согласилась помочь. С одной стороны, чтобы сделать доброе дело. А с другой, чем черт не шутит, вдруг бы Алеша и на нее внимание обратил. А то годы идут, а симпатичных женихов что-то не видать.

— Вот Нюша и пустила меня в свое хозяйство. Фартучек мне раздобыла. Фирменное платье. Они мне чуточку маловаты были. Да что за беда? У нас в театре и не такие накладки с реквизитом бывали. Один раз я весь спектакль играл в ботфортах, которые мне на три размера меньше были. А в другой раз штаны так в живот врезались, что желудок скрутило.

— Ты по делу рассказывай!

— А я и так по делу. В этой форме и фартучке мне не весь вечер щеголять, всего один выход нужно было сделать. Ну, я его и сделал!

— А перед этим?

— Что?

— Когда ты снотворное своей бабки в мороженое всыпал?

— А как Ирочка заказ сделала, так я десерт взял из специального холодильника. Порошка насыпал. А потом сверху взбитыми сливками залил.

— И ты не боялся, что Ирочка почувствует неприятный вкус лекарства?

— А я ликера орехового в десерт вбухал. Вы уж мне поверьте, не пожалел!

— Дальше что было? Сразу десерт понес?

— Да. То есть нет. Не сразу.

— Почему?

— Дальше меня отвлек кто-то.

— Кто именно?

— Менеджер с какими-то глупостями пристал. Мол, кто я такая? Да почему он меня не знает? Пришлось наврать мужику, что я новенькая. Первый день на работе.

— И он поверил?

— А то нет! Когда я в бабском платье, меня никто не вычислит!

— Дальше!

— А дальше я к своему подносу вернулся. И в зал пошел.

Наступило молчание. Все сосредоточенно размышляли о том, как могло так случиться, что безобидное в принципе слабительное в один миг превратилось в страшный яд. Что-то подруги сомневались, что милый Лешенька рассказал им всю правду. Уж очень красноречиво бегали у него глазки. Да и стыдливый румянец не торопился исчезнуть с его аппетитных круглых щечек.

— Ты нам все рассказал? Уверен?

Леша молча кивнул. И покраснел еще больше.

— Я тебе не сказал, — произнес Робинзон, — но Валеру убили из-за расследования, которое он предпринял.

— Чего?

— Валера хотел узнать, кто его ужика драгоценного отравил, — пояснила Аська брату.

— Ну, ваще! Он чего, дурак?

— Дурак или не дурак, а только его убили. И убили, чтобы не совал свой нос, куда не следует. Других версий нету.

Тут Робинзон слегка приврал. Но Лешка об этом не знал. И разинул рот.

— Это чего же выходит? Ирочку убить хотят? Потому и Валерку убили? И все из-за этого десерта? Ой, я дурак! Зачем впутался?!

И Лешка схватился за свою кудрявую голову.

— Ладно, скажу вам правду, — произнес он наконец. — Не менеджер меня отвлек с разговором. Другой мужик.

Робинзон и Федор дружно подобрались. Многолетний опыт работы подсказывал им, что Леша дошел до главного. Да и подруги насторожились, интуитивно почувствовав, что свидетель подобрался наконец к правде. Очень близко подобрался. Практически вплотную.

— Что за мужик?

— Не знаю его.

— Как выглядел?

— Толстый. Старый. Уже лысеть начал. Лет под сорок. — Нашел старика! — А вообще-то ничего особенного, — продолжал юный актер. — Но одет прилично. Более чем прилично.

Просьба толстяка изрядно удивила Лешу.

— Ты понесешь заказ тому столику? — спросил толстяк у Леши, ошибочно приняв его за официантку.

— Я, — пропищал Леша высоким голоском.

— Заработать хочешь?

— А что надо?

— Насыпь девчонке вот это.

И толстяк протянул Леше флакончик, на котором было написано «Векридон». Противозачаточные таблетки.

— Зачем это?

— Любовница это моя, — признался толстяк. — Таблетки не пьет, зараза, а я не хочу, чтобы залетела.

Тут бы Леше и насторожиться. Ну, скажите, чего ради неизвестному полному господину так подставляться? Если уж он так опасался беременности своей подружки, мог бы сам подложить ей противозачаточные таблетки в котлеты, чай или овощное пюре.

Но у Леши у самого недавно забеременела случайная подружка. На аборт идти упрямо не желала. Да еще растрепала все своему папочке. Тот не будь дураком живо вцепился в Лешу. И теперь Лешеньке светила пожизненная каторга с девицей, которую он даже не любил. И ребенком, которого он совершенно не желал. Мозги у Леши только об этом и думали. Так что к просьбе толстяка он отнесся с пониманием и даже сочувствием.

Заглянув в баночку, он обнаружил там не пилюли, а мелкий белый порошок. Совсем немного. Буквально щепотку. И снова толстяк заболтал его.

— Уникальное средство! — жарко прошептал он Леше на ухо. — Из Европы друзья привезли. Одна таблетка, и стопроцентная гарантия на целые полгода. Купите себе, девушка. Не пожалеете! Один раз выпили, и никаких проблем на целых полгода!

Вот это средство! Леша поклялся, что обязательно раздобудет себе такое же. И заставит свою дуру подружку принимать его каждые полгода. Или даже чаще. Чтобы уж наверняка никаких больше детей, пока на ноги не встанут.

— Давайте! — решил Леша. — Насыплю!

— Сыпь!

— В десерте ликер налит, не помешает?

— Даже лучше будет! Быстрей подействует!

За эту услугу толстяк заплатил ему пятьсот долларов. Отслюнил толстыми пальцами от такой пачки, что у Алеши даже глаза на лоб полезли. Столько денег и разом он еще никогда в жизни не видел. И тут же последние сомнения улетучились из головы Алеши. Такой богатый человек просто не может замышлять дурное против Ирочки. А Ирка-то какова! С одним роман крутит, а сама в это время у Аськи мужика отбивает!

И наполнившись праведным негодованием, Алеша вбухал белый порошок туда же в десерт. И понес его в зал. Туда, где сидела ничего не подозревающая Ирочка и любитель змей Валера в компании своего драгоценного ужика Дракона. Поставил на стол. И ушел. Что было дальше, он не видел. Потому что удрал из кафе.

Алеша закончил рассказ. И все взгляды обратились на Ирочку. Она сидела ни жива ни мертва. Дрожала, словно осиновый лист. И трясущимися губами повторяла:

— Это он! Все-таки это он!

— Кто он?

— Б-Бор-р-рис Л-л-л…

От страха Ирочка так сильно заикалась, что никак не могла выговорить последнее слово. Но подруги и так поняли, о ком речь.

— Твой Борис Львович толстый?

— Да!

— Одевается дорого?

— Да!

— Лысеет?

— Да! Да! Да! Ой, девчонки! Он это был! Он! Он!

Выглядела Ирочка такой перепуганной и обиженной, что подругам стало ее очень жалко. Ну, гад этот Борис Львович! Мало того, что садист и извращенец, так еще и зануда какой! Ну, не получилось у него с первого раза уничтожить Ирочку, так отстал бы по-хорошему. Зачем упорствовать?

— Вы не понимаете, — заявил Федор. — Ирочка теперь для него стала опасным свидетелем.

— Но я ничего не знаю!

— Ты теперь знаешь про его увлечение юными девочками, трупы которых иной раз находят у обочин дорог или вовсе не находят.

— Ой! А ведь верно!

Ирочка буквально посерела. И лепетала уже едва слышно:

— Но ведь я никуда не пошла на него заявлять. Почему он не оставит меня в покое?

— Все равно ты для него опасна.

— Но чем? Я же ничего не знаю! Я удрала прежде, чем он попытался что-нибудь со мной сделать!