Последний гамбит - Внутренний СССР

Уважаемый мистер Холмс, вы молоды и имеете определенный опыт в разгадывании подобных ребусов. Луи Ренье — мой старый знакомый, известил меня о вашем приезде в Цюрих, и я попросил его о встрече с вами. Вы, по всей видимости, ждали от беседы чего-то другого, но это всё, чем я могу вам помочь. Конечно, кое-что я знаю и понимаю из рассказанного вам на основе семейных преданий моих предков. Но родовитая аристократия в своём большинстве давно растеряла свой творческий потенциал, хотя в её среде ещё сохранились отдельные любопытные чудаки, подобно мне интересующиеся свежими веяниям жизни. Я не сам дошел до всего, что рассказал вам. Последний год я изучаю работы, публикуемые на сайте www.mera.com.ru. Сайт русскоязычный и у меня нет с ним особых проблем, поскольку всё в общем-то поддаётся однозначному пониманию. И если вы желаете понять, откуда исходят воззрения подобные тем, которые вы здесь услышали, посещайте этот сайт. Вы найдете там много такого, что поможет вам взглянуть на мир иначе и выбраться из плена прежних иллюзий и ошибочных привычек. Я же со своей стороны очень надеюсь, дорогой Холмс, что вы поможете нам разгадать этот ребус. Готов вам оказывать в этом деле всяческое содействие, располагайте всеми материалами, — они в вашем распоряжении.

* *

Все ощущали, что они перегружены впечатлениями от беседы, кроме того, в горах быстро темнеет, а Ренье хотел засветло добраться до Цюриха. Прощание получилось естественным и душевно теплым; гостеприимный хозяин виллы проводил гостей до машины и смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Серебристый BMW как бы сам держал путь, а Ренье ему в этом только помогал. Холмс погрузился в размышления и хранил молчание. Кое-что из рассказанного графом подтверждало его версию случившегося, но многое было для него настолько непривычным, новым и неожиданным, что не укладывалось в то миропонимание, с которым он переступил порог «Аскании-Новы». И это требовало времени на переосмысление всего услышанного и хорошего знания всех сторон символики, связанной с «пикниками».

27 сентября — 4 октября.

Испания. Мадрид — Эль-Эскориал

Весь следующий день Холмс провёл в Женеве и в четверг 27 сентября утренним рейсом вылетел в Мадрид. Каково же было его удивление, когда, раскладывая вещи в номере отеля [28] напротив всемирно известного музея «El Prado» он включил телевизор и в сводке последних известий услышал сообщение о террористическом акте в парламенте кантона Цуг. Какой-то тип, переодетый в форму полицейского, свободно проник, в здание, где шло заседание, и хладнокровно расстрелял 11 членов парламента и 3 члена правительства, после чего покончил собой. В сообщении говорилось, что «камикадзе» состоял на учете в местной психиатрии и имел какие-то претензии к членам парламента. Снова теракт и снова «псих». А если ещё добавить сюда число жертв 11, то с учетом рассказанного графом о языке жизненных обстоятельств, который не понимает современное общество, это известие показалось ему символически роковым.

Почти всю неделю Холмс провел в Мадриде, занимаясь делами фирмы, изредка раскрывая «пикники» и обдумывая свою версию, которая наполнялась новыми деталями, но пока оставалась по-прежнему неустойчивой. Он уже собирался звонить Ватсону, как руководство фирмы предложило ему в пятницу 5-го октября вылететь в Каир, где в течение двух дней должна была проходить международная конференция представителей «Ernst amp; Young» по национализации некоторых крупных частных кампаний. Тенденция, которую Холмс наблюдал за последние десять лет в среде крупного и среднего бизнеса, говорила о том, что позиции Международного Интернационала в мире крепнут. Движимый интересом встретить на этой конференции лиц, причастных к разработке мировой стратегии Интернационала, он согласился на продолжение командировки.

В его распоряжении было два свободных дня и, видимо, чтобы как-то разнообразить деловую поездку, сопровождавший его господин Антонио Угарте, сотрудник испанского филиала фирмы, с которым Холмс много беседовал о гражданской войне в Испании, предложил ему посещение Эль Эскориала — тихого городка, где в XVI веке какое-то время располагалась официальная резиденция королей Испании [29]. В этих разговорах Холмс выдвинул версию, согласно которой исход событий 1936 года был предопределен тем, что некто, контролирующий управление глобальным историческим процессом, хотел увидеть вариант развития событий, альтернативный тому, который имел место в России в 1917 году. И хотя, как говорят некоторые историки, — «история сослагательного наклонения не имеет», тем не менее, в реальной истории есть силы, желающие знать, как действует «сослагательное наклонение» на практике.

По своим убеждениям Антонио явно не принадлежал к сторонникам троцкистов. Он по-прежнему с большим почтением относился к генералу Франко уже за то, что тот не дал Гитлеру втянуть Испанию во вторую мировую войну. Внимательно прислушиваясь к версии причин гражданской войны, он обещал Холмсу встречу в Эль-Эскориале с интересными людьми, способными ответить на многие его вопросы о подоплеке событий 1936 года. Холмс с удовольствием согласился посетить резиденцию испанских королей, тем более что такой случай представился ему впервые. Расположенный в красивейшем предместье в 50-ти километрах от Мадрида, Эль-Эскориал весь утопал в зелени. Стоял прекрасный солнечный день и воздух был необыкновенно чист и прозрачен. Парковая зона и знаменитая площадь перед королевским дворцом были заполнены туристами.

Оставив машину, они с Антонио долго бродили по узким улочкам старинного города, а после полудня оказались в доме, где собралось небольшое общество. Антонио представил Холмса хозяину по имени Педро Кольядо, — полному мужчине с черными, как смоль волосами. Тот сразу же провёл их в гостиную, где уже было двое гостей, что-то оживленно обсуждавших на испанском.

— Андрей Веров, — представился невысокий, коренастый мужчина лет сорока.

— Вы русский? — почему-то спросил Холмс.

— Да, мистер Холмс, — ответил на английском Веров, — но я уже более десяти лет живу в Испании.

— Паоло Риего, — приветливо улыбнулся второй гость и добавил, — испанец, но какое-то время проживал в России. Когда Холмс взглянул на стол, за которым шла беседа, он не мог поверить своим глазам: там лежали три «пикника» и ещё копии календарей за 1994 год с какими-то странными картинками из уже знакомой русской газеты «Час пик».

Гости смотрели на Холмса так, как будто были уверены, что картинки с «пикниками» ему знакомы. У него же вдруг мелькнула мысль, что он играет роль связующего звена в обсуждении какого-то грандиозного и неведомого грозного сценария. Хозяин принес кофе, и беседа, прерванная приходом новых гостей, продолжалась. Только тут Холмс заметил, что гости обсуждают не русские «пикники», а план-схему Мадрида, которую почти по диагонали пересекала огромная рука, в виде гаечного ключа, упиравшегося прямо в центральную площадь города. Он попросил Антонио перевести содержание беседы, но Андрей, извинившись, начал излагать суть разговора на хорошем английском.

— Эти пикники и картинки, им сопутствующие, мне привез из России приятель в прошлом году. Он рассказывал о методах матричного управления, которыми еще в далекой древности пользовались жрецы Атлантиды. Видимо метод был достаточно эффективен, если жрецам удалось сформировать устойчивую при смене поколений толпо-«элитарную» пирамиду.

На вершине пирамиды восседала раса господ, состоящая почти из бессмертных демонических существ, а в её основании была раса рабов из полуживотных-полузомби. Вырваться из этого замкнутого инфернального круга в человечность с верхних и нижних социальных слоёв пирамиды было невозможно, и Атлантида перестала существовать, как тупиковая ветвь эволюции, исключающая возможность дальнейшего развития человечества.

— Как могло случиться, что, обладая столь могущественными методами управления, атланты не смогли защитить свою цивилизацию от гибели, особенно после того, как она обрела устойчивость толпо-«элитарной» пирамиды? — задал вопрос Холмс.

— На этот счёт есть много различных теорий. Одна из них исходит из представлений о различии в эволюции человека роли понятийных категорий и родовой памяти. Её сторонники полагают, что в те далёкие времена люди ещё не были способны мыслить понятийными категориями, и потому их личный опыт приобретался только благодаря памяти. Высшая стадия достигалась тогда, когда личную память удавалось передать в форме некой «памяти крови» потомкам. Люди воспроизводили поступки предков с такой ясностью, с какой помнили подробности своей собственной жизни. Культ предков развился в форме, несколько схожей с той, которая существовала многие тысячелетия в древнем Китае. Однако именно эта сила памяти привела к разрушительному по своим последствиям демоническому культу личности. Чем значительнее было могущество властителя в иерархии, наращиваемое от поколения к поколению автоматически, тем сильнее он хотел его использовать. Понятийный же аппарат и культуры взаимопонимания были либо неразвиты, либо извращены настолько, что защититься от злоупотреблений наследственно-автоматической властью на их основе было невозможно. А поскольку атланты могли оказывать магическое влияние на жизненные силы природы, злоупотребление властителя своим могуществом вызвали ужасные катаклизмы, что в конце концов и привело к гибели всего континента.