Последний американец - Крысолов

-- Да. И я не представляю, как это могло случиться. Такой идиот и с такими физическими кондициями. Я вообще слыхал, что все дебилы отличаются большой силой и выносливостью. Наверное с этим Гонсалесом та же история.

-- Всё так, но Гонсалес не дебил.

-- Не понял?!

-- Ты с ним поаккуратнее. Как я понял из твоего рассказа, он вёл себя как идиот. Так?

-- Да сэр!

-- Так я тебе говорю, что он играл под идиота. С такими случается. В его карточке записано, что у него Ай-Кью составляет двести десять.

-- Может сто десять?

-- Это может у тебя сто десять. - насмешливо оборвал сержанта капитан. - А у него двести десять! Там рядом с цифрой, можешь посмотреть в Деле, всё прописью повторено. Да ещё и восклицательный знак стоит. Видно он и того психолога из медкомиссии чем-то достал. Или изумил до потери пульса.

Сержант поник. Он был достаточно умный человек, чтобы сообразить где надо остановиться. Мигом все планы по "загибанию этого идиота Гонсалеса" вылетели из головы. Он воспринял это как факт и расслабился. Неисповедимы пути Господа. Этот "как бы идиот" - одно из его причуд. Если нельзя поломать, если нельзя "загнуть", то следует просто приручить. А это он хорошо умел. И не такие приручались.

Сержант криво ухмыльнулся и зашагал вслед за капитаном в сторону столовой.

****

Некоторое время курсанты с удивлением обсуждали новость -- новичка, и, "как оно очевидно" идиота Диего Гонсалеса, неожиданно сделали командиром отделения. По какому-то "недоразумению" он был внезапно "приближен" и теперь находился постоянно "на подхвате" у сержанта. Сержант по-прежнему был официально командиром отделения и инструктором, но некоторые рутинные свои обязанности по командованию "этими остолопами" всё больше и больше перегружалась на Диего. Гонсалес превратился в эдакого ординарца при сержанте, за что часть ненависти, питаемая к жестокому инструктору, так или иначе перепадала и Диего.

Диего держался молодцом. Со своими сослуживцами старался выстраивать отношения ровно, но без панибратства. Раз уж поставили его командовать -- значит и надо быть именно командиром. Тем не менее, некоторые индивиды, которые сами бы хотели такого росту, сами рвались вверх по служебной лестнице, затаили и обиду, и злобу. Неожиданный и "беспричинный" успех их уязвил в самое сердце. А то, что он был ещё и "латинос" добавляло злости. Особенно у тех, у кого сохранилось давнишнее чисто расистское предубеждение перед "черномазыми".

Негров на Ёс не было. Так что за них были все, кто имел смуглую кожу. А таковая была именно у "латинос".

Так что у Диего-Сергея неожиданно для него возникла весьма тяжёлая проблема -- расисты и карьеристы. А так как те и другие часто сочетались по принципу "два в одном", то проблема получалась двойная. Тем не менее, Диего-Сергей часто смотрел на всё это не без юмора, стараясь применить некоторые из тех подходов, которые он знал как каллистянин.

Безудержная жажда власти - психологическая проблема. И решается она тоже через психологию. Достаточно создать условия чтобы она не возникала, и никаких проблем нет. А главные условия -- правильное воспитание, не позволяющее возникать никаким комплексам неполноценности. Этот комплекс -- главная движущая сила самого явления безудержной жажды власти. Ведь кем чувствует человек с этой самой жаждой, когда власть теряет? Правильно! Неполноценным!

Очень даже вероятно, те самые злобно смотрящие теперь на Диего индивиды, в школах были как раз такими любимчиками администраций, при власти и почёте. А тут такой облом -- без власти, да ещё в подчинении у того, кто должен по их мнению всегда находиться под ними.

Если у человека есть, чем заменить власть, есть другие области применения талантов, если сами таланты не предполагают обязательного присутствия власти, то смена области деятельности будет безболезненная.

Также и наоборот.

Не секрет, что для некоторых категорий людей, власть в тягость. Но эта самая тягость -- тоже психологическая проблема. И она имеет своё решение.

Иное, нежели в первом случае. Но подобное.

У этих балбесов, что ныне точили зубы на Диего, таких замен не было. А то, что все в этой голой степи были на виду, все под жесточайшим контролем инструкторов, исключающих какие-либо "воспитательные" разборки с их стороны, разжигало их ненависть ещё больше.

Однажды, они, всё-таки, улучшив момент, попытались. Впятером. Но очень быстро убедились, что с Диего связываться себе дороже. Как побитые собаки, убрались с "поля боя" и дальше взирали на Гонсалеса с зубовным скрежетом издали.

Не обошлось, конечно, без разбирательств. Но Диего это обставил как демонстрацию, которую он, якобы, устроил для этой пятёрки. Так как побиты были именно эти пятеро, а Диего как был сияющий, так и остался, командование лагеря решило не заморачиваться. Всех отпустили с миром. Лишь капитан с сержантом многозначительно переглянулись и ухмыльнулись.

Балбесы, что попытались напасть на Диего, ничего из того происшествия не поняли. Не поняли, какие серьёзнейшие последствия могут быть за неподчинение и вообще за нападение на командира. Если Диего, как командир был так себе -- всего лишь "иногда исполняющий обязанности", то сержант был не просто командиром номинальным, но и инструктором.

Балбесы не поняли до тех пор, пока не попался заводила пятёрки - "крошка Тэд". Он и так ходил в постоянном бешенстве от невозможности набить морду ненавистному "латинос". А тут, видя его состояние, желая доломать-таки, сержант на упражнении "замри", уложил его мордой в грязь. Лежать и булькать в ледяной жиже целый час, ему, видимо ну очень сильно не захотелось и он подскочил. И залепил в глаз сержанту.

Точно также, как и в своё время Гонсалес, влепил тому в ухо в первый же день. Ну снова сержантик расслабился и потерял бдительность.

Впрочем, "крошка Тэд" несмотря на свои немалые габариты имел-таки неслабенькую реакцию. Так что тут уже со стороны сержанта была двойная неосмотрительность. Единственное, что его извиняло, так это то, что Тэд относился к сравнительно распространённой категории дураков, которые считают, что всё знают наперёд, в том числе и ответы на все вопросы.

Эта-то самоуверенность его и подвела.

Засудили.

Приговорили к десяти ударам палкой и изгнанию с Федеральной Службы. Для Тэда, мечтавшего стать политиком это была не просто катастрофа. Это -- конец жизни.

Практически наверняка, этот человек уже никогда и нигде не поднимется. Скорее всего сопьётся. Чуть менее вероятно -- уйдёт в криминал, и там сложит свою буйну и тупу голову в одной из разборок. Если, конечно, полицаи не пристрелят раньше. Руководитель боевиков из него вряд ли получится. Там всё-таки надо думать, а не считать, что ты думаешь.

Для Ёс -- обычная практика. Для Каллисто - "предания старины глубокой".

Кстати говоря действительно "старины глубокой", так как это сохранилось только в тысячелетней давности хрониках и учебниках обществоведения, истории.

В обществе Каллисто никогда никого не бросали на произвол судьбы. И никогда не доводили до такой стадии запущенности в воспитании, чтобы подростки или тем более юноши имели бы такой склад характера вкупе с такими дикими предрассудками, как у Теда.

Несколько недель, после страшной экзекуции на плацу, и последующего изгнания "крошки Тэда", вся четвёрка его прихвостней-расистов, ходила как из-за угла пыльным мешком по голове огретая. Судьба предводителя их ввергла в страшный шок.

Впрочем, не только их.

Того же самого Джонни-однокашника, вообще в бессознательном виде с плаца утащили. Не выдержала его ранимая душа, сынка толстого бизнесмена, страшного зрелища наказания.

Если выбытие сломавшихся физически ещё как-то их коробило, но оставляло в душонках эгоистическую гордость типа "а я ещё сильнее этого лузера", то здесь, выбытие того, кто был сильнее их всех вместе взятых, сломало окончательно. Сломало морально. Наконец-то осознали то, чего добивались инструктора -- они здесь никто. Так, пыль на башмаках Армии.

Диего-Сергей всегда с любопытством наблюдал то, что происходит вокруг. Иная цивилизация, иная культура, всегда интересны. Даже если она вот такая калечная, как Ёс.

Приходилось временно отложить подальше задачи по формированию новых взаимоотношений среди людей. Здесь можно было только ждать удобного момента, периодически помогая тем, кто вот-вот может физически сломаться. Тем, кто был достоин помощи. А достойных помощи было маловато... К сожалению, Диего-Сергея окружало если не не потенциальное зверьё, то уже законченное. Впрочем, именно такие задачи тут и ставились -- воспитать из курсантов волков. Сбить их в стаю. И после направить туда, куда надо поджигателям войны.

Здесь вокруг курсантов, как сторожевые собаки кружат сержанты и прочие инструктора лагеря. "Покусывая" периодически тех, кто по их мнению проявляет недостаточное рвение.