Предания старины глубокой - Миясат Шурпаева

По приезде в Азайни фаэтон остановился у ворот Бий-Магомеда, и Маллея пригласили в дом, посадили за богато накрытый стол, а сам Бий-Магомед сел рядом. Маллей ни к чему не притронулся, сказал, что он держит уразу, чтобы восполнить по необходимости пропущенные дни в месяце Рамазан. Бий-Магомед рассказал, что знает все о своей племяннице и Маллее. Он сможет их поженить, но для этого Маллей должен обосноваться или в Кумухе, или в Темир-Хан-Шуре, для него будет куплен хороший дом в эти же дни. Маллей обещал подумать и ушёл. Провожая гостя, Бий-Магомед предложил уже завтра отправиться на поиски нового дома. Ошарашенный Маллей пошёл к Маяхалун и рассказал ей о случившемся. Та очень удивилась.

– Тут какой-то подвох, – сказала она, – на той неделе из Курали приезжала сватать Патимат её отцовская родня. Она дала согласие, и сватовство состоялось, были большие торжества по этому случаю. У них уже назначен день свадьбы. Смотри, будь осторожен, они хотят убрать тебя с пути.

– Неужели Патимат дала согласие?

– А как же, дала согласие и приняла большой калым.

– Какое вероломство! – закричал Маллей. В ту же ночь он написал письмо Патимат и велел Маяхалун доставить его:

Не гордись, Кумухская принцесса,Не за тобой я приехал в Азайни.Я прислушался к совету друга,И потому оказался у вас.Для меня что женщина, что бревно – одинаково,И был наслышан о коварствах женщин,Немало знал и о кознях богачей.Какая бы ты ни была принцесса,Дал себе слово навеки забыть тебя.Прощай и забудь меня, теперь мы незнакомы,Будь счастлива с богатством большим.Нет у тебя горевать теперь причины,Земли у тебя обширные и кутаны большие.Мне же ничего лишнего и не надо.Я уезжаю, а ты забудь меня.

Маллей возвращался домой пешком, была глубокая холодная осень. По дороге он почувствовал, что теряет силы, и на попутной арбе доехал до Цудахара. На второй день один из кунаков дал ему коня. Добравшись до дома, он слег. Мать лечила его как могла, как умела. За два года до этого от простуды умер его старший брат Кади, и теперь мать боялась, как бы и с Маллеем не случилась та же беда. Ему становилось все хуже и хуже. Бейту-Мамма привозил к нему лекарей из Акуша, ездил в Кумух, привозил лекарства. Узнав, что Маллей тяжело болен, Гасан Гузунов и Шапи Башларов привезли из Кумуха приезжего доктора из России, который лечил больных военного гарнизона, расположенного недалеко от Кумуха. Доктор в течение двух недель делал ему уколы, каждый день приезжая из Кумуха в Балхар.

Однажды Бейту-Мамма получил присланное на его имя письмо из Азайни от Патимат, полное слез и упрёков. Но ему показалось разумным пока не показывать письмо Маллею. Оно могло просто его убить.

Эпилог

Патимат теперь вовсе не поднималась с постели. Возле неё днём и ночью дежурили родственницы и подруги. Чувствуя близкий конец, бедняжка продиктовала своим подругам завещание, названное чёрным письмом, которое и в наши дни хранится в рукописном фонде ИИЯЛ Дагестана.

Бумага, на котором написано письмо, с обратной стороны на самом деле чёрная. Под этим письмом стоят имена её подруг и отпечатки их пальцев:

Прощайте, ухожу, оставляю белый свет,В могильной сырости найти успокоения.Враждовавшая со мной моя родная мать,Хоть теперь оставь вражду и злобу,Коль я оставляю этот белый свет.И второе, прошу, не осуждай любовь мою,Расскажи про нее балхарским алимам,Чтобы они написали о трагедии любви.Хотела скрыть любовь, но выдали меня слезы,И весь мир узнал о страданьях моих.Берегись же сама, чтобы и ты не влюбилась,На свою душу и сердце цепи наложи,И готовься любовь отогнать штыками,Любимая и жестокая жена Яхъя-хана.Вспоминай меня, гордись, что победила,Убила любовь мою, кровного врага своего.Смейся, как прежде, над ней с подружкамиИ развлекай гостей рассказами обо мне.Чтобы писем не писала, ты ставила охрану,Теперь в мою могилу через бинокль смотри.Хватит ли тебе этих слов, княгиня?Если не хватит, в пучину моря бросайся!

Патимат попросила подружек отрезать её косы на пядь своей руки и отослать их Маллею в кисете, когда-то вышитом ею самой для Маллея. Этот кисет с косами Патимат и в наши дни хранится у племянников Маллея в Балхаре.

Патимат умерла в феврале, в самое холодное время года. Перед смертью она просила вызвать Маллея, чтобы он похоронил ее. Маллей был тяжело болен. Но весть о смерти Патимат докатилась до Балхара.

Прошло несколько месяцев после её смерти, и Аймисей решила написать Маллею, чтобы исполнить просьбу дочери.

Что за разговоры, для чего теперь пересуды,Почему же ты, парень, поссорился некстати,Жизнь моя теперь словно сущий ад,Чтобы она сгорела как от засухи степь!Жизнь моя теперь бесцельна и пуста.Почему я пережила дочь свою?Ты, парень, меня прости, исполни её завещание,Появись, покажись, хоть на могилу явись,Ведь то, что ты уехал из Азайни, убило её.

Когда Маллей поправился, Бейту-Мамма наконец рассказал ему о трагедии и показал письма Патимат и её матери. И в тот же день Маллей помчался в Азайни.

Его приезд превратился в панихиду. В доме шамхала поднялся плач как в день смерти Патимат. Чтобы исполнить завещание умершей, старейшины села разрешили вскрыть могилу и перезахоронить Патимат.

Когда разрыли могилу, Маллей раскрыл саван, чтобы обновить его, читая при этом молитвы, все её драгоценные украшения были захоронены вместе с ней. Маллей снял со своей руки кольцо и надел на палец Патимат со словами:

“Теперь мы с тобою обручены, жди меня, мы обязательно будем вместе”.

Когда через несколько лет Маллей приехал на могилу Патимат, он не смог найти её. Оказывается, Бий-Магомед велел убрать надгробный камень с её могилы чтобы не могли узнать, где захоронено всё богатство Яхъя-хана.

Маллей так и не женился. Когда близкие заговаривали с ним об этом, он отвечал: “Я обручен, и моя невеста и во сне, и наяву со мной”.

Когда у его сестры родилась дочь, он дал ей имя Патимат, и всё своё имущество завещал ей.

Умер Маллей в возрасте 62 лет в 1924 году.

Шейх Гази-Магомед-Эфенди Гуйминский

Шейх Гази-Магомед-Эфенди Гуйминский, уроженец селения Гуйми Кази-Кумухского округа, был известен в 19 веке во всем Дагестане не только как шейх, но и как самый приближенный наиб имама Шамиля.

Родился Гази-Магомед в семье сельского муллы и с самого раннего детства приобщился к религии. Отец его каждое утро пел акбар с крыши сельской мечети, извещая народ о наступлении нового дня. Рассказывают: будто однажды мулла был простужен, охрип и не мог спеть акбар.