Будни и праздники адского чиновника. Свиток 1 (СИ) - Налия Рубцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Все свитки судьбы написаны одинаковым почерком….
— Да, да, но кому он принадлежит — вечная загадка. Кто бы это ни был, мне жаль этого беднягу от души, у него всегда столько работы!
— Старший магистрат Цун говорила, что смотрела в мой свиток судьбы.
— Свитки судьбы живых хранятся на Небесах, а не здесь. Чтобы их тебе выдали, я не знаю сколько бумаг нужно заполнить, или иметь прекрасные связи там, наверху, ха-ха! Наверное, этим только Цун Мин и может похвастаться.
— Значит, она знает моё будущее?
— Сомневаюсь. Насколько я знаю, Небеса выдают нам не оригинал свитков, а лишь копию, при этом не раскрывая события будущего. Так, давай ближе к проблеме, я ещё на гонки лодок по Жёлтым Источникам хочу успеть! Вот этот свиток — твоя жизнь столетие назад, и не похоже, чтобы ты был проклят. Этот — уже примерно семьдесят лет назад. Готовься: чтение неприятное.
Чжан Сяо читал. О младшем сыне придворного, который с детства отличался талантами и к музыке, и к стрельбе из лука. Однако когда он достиг совершеннолетия, его близкие начали погибать загадочным образом, пока он не остался единственным наследником. К тому времени он был женат на девушке, которую искренне любил; но вместо ребёнка у его жены родился чудовищный уродец, а сама жена умерла, проклиная его. Недруги воспользовались этим, обвинив его в государственной измене. Юноша умер в темницах мучительной смертью, когда ему было чуть за двадцать… В конце было подписано иным почерком заключение — «Ввиду отсутствия серьёзных грехов и несправедливой смерти даровать перерождение в человека низкого рода, но счастливой судьбы», и поставлена алая печать, где иероглифы окружали изображение тигра.
Следующий свиток рассказывал о девушке, крестьянке, рано осиротевшей. К счастью, нашлась родственница, которая взяла её к себе. Девушка была очень хозяйственной и талантливой: она прекрасно вышивала. Однако со всеми, кто носил вышитые ей наряды, начали происходить несчастья. В конце концов, по распоряжению мачехи, девушку, которой было где-то пятнадцать, ночью связали, положили в гроб наполненный камнями и утопили в пруду далеко от родной деревни. Заключение было в целом такое же, только душу признали достойной перерождения в человека среднего сословия.
Сын целителя. Отличался талантом. Помогал своему отцу и уже в подростковом возрасте превзошёл его. Но потом его пациентов начали преследовать демоны, и они стали умирать от одержимости. Юношу казнили вместо со всей его семьёй.
Сын торговца, сбежавший к бродячим музыкантам. Его игра на флейте была прекрасна. Но она нравилась не только людям, но и демонам. Он притягивал всё новые и новые несчастья к бродячим музыкантам и зрителям, так что его просто выгнали. Демоны-людоеды в первую же ночь утащили его в свои пещеры и сожрали заживо.
Чжан Сяо отложил свиток и перевёл дыхание. Эти истории были о других людях — и всё же о нём самом, обречённом снова и снова разыгрывать одно и то же представление. Талант от рождения, мечта, к которой он шёл — и демоны. Демоны приходили и превращали жизнь человека в ад, приводили к смерти в юном возрасте.
— И никто ничего не заподозрил за столько лет, — сказал Инь Фэй. — Уж извини. У Дворца Белого Тигра и Дворца Лазурного Дракона слишком много работы. В Поднебесной ТАК много людей, и все постоянно то рождаются, то умирают! Но теперь у тебя есть шанс докопаться до правды и разорвать порочный круг!
— Да, да, я счастлив, что встретил тебя.
— Я про себя ничего не говорил!
— Но думал, — буркнул Чжан Сяо. Он развернул все пять свитков и разложил их на столе, чуть отодвинув один в сторону.
— Тоже заметил, да? Между вот этим перерождением, лишённым проклятья, и чёрной полосой прошло слишком много нет. Если умерший не накопил грехов, вся канцелярия между смертью и новым рождением занимает лет пять… Но почему душа добродетельного крестьянина проторчала тут двадцать годов? Такое ощущение, что одного свитка не хватает.
— А? Да. Но я заметил другое. Тут некоторые иероглифы написаны другим почерком, — сказал Чжан Сяо. — Словно все записи о демонах писал кто-то иной. Не тот, кто обычно пишет судьбу, кем бы он ни был.
— Что? — Инь Фэй вскочил и, обогнув стол, согнулся над свитками. — Не вижу!
— Точно различаются. Незначительно, но всё же…
— Ладно, теперь вижу. Или мне чудится. Но поверю тебе.
— Получается, свитки моей судьбы кто-то переписывал?
— Ха! — Инь Фэй с горестным смешком взмахнул веером, подняв порыв ледяного ветра. — На твоём месте я бы молился, чтобы это было не так! Потому что если кто-то переписал твою судьбу — это был небожитель, а над ними мы власти не имеем. Нет, скорее всего, это действие проклятья. Тот, кто проклял, как бы каждый раз переписывает твою судьбу, даже не касаясь свитка. Кому ж ты так насолил?!
— Скорее всего, ответ содержится в пропавшем свитке…. — сказал Чжан Сяо.
И тут двери комнаты распахнулись.
— ИНЬ ФЭЙ!!! — проревел огромный демон, появившийся на пороге. Не один — в компании трёх других. — ИЗ-ЗА ТЕБЯ МУ ТОУ ОТПРАВИЛИ ВО ВТОРОЙ АД!!
— Му Тоу? — глаза Инь Фэя вспыхнули зелёным. Щёки побледнели, а уши заострились: маска человека сползла, уступая место демону. — Может, ему не следовало нападать на чиновника?! — он резким движением раскрыл веер. Ветер заплясал вокруг, развевая его ставшими кудрявыми волосы.
— Ты подставил его брата! — прорычал тот громила, что стоял справа.
— Он не убивал ту лисицу-оборотня! — вторил тот, что слева.
Чжан Сяо в панике пытался нащупать Тяньгоу на поясе, хоть и знал, что его там нет и быть не может. Инь Фэй же расхохотался.
— Простите, господин Хоу! — выкрикнул он, взмахивая веером. Волна ветра ударила Чжана Сяо в грудь, опрокинув на землю вместе со стулом.
«Притвориться мёртвым? Сбежать? Позвать на помощь?» — та часть его разума, что не вопила от ужаса, пыталась вычислить тот вариант действий, который позволит ему выжить.
«А я говорила, что не стоит совершать ошибку и выходить из комнаты», — уныло заметила интуиция.
Раздался грохот — такой, что всё здание содрогнулось. Чжан Сяо схватился за край стола и заставил себя подняться на ноги. Он тупо уставился на вышибленную дверь и сломанные перила галереи за ней; ни Инь Фэя, ни обидчиков не было видно.
Но скоро стало слышно.
— Только не смейте обвинять меня, что я «громлю ваше
