Мауи и Пеле держащие мир - Александр Розов

…Деми Дарк вытащила из кармана свой палмтоп с зеркальцем на задней панели, отправила ответный солнечный зайчик, и сказала доктору Метфорту:

— Рут сигнализирует, что полчаса прошли.

— Я умею рассчитывать время семинара. Опыт, знаешь ли.

— О! Прими мое искреннее восхищение, док. Но я не поняла: чей киндер на руках у Рут?

— Наш внук Слэйн, — ответил он.

— Э… — удивленно протянула Деми, которая, конечно, слышала, что у проконсула как-то появились пять подружек, и все «в интересном положении», но двухлетний ребенок…

— Все просто, — улыбаясь, пояснила Олив Метфорт, — около трех лет назад у Раари, старшей из подружек Осбера, произошел короткий результативный роман с неизвестным австралийским геологом. Многие туземки Вануату рожают первого ребенка в 17 лет, а то и раньше.

— Ага, — Деми кивнула, — значит, Слэйн Метфорт, гражданин Конфедерации Меганезия?

— Да, и сейчас нам его подкинут! — с этими словами Олив указала взглядом на Рут и малыша, которые соскользнули в воду и сейчас спокойно плыли к яхте, — Наш внук настоящий канак, знаете, Раари говорит: он научился плавать раньше, чем ходить.

— Понятно, — ответила Деми, — сказано же: Au oone aha miti. Наша земля это море.

— Хорошая поговорка, — Олив снова улыбнулась, — а у тебя когда?

— Что, уже заметно? — недоверчиво спросила 25-летняя француженка.

— Незаметно, но это вопрос в стиле «как дела»? Ведь в Меганезии начинается беби-бум.

— Что? — Деми сначала удивленно моргнула, а потом, быстро сопоставив в уме наблюдения, которые до этого не догадывалась сложить вместе, согласилась, — Кажется, так оно и есть.

30 — 31 марта 2 г.х. Атолл Сувароу. Между поздней ночью и ранним утром.

…Противопехотная граната — последний шанс подавить пулеметную точку.

…Выдернуть кольцо. Выждать. Бросок…

Страшный удар, передавшийся через стальные конструкции. Руки соскальзывают с трапа.

Падая, он видит языки пламени, вырывающегося из взорванного пулеметного гнезда.

Значит, удалось.

…И тихий звон, как от лопнувшей струны, последний привет этого мира…

…А потом женский голос, тихий, накладывающийся на шелест волн:

— Гремлин… Гремлин… Проснись, Гремлин…

Вот, он проснулся. И сразу в сознании промелькнули 300 прошедших дней от прибытия в середине прошлого года на Сувароу, и до вчерашнего утра, когда здесь появилась Пилот-инструктор Фоккер с Вануату, сама — типичная австралийка, 30-летняя уроженка северо-восточного Квинсленда, не красавица, но симпатичная, и без комплексов. На Архипелаге Кука она была проездом. Точнее — пролетом с Таити на Вануату. Как сперва подумал Гремлин, она заскочила на Сувароу чтобы похвастаться своим новым 8-метровым самолетом феерического пурпурного цвета. С дилетантской точки зрения Гремлина, этот самолет ничем не выделялся среди уже примелькавшихся реплик «Мустангов», «Зеро», «Яков» и «Спитфайеров», слегка переделанных под аэромобили. Но, как утверждала Фоккер «это идеал дальнего авиа-такси». Было что-то принципиальное в наличии шести пассажирских мест при сохранении скорости 300 узлов, свойственной ретро-истребителям. В общем, это вопрос к профи.

Всю первую половину дня инструктор Фоккер с огоньком распускала хвост перед боевыми пилотами Махно и Пирксом, и перед тремя юными потомственными авиаторами из семьи Малколм. Но к вечеру стало ясно: предмет интереса гостьи — это он, коммодор Арчи Дагд Гремлин. Веселый ужин-фестиваль на борту экологической баржи «Вегетрон» постепенно трансформировался в танцы на палубе, ну и…

…У коммодора Гремлина (здорового мужчины 40 лет с плюсом) почему-то долго не было женщин. Последний раз 28 февраля на фестивале по случаю частичной демилитаризации, бойкая девчонка из Интербригады затащила коммодора в койку. Просто, настроение у всех было такое: «Мирная жизнь начинается, wow!». А потом Гремлин вернулся на Сувароу (он получил отпуск до 1 мая, до дня формирования нового правительства), и пытался здесь перестроиться на мирный лад. Это оказалось сложно. Из-за обилия свободного времени ему казалось, что он бездельничает, а будущее выглядело туманно. Допустим, что останется он коммодором, и что? Будет кататься в офис Генштаба на Факаофо, и иногда инспектировать условный фронт. А остальное время? За предыдущие 20 лет Гремлин привык к графику, но теперь, на Сувароу, вынужден был сам решать, что и когда делать. Это было непривычно и сложно, вот почему надолго пропал настрой на секс. А, вчера Фоккер так «зажгла», что…

…Тут Фоккер толкнула его в плечо.

— Гремлин, ау, ты проснулся и сразу ушел в астрал, что ли?

— Нет, просто я задумался… Что, если я задам такой вопрос… Нетактичный?

— Валяй! С тобой классно! И, типа, в сексе, и типа, просто на твоем пузе поспать. Правда, я почти запрыгнула на потолок, когда ты зарычал во сне, как пещерный медведь. Но, вообще, проснуться под рык пещерного медведя — круто. Короче, спрашивай, aita pe-a!

— Вопрос простой, — сказал он, — скажи, это тебя Махно попросил?

— Э… О чем попросил?

— О том, чтоб ты меня расшевелила.

— Да, а что? Я же расшевелила, правда, Гремлин? Хочешь кофе? Один фиг, весь сон сбит.

— ОК, — Гремлин кивнул, — что, одеваемся?

— Зачем? — удивилась Фоккер, — Я люблю сидеть на палубе, голая, под звездами, пить кофе, болтать о пустяках, и курить эльфийскую сигарету.

— Что-что? Какие, на хрен, эльфы с сигаретами?

— Название у них: «эльфийские», — пояснила Фоккер, — а реально, это электронные японские сигареты с лазерной подсветкой. Брэнд для экспорта в Новую Зеландию.

— А-а, я понял. Но, я лучше простую сигару буду курить.

Звездное небо — гигантский черный купол с тлеющими белыми искорками.

Шуршание волн.

Зеленые лучики, световые иголочки от лазерного источника в квази-сигарете то дробятся в облачках пара, который поднимается от кружек с горячим кофе, то выхватывают из темноты грациозный торс молодой женщины. Сейчас она и, правда, похожа на сказочного эльфа.

— Фоккер, — окликнул Гремлин.

— А? — откликнулась она.

— Фоккер, а почему Махно так поступил?

— В смысле, попросил растормошить? Ну, он сказал: что-то командир в глубокой печали, не пьянствует, не буянит, не обращает внимания на красивых женщин. Кошмар, точно?

— Мне просто надо осмотреться, и понять свое место в мире, — возразил он.

— А разве это такая проблема? — удивилась она, — Вот, Махно нашел же.

Гремлин вздохнул и помахал в воздухе сигарой.

— Махно авиатор с большой буквы. У него есть небо над океаном в четверть планеты, и две спутницы, Еситори Рини, и Нагэки Агути. Ты их видела, они «ама».

— Ладно, — сказала она, — Махно — авиатор, Протей — медик…

— …Пикачу, — продолжил Гремлин, — это индеец, он видит мир иначе, чем мы, но так же, как индейцы ваовао, составлявшие его отряд коммандос. Теперь они — его племя. А Варлок, это разведчик-профи, тот человек, который нужен на месте мэра Лантона.

— Я не поняла, Гремлин, почему на месте мэра Лантона должен быть разведчик-профи?

— Фоккер, а ты когда последний раз была на Тинтунге и видела Лантон?

— Недавно, когда летела с Вануату на Таити.

— Ну, и что ты там видела?

— Что я там видела? — переспросила она, и задумалась, — Странный городок этот Лантон, как цитадель Мордора из «Властелина Колец». Короче, понятно, там нужен такой мэр. Но ведь такой человек, как ты, тоже много где нужен. Тебе надо только выбрать.

— Вот я и ищу, из чего и как выбирать.

Фоккер замолчала на несколько секунд, и основательно затянулась своей квази-сигаретой. Подсветка отреагировала лазерными лучиками, превратив молодую женщину в зеленую и загадочную эльфийку.

— Хэх! Я не поняла. Ты же работаешь в Народном флоте, ты коммодор, что ты еще ищешь?

— В мирное время, — ответил он, — боевым офицерам установлены огромные отпуска, и я не представляю, что делать с такой прорвой времени. Его же надо как-то распределить!

— Зачем? — удивилась Фоккер, — Оно само распределиться. Есть работа, есть хобби, так?

— У меня нет хобби. В прошлой жизни я был патрульным. Сельва не шутит. Ты же слышала разговоры за ужином про город-деревню Li-Re в Гайане, так что представляешь. А все мои выходные я проводил в семье. Любимые люди, домашние дела…

— Понятно, — она кивнула, — ты очень тоскуешь по ним. Но жизнь продолжается.

— Вот я и думаю, как мне определяться в этой жизни, которая продолжается.

— Ты сам сказал: любимые люди, домашние дела. Может, тебе это и надо искать?

— Тут все иначе, — откликнулся Гремлин.

— Многое иначе, — поправила она, — там была Гайана и сельва, а тут Полинезия и атоллы.