Кожаный Чулок. Большой сборник - Фенимор Купер

— Нешуточных — на наш взгляд, — ответил Следопыт, не скрывая улыбки, удивительно красившей его загорелое, обветренное лицо. — Хотя, помнится, кто-то называл его жалкой речушкой. Но оно недостаточно велико, чтобы укрыться за ним от врага. У Онтарио два конца, и кто не решится переплыть на другой берег, может обойти кругом.

— Вот это-то и беда с вашими пресноводными лужами, — взъелся на него Кэп, и тут же громко откашлялся, спохватившись, что выдал себя. — А попробуйте обогните океан — такого подвига еще никто не совершил, — что на каперском, что на простом судне.

— Уж не хотите ли вы сказать, что у океана нет концов?

— Вот именно: ни концов, ни боков, ни дна. Народ, надежно ошвартованный на его берегу, может не бояться племени, бросившего якорь у него на траверзе, хотя бы то были кровожадные дикари, лишь бы они не знали искусства кораблестроения. Нет, люди, населяющие берега Атлантического океана, могут не опасаться за целость своей шкуры и своего скальпа. Человек там может вечером спокойно лечь спать в надежде проснуться наутро с собственными волосами, если только он не носит парика.

— У нас тут другие порядки. Лучше я воздержусь от подробностей, чтобы не пугать молодую девушку, хотя она, кажется, так усердно слушает Пресную Воду, что ей ни до кого дела нет. Кабы не мое лесное образование, я бы не очень решился разгуливать по этой местности между нами и крепостью, принимая во внимание, что нынче творится на границе. По эту сторону Онтарио сейчас, пожалуй, не меньше ирокезов, чем по ту. Вот потому-то, приятель Кэп, сержант и обратился к нам за помощью и попросил проводить вас до крепости.

— Как! Неужто злодеи осмеливаются крейсировать под дулами орудий его величества?

— А разве вороны не слетаются на труп убитого оленя под носом у охотника? Естественно, что сюда просачиваются индейцы. Между поселениями и крепостью постоянно толкутся белые, вот те и рыщут по их следу. Когда мы направлялись сюда, Змей все время шел по одному берегу реки, а я — по другому, чтобы выследить эти банды, ну, а Джаспер, как отважный матрос, в одиночку перегонял пирогу. Сержант со слезами рассказал ему, какая у него славная дочка, как он по ней стосковался и какая она умница и скромница, и наш парень готов был сгоряча ринуться за ней хоть в лагерь мингов и с голыми руками полезть в драку.

— Что ж, спасибо, спасибо! Такие чувства делают ему честь. Хотя не думаю, чтоб он подвергался большому риску.

— Всего лишь риску, что кто-нибудь его подстрелит из укрытия, когда он поведет пирогу вверх по быстрине да будет огибать крутые излучины, следя, нет ли где водоворота. Из всех рискованных путешествий самое рискованное, по-моему, плыть по реке, окруженной засадами, а с этим-то и пришлось столкнуться Джасперу.

— Какого же черта сержант послал за мной и втравил нас в это идиотское плавание — шутка ли сказать, сто пятьдесят миль пути! Дайте мне открытое море и врага, который не играет в прятки, и я готов с ним сразиться в любое время и на любых условиях: хочешь — борт о борт, хочешь — с большой дистанции. Но быть убитым врасплох, как снулая черепаха, — это, извините, меня не устраивает. Кабы не малышка Магни, я бы сию же минуту снялся с якоря и повел свой корабль обратно в Йорк, а вы уж сами разбирайтесь, какая в Онтарио вода — соленая или пресная.

— Этим дела не поправишь, приятель моряк. Обратная дорога не в пример длинней и разве лишь немногим спокойнее. Доверьтесь нам, мы вас доставим в целости и сохранности или пожертвуем индейцам наши скальпы.

По обычаю моряков, Кэп надевал на свою тугую косицу кошелек из кожи угря, тогда как на темени у него пробивалась изрядная плешь; машинально он огладил себе лысину и косу, словно проверяя, все ли в порядке. Это был храбрый служака, не раз глядевший в глаза смерти, но только не в том ее жутком обличье, какое ему выразительно и немногословно обрисовал новый знакомец. Однако отступать было поздно, и он решил не подавать виду, что боится, и только про себя отпустил несколько теплых слов по адресу своего зятя сержанта, который, по обычной своей дурости и беспечности, втравил его в эту грязную историю.

— Я не сомневаюсь, мастер Следопыт, — сказал он, дав этим промелькнувшим мыслям окрепнуть в решение, — что мы благополучно пойдем в гавань. А далеко еще до крепости?

— Миль шестнадцать без малого. Но их и за мили считать нельзя. В реке течение быстрое. Лишь бы минги нам не помешали.

— А лес так и будет за нами гнаться — и по штирборту, и по бакборту, как это было, когда мы сюда плыли?

— Что вы сказали?

— Я говорю — мы так все и будем путаться среди этих проклятущих деревьев?

— Нет, нет, вы поедете в лодке: Осуиго очищена войсками от плавника. Вашу пирогу будет быстро сносить по течению — знай только посматривай!

— Да кой же леший помешает мингам, про которых вы тут толковали, подстрелить нас из засады, пока мы будем обходить мысок или лавировать среди подводных камней?

— Им помешает господь! Он уже многих спасал и не от таких напастей. Немало было случаев, когда этой голове грозила опасность лишиться всех своих волос, да и с кожею в придачу, кабы меня не хранил господь. Я никогда не пускаюсь в драку, друг моряк, не вспомянув моего верного союзника, — он больше постоит за тебя в битве, чем все батальоны Шестидесятого полка, построенные в боевом порядке.

— Ваши рассуждения годятся для разведчика, ну, а нам, морякам, подавай открытое море и видимость до самого горизонта, и нам не до размышлений, когда мы идем в дело. Наша работа — бортовой залп против бортового залпа, деревья и скалы тут только помеха.

— Вам, поди, и бог в помеху, как я погляжу. Верьте моему слову, мастер Кэп, в любом сражении надо иметь бога на своей стороне. Взгляните на Великого Змея. Видите у него этот шрам вдоль левого уха? Знайте же, только пуля из моего длинного карабина спасла его скальп; она просвистела как раз вовремя: еще минута, и мой друг распрощался бы со своей боевой прической. И, когда могиканин теперь жмет мне руку в знак того, что он ничего не забыл, я говорю ему: брось, дружище, я тут совершенно ни при чем. Бог дымком дал мне знать, что мой брат в беде. А раз я в нужную минуту оказался на нужном месте, мне уже никакая помощь не требуется. Когда над твоим другом занесен томагавк, соображаешь и действуешь быстро, как оно и было в том случае, а иначе дух Змея в эту минуту охотился бы в блаженной стране его праотцев.

— Да уж будет вам, будет. Следопыт! Пусть меня лучше освежуют от носа до кормы, чем слушать эти ваши растабары. У нас всего несколько часов до захода солнца, и, чем зря терять золотое время, давайте уж пустимся вплавь по вашей речушке. Магни, дорогая, готова ты в поход?