Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

Все эти мысли пронеслись у меня в голове со скоростью шторма. Вот уж не знаю, что теперь делать. То ли бояться того, что может произойти, то ли радоваться, что до сих пор жив.

Я косился на тела несчастных (что нисколько не прибавляло смелости и оптимизма). Наконец набрался храбрости, послал все и вся к Неназываемому, бросился вперед, преодолел середину зала, даже не взглянул на мертвецов, отлетел в сторону от неслышно подползшего сзади пятна, совершил умопомрачительный кульбит, стараясь разминуться сразу с тремя пятнами, движущимися прямо на меня. До растянувшейся на полу тени было не больше пяти шагов, я уже рассчитывал, как буду двигаться дальше и… И в итоге прозевал одинокого «зайчика», наступив на него самым краешком подошвы.

Сказать, что за один удар сердца я оказался на безопасном островке… значит ничего не сказать. Какой там, к Х’сан’кору, удар сердца! В пять, в десять, в сто раз быстрее!

Арбалет сам по себе оказался у меня в руках, медный браслет причинял жгучую боль, но я даже не думал о том, чтобы снять амулет темных эльфов. Сейчас он являлся единственной защитой, единственным спасением против сторожей, охраняющих находящийся здесь прах мертвецов. Световые пятна во всем зале остановились, а затем над тем пятном, в которое я так неловко угодил, стали появляться махонькие золотистые искорки. Вначале одна, затем сразу дюжина, потом сотня…

Искорки появлялись прямо в воздухе, на миг вспыхивали ослепительным золотым светом, а затем начинали пульсировать в такт биению моего сердца! Их становилось все больше и больше, и вот уже можно различить чей-то пока еще не очень ясный силуэт. Еще мгновение, и передо мной стоит блестящее золотое существо, созданное миллионом махоньких искорок.

Кайю.

Величайший миф эльфов, величайший ужас орков.

Две тысячи лет тому назад, когда в Костяных дворцах эльфы вцепились в глотку оркам и в залах-усыпальницах рекой потекла кровь враждующих сородичей, случилось то, что никак не должно было случиться.

Орки в отместку принялись разорять могилы эльфов, причем выбирали могилы только высших родов Черного леса, расшвыривая останки мертвецов по залам и оставляя кости на поругание мраку. Первые покусились на самое главное для любого эльфа — на честь дома и память предков. Эльфы пытались бороться, пытались оставлять возле могил охрану, ставили ловушки, шептали заклятия… Но на всякое нападение есть адекватный ответ, любая охрана когда-нибудь должна устать, всякая ловушка может быть обезврежена и всякое заклятие можно перебороть другим заклятием.

Разорение захоронений продолжалось, и тогда кто-то из эльфийских домов решил вызвать из других миров этих самых Кайю, чтобы они охраняли могилы от поругания Первых. То, что произошло дальше, можно узнать из легенд орков и эльфов, рассказываемых особенно темными ночами. Но с тех пор никто из Первых больше не смел разорять эльфийские некрополи.

И вот один из неподкупных, безжалостных, неубиваемых слепых стражей стоял в пяти ярдах от меня. Кайю казался сложенным из тысяч мерцающих искорок, долго смотреть на это существо было невозможно — от яркого золотого блеска начинали слезиться глаза, фигура бездушного стража расплывалась и дрожала, словно морок во время особенно жаркого полдня. Я мог разглядеть лишь силуэт.

Существо оказалось на голову ниже меня. Две руки, две ноги, голова. Никаких тебе хвостов, рогов или зубов. Да что там зубов! У твари даже рта не было! А вот на том месте, где должны были находиться глаза, зияли две большие пустые дыры. Существо оказалось совершенно слепым.

Ну слепое не слепое, а мое местоположение оно вроде определило безошибочно. Во всяком случае, направилось в мою сторону, причем нисколько не торопясь, будто бы было уверено, что я никуда от него не денусь.

Я запаниковал и всадил в него болт. Он пролетел сквозь тело существа, не причинив тому никакого вреда, и звякнул где-то в полумраке дальней стены. Тварь неуловимым движением оказалась в шаге от меня, взмахнула рукой, я испуганно заорал, понимая, что это все, но рука Кайю лишь зачерпнула воздух возле моего уха, а затем стражник прошел мимо и остановился, предоставляя мне разглядывать его спину.

Вот уж не знаю, кто из нас удивился больше: я или он. Кайю постоял секундочку, видно размышляя, отчего это я все еще жив, а затем повторил попытку. Тот же результат. Словно какая-то сила воздвигла между нами преграду. Охранник меня видел (как это ни странно звучит), но не мог причинить вреда. Спасибо Эграссе и его браслету!

Между тем Кайю шагнул на ближайшее световое пятно, и искры, составляющие его тело, золотым дождем осыпались на пол. Все пятна в зале вновь пришли в движение. Это как понимать? Это значит, что меня решили отпустить, что ли?

Браслет жег руку все сильнее и сильнее, и недалек тот миг, когда боль станет настолько невыносима, что мне придется снять защитный амулет (если только я не собираюсь потерять сознание). Следует рискнуть и, пока не поздно, добраться до выхода.

Уже не обращая никакого внимания на пятна, я направился к выходу. Как только нога коснулась первого же пятна, вновь появился Кайю. На этот раз золотые искорки сложились в фигуру стража намного быстрее. Тварь уже не пыталась атаковать. Я наступил еще на одно пятно, потом еще на одно…

Не из каждого пятна появлялся Кайю, случись такое — весь зал был бы ими битком набит. Всего появилось пять охранников. Теперь они, образовав полукруг, следовали за мной. Сказочно красивое и вместе с тем страшное зрелище.

Пять золотых созданий «смотрят» в мою сторону, затем рассыпаются искрами, втягиваются в пятно, на долю секунды исчезают и вновь появляются, но уже возле пятна, на которое я только что наступил. Так мы и прошли весь зал.

Стоило мне покинуть зал, и Кайю прекратили преследование. Я смотрел на них, они — на меня. Затем игра в гляделки им надоела, и хранители праха эльфийских владык рассыпались затухающими искрами.

Пятна на полу засуетились и стали поджидать нового гостя, что нагрянет сюда тьма знает через сколько столетий. Боль в руке потихоньку затихала, защищавший меня амулет успокаивался и становился обычным и ничем не примечательным медным браслетом.

Я миновал зал Кайю и остался жив. Это следовало отметить, что я, собственно говоря, тут же и сделал. Правда, вместо вина пришлось довольствоваться обычной водой из подземной реки, а вместо перепелов грызть половинку сухаря.

Через сорок шагов появились ответвления, и я начал считать перекрестки, чтобы не пропустить нужный мне поворот. У восемнадцатого перекрестка я остановился и повернул направо, уходя из центрального холла.