О чем поет твое сердце? (СИ) - Лакина Ирина

– Боже…., - прошептала Тая, – она видела меня….

К счастью, за аркой показались человек пять-шесть мужчин – крепких и высоких.

«Секьюрити», - подумала она. – «Да какого черта здесь творится?».

Они открыли кованую калитку, по одному вышли к толпе и начали оттеснять девушек от ворот. На улице началось настоящее столкновение – обезумевшие фанатки кричали и размахивали кулаками, а охранники живой цепью преграждали им путь. Такси с трудом протиснулось в открывшиеся лишь наполовину ворота. Сердце Таи колотилось от испуга. Она еще никогда не видела, чтобы люди вели себя настолько дико.

– Прости, - Макс виновато посмотрел на нее, как только машина въехала во двор. – Я и не думал, что они меня выследят. Теперь тебе придется переехать отсюда.

Тая не знала, что сказать. Она совсем забыла, что встречается со звездой. Из головы, почему-то, вылетело, что у него целая армия поклонниц, жаждущих разорвать его, и уж тем более ее на части. Ничего хорошего от них можно не ждать. Былая радость от примирения и вновь обретенное душевное спокойствие улетучились, словно дым.

– Мы теперь всю жизнь будем прятаться и переезжать? – Обеспокоенно спросила она.

– Давай немного отложим этот разговор? К тому же, это лишь сотая часть моих поклонниц. В основном – они вполне адекватные приятные девушки.  – Макс сощурил глаза и хитро улыбнулся. – Сейчас закрой глаза. Я помогу тебе выйти. Не подглядывай!

Тая недовольно фыркнула, но послушалась его.  Хлопнула его дверь, а затем справа раздался щелчок дверного замка, в машину пробрался холодный осенний ветерок. Через секунду ее рука ощутила тепло его ладони.

– Осторожно, пригнись, чтобы не удариться головой.

Тая с трудом выбралась из машины, а затем схватилась рукой за ноющую поясницу.

– Не забудь мое сиденье для унитаза, - пробурчала она.

И вдруг ее тело взмыло  в воздух. Она лишь успела ахнуть. Он опять взял ее на руки.

– Ворчливая старушка, - пошутил Макс, целуя кончик ее носа.

Где-то рядом послышался стук каблуков. Кто-то бежал им навстречу. Таю подмывало открыть глаза и посмотреть, что же творится в этом дворе в десять часов вечера, но Макс закрыл их своей ладонью.

– Не хитри, - пожурил он ее.

– Ну, наконец-то! – Тая узнала голос Арины. – Где вас носит? Я все сделала, как ты сказал – соседи оповещены и уже свисают с балконов гроздьями, обещали полицию не вызывать,  оборудование настроено. Повозиться пришлось только с фонарями, битый час уговаривала электриков из обслуживающей компании, но все вроде получилось. Ребята уже ждут тебя.

– Да вы скажете мне, что тут происходит или нет?  - Не выдержала девушка и сбросила с лица руку любимого.

Любопытство взяло верх, и она открыла глаза.

Посреди двора, рядом с детской площадкой она увидела установленные музыкальные инструменты и парней из группы Макса. Два прожектора освещали единственный стул напротив этой импровизированной сцены. Тая не верила своим глазам.  Он собрался петь для нее! Невероятное чувство восторга захлестнуло девушку. Вдруг захотелось улыбаться и плакать, причем одновременно.

– Ты…ты…, - она посмотрела на него влюбленными глазами, даже не стараясь скрыть своей радости, – ты будешь петь?

– Угу, - Макс подмигнул ей и осторожно опустил на подготовленный для девушки стул.

– Ты предательница, - по-доброму сказала Тая, бросая на подругу благодарные взгляды, – мы с тобой еще поговорим о том, как ты раздобыла копии тех документов, и как ты…

– А ну-ка тихо! – Шикнула на нее Арина.– Все разговоры потом.

Тая всхлипнула и посмотрела вперед – туда, где Макс уже занял свое место солиста и проверял микрофон.  С верхних этажей дома послышался свист и первые робкие аплодисменты. Мурашки побежали по телу, а птица в груди забила крыльями от охватившего ее волнения.

Внезапно во дворе погасли все фонари, и лишь горящие окна многоэтажки освещали двор.

Два мощных столпа света от прожекторов разделились. Один из них по-прежнему попадал на Таю, а второй чья-то рука повернула на Макса. Барабанщик задал ритм, и зазвучали первые ноты. Знакомое гитарное соло. Тая уже слышала эту мелодию совсем недавно, в баре, в тот вечер, когда Макс праздновал окончание гастрольного тура. Комок встал в горле. Неужели он собирается вновь исполнить ее? Зачем он это делает, ведь они все выяснили!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Девушка вцепилась пальцами в сиденье стула, чтобы не вскочить и не убежать, потому что сделать хотелось именно это.  Но в эту минуту он запел.

Какая-то интимная дрожь прокатилась по телу, заставив ее прикрыть глаза и наслаждаться переливами его волшебного голоса. Воображение ту же принялось рисовать картины из пошлых дамских романов: высокие заснеженные горы, бревенчатый домик, камин и теплый плед, в который укутались двое – мужчина с серыми глазами и девушка с копной пшеничного цвета волос.

«Возьми мою душу Стук сердца послушай . В плену мое сердце Твоих алых губ. Глаза твои манят Я словно в дурмане, Хочу отогреться. Касанием рук».

От старой песни осталась только последняя строчка. Тая слушала и не верила своим ушам. За какие-то пару-тройку часов он написал новые слова для этой песни. Слова, которые заставляли трепетать ее влюбленное сердце. Первая слезинка скатилась по щеке. Она глубоко вздохнула и смущенно закрыла лицо руками. Двор заполнился громкими аплодисментами. Жители ее дома, ставшие случайными свидетелями этого концерта, не жалели ладоней. Кто-то крикнул «Браво!», и уже через минуту хор из десятка голосов вторил смельчаку.

Музыка затихла, вновь загорелись фонари. Тая улыбалась, смахивая с лица счастливые слезы. Она никак не могла поверить, что все это случилось с ней. Хотелось, чтобы кто-то ущипнул ее за запястье, умыл ледяной водой и заставил проснуться, вернуться из сладкой сказки в горькую реальность. Но вместо этого перед глазами возник мираж – мужчина из ее снов шел прямо к ней уверенной походкой, держа в руках букет белых тюльпанов. Огромный, пушистый букет, аромат от которого до нее доносил холодный осенний ветер.

Ее трясло. То ли от холода, который сковал этот октябрьский вечер, то ли от чересчур сильных эмоций, в которых она потеряла свой разум. Тая чувствовала, как шевелятся волоски на ее руках, как порхают в животе изящные разноцветные бабочки, как улыбка заставляет светиться ее лицо изнутри.

– Любимая…, - Макс подошел к ней, наклонился и нежно коснулся губами ее лба. Тая прикрыла от наслаждения глаза. – Ты простишь меня? – Он протянул ей букет, в который она поспешила зарыться носом, чтобы скрыть пылающие румянцем щеки.

Кто-то вдруг перекрыл ей кислород. Она никак не могла надышаться, а слова застряли в горле. Грудь распирало от радостного стука опьяневшего сердца. Тая подняла на него влажные глаза и лишь кивнула головой, мысленно умоляя себя держаться и не реветь на глазах у всего двора от счастья.

Макс протянул ей руку и помог подняться, а затем крепко прижал к себе. Его дыхание щекотало ее шею, а горячие губы сомкнулись на мочке уха.

– Ты влюбилась в меня по уши, - прошептал мужчина, ласково касаясь губами ее кожи,– и это нормально, потому что я привык к тому, что девушки без ума от меня. Ненормально то, что я сам впервые в жизни так сильно полюбил. Это какое-то безумие, ты свела меня с ума!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Тая улыбнулась и еще сильнее прижалась к нему.

– Упрямая, мятежная, непокорная, но при этом такая нежная и невинная, такая ранимая – ты ворвалась в мою жизнь, став самым лучшим подарком ко дню рождения! В тебе сокрыта и тайна, и откровение.  Я люблю тебя, Таисия Белова. Моя Таис Афинская.

Он немного отстранился, приподнял пальцами ее подбородок и поцеловал. Его ласковые, мягкие, словно пух, губы заставили мир кружиться в осеннем вальсе вокруг них. Он целовал ее, а Тае казалось, что они стоят на узком выступе огромного высокого утеса, а под ними плещется море, мимо несутся грозовые облака, закаты сменяют рассветы.