Охотники за алмазами - Уилбур Смит

Выражение лица Бенедикта изменилось, он снова оживился. Почти энергично повернулся к ней. Мигнул.

- Ты на самом деле в это веришь?

Койка узкая, решил Сержио Капоретти, слишком узкая. Завтра нужно вызвать плотника.

Он лежал на спине, накрытый одеялом живот мешал ему смотреть на юг. Лежал и оценивал свое физическое состояние. Как ни странно, хорошее. Немного болели глаза, во рту вкус застоявшегося сигарного дыма и кислого вина, но это вполне выносимо. Вначале его тревожила свинцовая тяжесть в ногах, но потом он вспомнил, что на нем по-прежнему тяжелые рыбацкие сапоги. Одна из девиц жаловалась на это.

Он приподнялся на локте и взглянул на девиц. Они лежали по обе стороны от него, зажав своими массивными телесами. Большие сильные девушки, он их тщательно подбирал, ни на унцию легче двадцати стоунов. Сержио удовлетворенно вздохнул: уикэнд был удивительный. Девушки храпели так гармонично, как будто заранее отрепетировали это действие. Он с восхищением слушал несколько минут, потом выбрался из койки и встал посреди каюты, одетый только в тяжелые сапоги. Преувеличенно зевнул, почесал густые черные завитки на груди и животе и скосил глаза на настенные часы. Четыре утра, понедельник. Уик-энд получился замечательный.

Стол был уставлен пустыми бутылками и грязными тарелками. На одной из тарелок застыла масса болонских спагетти, он прихватил с собой тарелку. Поднимаясь на мостик "Кингфишера", капитан пальцами брал холодные спагетти и отправлял в рот.

Постоял у перил, - обнаженная фигура в больших сапогах, прижимающая тарелку спагетти к груди, - и осмотрел док.

"Кингфишер" получал последние усовершенствования, указанные Джонни Ленсом. Он стоял гораздо выше уровня, на котором будет сидеть в воде. Хотя корабль был всего лишь в три тысячи тонн водоизмещения, он казался черным и чудовищным в свете прожекторов, освещавших док. По необычному силуэту ясно было, что корабль спроектирован для специальных целей. Надстройки сдвинуты к корме, как на нефтяном танкере, на передней палубе большой портальный кран, который будет контролировать драгу, и массивные танки для сжатого воздуха.

В этот утренний час док был пуст, завитки морского тумана касались борта "Кингфишера".

Стоя в пятидесяти футах над доком, по-прежнему пожирая холодные спагетти, Сержио помочился через перила, извлекая простое честное удовольствие из длинной изогнутой струи и звона жидкости о бетон внизу.

Вернувшись в каюту и добродушно поглядывая на спящих валькирий, он прикончил спагетти. Тщательно вытер пальцы о волосы на груди и разбудил девушек.

- Вставайте, мои кошечки, мои маленькие голубки, время игры прошло, теперь время работы.

С латинской галантностью он усадил их в такси у ворот дока, смачно поцеловал каждую, дал чек, бутылку шампанского и пообещал еще одну встречу вечером в следующую пятницу.

Пробираясь назад среди путаницы механизмов и зданий, он зажег длинную черную сигару, с удовольствием вдохнул дым, но когда увидел "Кингфишер", остановился в удивлении и раздражении. У трапа, ведущего на палубу "Кингфишера", стоял большой, цвета меда "бентли". Сержио ненавидел посещения боссов компании, особенно в такой утренний час.

Шланг уходил в зеленую глубину, и они двигались вдоль него, придерживаясь руками. Трейси все еще слегка нервничала. Это не Средиземное море, где теплая голубая вода по-дружески обнимает ныряльщика, - это дикий Атлантический океан, холодно-грозный, зеленый и неприрученный. Он пугал ее, но присутствие Джонни успокаивало.

Насос, накачивающий воздух, гудел, холодная вода пробивалась у рукавов и шеи костюма Трейси.

В шестидесяти футах под поверхностью Джонни задержался и всмотрелся в стекло ее маски. Улыбнулся - его рот был искажен нагубником. Она подняла вверх большой палец. Оба посмотрели вверх. Поверхность казалась серебряной, как неправильное зеркало, и черная сигарообразная тень корабля была окутана странным светом. Шланг и якорная цепь пронизывали серебряный потолок и уходили вниз, в тенистые зеленые глубины.

Джонни указал вниз, и она кивнула. Они опустили головы, направили ласты к поверхности и, по-прежнему держась за руки, стали опускаться на дно.

Трейси услышала щелкающие свистящие звуки - снизу, из зеленой черноты, к поверхности устремлялись облака серебристых пузырьков. Напрягая зрение, она смотрела вниз, вдоль шланга, и медленно в темноте материализовались две черные, одетые в резину фигуры - два человека работали у конца шланга. Они казались мрачными и загадочными, как черные жрецы, исполняющие сатанинский ритуал.

Они с Джонни добрались до дна и повисли над ним немного в стороне от двух человек у шланга. Джонни протянул им манометр, который носил на руке, как часы. Глубина сто двадцать футов. Джонни повернулся и показал в сторону рифов.

Они находились в углублении между двумя черными подводными рифами, теми самыми рифами, которые Трейси видела с воздуха. Чувствовалось сильное течение, направленное под прямым углом к рифам.

Джонни схватил ее за руку и потянул вниз. Они легли животами на морское дно, и Джонни набрал горсть морского песка, быстро промыл его, так что мелкие частицы уплыли облачком по течению, и показал оставшийся гравий. Улыбнулся, и она вернула ему улыбку.

По-прежнему держа ее за руку, он медленно поплыл к работавшим у шланга и остановился, наблюдая за ними.

К концу шланга была прикреплена прочная стальная труба двух дюймов в диаметре и двадцати футов длиной, хотя сейчас только половина этой длины виднелась над морским дном. Двое водолазов проталкивали трубу в песок, к самому скальному основанию. А шланг был прикреплен к компрессору на корабле; компрессор создавал вакуум и засасывал по стальной трубе песок и гравий.

Так производилась разведка месторождения "Молния и Самоубийство". В интервале пятьсот футов брали двухдюймовые образцы, чтобы установить глубину воды, толщину слоя наносных пород и состояние дна. Одновременно наносились на карту рифы, и к приходу "Кингфишера" у них будет достаточное представление о топографии и рельефе морского дна. Станет ясно, где начинать работы и приблизительно чего ожидать от них.

Пока результаты подтверждали наиболее оптимистические оценки Джонни. Во всех желобах между рифами обнаруживался толстый слой гравия. Как он и ожидал, самый крупный гравий находился ближе к проливу между Молнией и Самоубийством, более легкий и мелкий течением уносило дальше. В некоторых желобах толщина слоя гравия достигала пятнадцати футов, и обнаруживавшиеся породы были многообещающими. Он выделил гранат, яшму, железняк, берилл и титановую пыль.