Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Так что спецслужбы в таких ситуациях действуют как спасатели в разрушенном землетрясении или пораженном опасной эпидемией городе. До момента включения в «работу» по борьбе с коррупцией спецслужбы по своим агентурным каналам беспрерывно получают и накапливают информацию о должностных преступлениях множества чиновников различного уровня. Часть этой информации работает: блокирует карьерные взлеты иных сановников, используется для возбуждения уголовного преследования некоторых других, иногда становится предметом сделки спецслужбы с каким-либо правительственным органом. Но основной массив остается невостребованным — коррумпированный политический режим именно в этом заинтересован. Если при этом спецслужбы не поражены общей коррупционной проказой, то именно они и становятся инициаторами и одними из активных организаторов «силового» устранения от власти генерации продажных политиков. Формально такие действия считаются противозаконными, но практикуются в мире регулярно — другого средства убрать сплошь опасно преступную власть у общества (кроме еще более сильного средства — восстания, революции, гражданской войны) нет: клин можно выбить только другим, более мощным клином! В подобных ситуациях всегда неизбежны жесточайшие противоборства внутри и между спецслужбами: многие руководители и здесь состоялись только благодаря тесной связи с коррумпированными политиками, высшими должностными лицами государства, поучаствовали в их махинациях и готовы защищать их положение (и свое, естественно!) до конца. Вполне похоже это явлено в советском кинофильме «Семнадцать мгновений весны», воспроизведшем некоторые эпизоды жестокого противоборства высших чинов немецких спецслужб: гестапо, СС, СД — на последнем этапе войны, когда предпринимались попытки заключить перемирие с американцами, чтобы удвоить усилия противостояния Советской Армии.

Крупный, особенно транснациональный бизнес, банки, прежде всего крупнейшие реализуют свои стратегические цели, решают многочисленные проблемы средствами и методами, которые позволяют аттестовать эти структуры в определенной мере как оргпреступные. В действующем арсенале этих опорных конструкций экономики стран мира в полной мере присутствуют такие распространенные вещи, как подкуп должностных лиц, покупка должностей ангажированным чиновникам, финансирование кампаний дискредитации неугодных политиков, государственных служащих, финансирование сбора компрометирующих сведений на оппонентов, промышленный и финансовый шпионаж. В ряде случаев — найм профессиональных убийц, то есть прямое взаимодействие со структурами организованной преступности как таковой.

Как правило, финансовыми мошенничествами, подкупами, сокрытием доходов от налогообложения структур крупного бизнеса, банков занимаются соответствующие подразделения полиции. Интерес спецслужб, противозаконная практика бизнеса привлекает не часто: когда зарубежные транснациональные корпорации пытаются подкупом высших должностных лиц государства, парламентариев получить серьезные преимущества на рынке страны, приобрести в собственность и разработку стратегические запасы сырья, полезных ископаемых, энергоносителей и т.п.

Причем, объектом внимания спецслужб могут быть только собственные должностные лица, граждане, а не представители подкупающих зарубежных фирм, банков. Занятие это для спецслужб неблагодарное, неприятное, весьма рискованное: бюджет транснациональных промышленных и банковских империй сопоставим, а иногда и превышает бюджеты весьма солидных стран. Оппоненты имеют все возможности потратить впечатляющие суммы на организацию крикливых компаний в мировых СМИ о произволе власти, спецслужб, о грубом попирании законов мирового бизнеса, об уничтожении инвестиционного климата, о наличии «заказа» конкурирующих компаний и т.д. Точно так же проплачиваются демарши ряда видных политиков, сановников, общественных деятелей государства, чьи спецслужбы покусились на самое «священное и неприкосновенное» в мире бизнеса.

Естественно, спецслужбы в таких ситуациях не подменяют собой полицию, не арестовывают и не пытают в «застенках гестапо» политиков, сановников и бизнесменов — компрадоров. Технология здесь совершенно иная, используемая практически всеми спецслужбами мира: кропотливое изучение процессов в соответствующей сфере, сбор необходимой убедительной информации о действиях и намерениях «фигурантов», подготовка соответствующего меморандума для руководителей государства с конкретными предложениями. И с их молчаливого или неформального согласия и с помощью их указаний подключают к активной работе по проблеме структур и полиции, налоговых органов, прокуратуры и судов. С последующим внимательным сопровождением и негласным неформальным контролем усилий правоохранительных органов. Но эта стройная и простая технология всегда в процессе своей реализации изобилует многочисленными сюрпризами, непредвиденными ситуациями. Вроде того, что любимый зять премьер-министра может оказаться в совете директоров компании, через которую действуют зарубежные оппоненты. Либо глава влиятельнейшей парламентской фракции, взявшей у нехорошей ТНК изрядный куш на грядущую предвыборную кампанию, является личным другом президента. Либо владелец контрольного пакета акций агрессивного зарубежного банка, рвущегося в страну, лучший друг тамошнего президента, который начинает давить какими-либо серьезнейшими обстоятельствами главу собственного государства. И таких «либо» может набраться с десяток, а то и больше.

Примером может служить ситуация с российским нефтяным концерном «Юкос», поставившим страну практикой своих сомнительных владельцев перед реальной серьезной опасностью утраты контроля над главными запасами нефти России. Как это произошло до того с сомнительной передачей правительственными чинами иностранным компаниям нефтяных месторождений на шельфе острова Сахалин, главных месторождений золота, иных важнейших полезных ископаемых. Многое подобное из происшедших в последнее десятилетие ушедшего века в России потерь — не столько издержки работы спецслужб, сколько политических решений руководителей государства, правительства и правительственных чиновников той поры. Эффективно противостоять которым спецслужбам можно было бы только, как об этом уже говорилось, при введении чрезвычайного положения.

Весьма опасные аналоги организованной преступности возникают время от времени в среде военных, когда некоторые офицеры вступают между собой в преступный сговор, в результате которого оружие, боеприпасы, современная военная техника и снаряжение попадают к реальным структурам организованной преступности, в армии недружественных государств. От подобного не застрахованы и высшие офицеры армии. Потому-то подразделения служб государственной безопасности в армии присутствуют на постоянной основе в отличие от политических, банковских и бизнесструктур.

И еще: если традиционный оргпреступный бизнес непосредственной угрозы национальной безопасности страны пребывания не представляет — только опосредованно, то преступная практика должностных лиц государства, ведущих финансистов, бизнесменов всегда сопровождается самыми крупными непосредственными ущербами, невосполнимыми потерями обществу и государству. Но активно вмешиваться в ситуацию в этих секторах для спецслужб возможно исключительно только при прямых, непосредственных указаниях первых должностных лиц государства. Всякая самостоятельная инициативная (и в особенности — результативная) деятельность спецслужб будет немедленно пресечена с последующей обязательной кадровой чисткой и структурными изменениями. Поэтому обычная тактика служб госбезопасности здесь — все более интенсивное скрытое информирование общества о непотребствах деловой и политической элит с тем, чтобы давление различных социальных сил на правительство и высшее политическое руководство быстро возрастало, побуждая принимать надлежащие государственные решения, в том числе с участием спецслужб.

Весьма болезненной внутренней проблемой служб безопасности является постоянная во все времена опасность вовлечения сотрудников, опекающих структуры власти и бизнеса, в создание режима наибольшего благоприятствования для их подопечных в обмен на какие-то впечатляющие личные услуги: их ресурсы вполне позволяют. И мотивации всегда найдутся самые убедительные: «Что хорошо для Дженерал Моторс — хорошо для Америки!». Как постоянно удерживать личный состав служб соответствующих подразделений госбезопасности между разложением завуалированным подкупом и поражением служебных отношений эпидемией химерического фантома всеобщей подозрительности — искусство руководителей спецслужб. Мера же такой искусности всегда бывает строго индивидуальной, меняется со сменой личностей руководителей разных уровней. Реальное состояние практикуемой служебной этики, результативности спецслужб (для государства или «для себя») — постоянно «дрейфует» в означенных границах. Причем, этот «дрейф» всегда имеет инерционную составляющую, одолевать которую приходиться длительными осознанными волевыми усилиями, сопровождаемыми организационными и кадровыми переменами, встрясками.