Старушка-молодушка и новогоднее чудо(вище) - Анна Жнец
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От слов девицы мне стало дурно. Словно грязными пальцами пощупали душу.
— А ведь это собственный отец ее сюда отдал, — шепнула я сама себе.
— Так немудрено, — усмехнулась разносчица. — Зачем еще отцам дочери? Товар. Так и смотрят, как бы продать подороже.
Я вдруг отчетливо поняла, что не уйду отсюда без Люсиль. В лепешку расшибусь, но вытащу ее из этого кошмарного места.
— Где найти вашего хозяина? — сунув руку в карман манто, я сжала кошель с золотом.
Крутобедрая деваха кивнула в сторону барной стойки и отправилась работать, а я с отвращением уставилась на мужчину, наполняющего из бочонка кружки.
Владелец «Бешеной фляги» сложением напоминал быка. Плечи мощные, руки как стволы деревьев, кулаки — пудовые гири, а голова на фоне всего этого крошечная, зато щеки толстые и красные. Под орлиным носом гусарские усы с загнутыми кончиками. На квадратном подбородке ямка. На щеке выпуклая родинка с волосками — словно муха присела на лицо отдохнуть.
Глубоко вздохнув, я подошла к прилавку и поймала взгляд мужчины. При виде меня, такой ухоженной, в красивой дорогой шубке, хозяин таверны вскинул кустистые брови.
— Супруга ищете, леди?
И этот туда же. Похоже, время от времени сюда захаживают жены в поисках загулявших мужей.
— Нет, я, господин, пришла поговорить по поводу вашей новенькой. Люсиль.
— А что Люсиль? — усатый прищурился и вернулся к своим кружкам. — Она отрабатывает отцовские долги.
— А сколько ее отец должен?
— А что? — с подозрением покосился на меня хозяин таверны.
Я долго думала отвечать или нет, но все-таки выложила карты на стол.
— Хочу погасить его долги и забрать Люсиль к себе.
— А деньги мне не нужны, — мужчина взял тряпку и принялся протирать бочонки, уложенные друг на друга вдоль стены. — Мне сама Люсиль нужна. Ее красота больше золота принесет.
Ясно. Набивает цену. Пытается прощупать почву. Хочет понять, сколько денег сможет с меня содрать.
Я решила не поддаваться на уловку и с равнодушным видом пожала плечами:
— Ладно, раз так. Не хотите, как хотите. Что вы сегодня подаете? Что у вас можно откушать?
— Жаркое в горшочке. Куриные сердечки с капустой.
— Тогда жаркое мне вон на тот столик.
В темном углу как раз освободился один.
Подожду, а потом попробую еще раз: может, усатый станет сговорчивее?
Отходя от прилавка, я надеялась, что хозяин «Фляги» меня окликнет, но нет: как ни в чем не бывало он продолжал орудовать тряпкой. По пути к столику я сцапала за локоть Люсиль и поволокла за собой. От неожиданности девица сначала дернулась и уже открыла было рот, чтобы закричать, но потом увидела рядом собой женщину и успокоилась.
— Леди? — она прижала к животу пустой поднос.
— Поговорить надо. Садись. — Я отодвинула для нее стул.
Люсиль бросила боязливый взгляд в сторону барной стойки, шмыгнула носом и осторожно опустилась на самый краешек сиденья, готовая мгновенно вскочить с места и кинуться работать, если раздастся грозный окрик хозяина. Поднос она пристроила на столе, руки сложила на коленях, как школьница, и тут же нервно переплела пальцы.
— Люсиль, в Ниене нет рабства.
Девушка нахмурилась, не понимая, к чему я веду. А меня озарило. Никто не может удержать здесь Люсиль насильно. Отец продал ее в дом терпимости незаконно. Эта сделка была совершена на словах, а не на бумаге. Их договор держался на страхе и невежестве юной зашуганной девочки. Джофрэ запугал дочь, и она подчинилась, не смея ему возразить, даже не представляя, как это — перечить отцовской воле. А тем временем людьми в Ниене не торговали. Пожелай Люсиль сейчас встать и уйти, хозяину таверны придется ее отпустить. А не отпустит — привет, городская стража.
Осознание всего этого заставило меня почувствовать себя увереннее. Можно не платить выкуп. Можно вообще с этим усатым не разговаривать. Главное, убедить Люсиль снять с себя добровольно надетые оковы и последовать за мной на свободу. Пора ей забыть о том, что она примерная дочь.
— Милая, — ласково начала я, — тебе не обязательно платить по чужим долгам. Твой отец проигрался в карты. Это его проблемы. Ты не должна калечить свою жизнь из-за его ошибок.
Люсиль растерянно заморгала и еще судорожнее скомкала в кулаках передник.
— О чем это вы?
— Ты можешь уйти отсюда в любую минуту. Заставить тебя здесь работать никто не имеет права. Ты не рабыня, а свободная девушка. Необязательно приносить себя в жертву.
— Что значит уйти?
— Вот так взять и уйти. Подняться с этого стула, снять фартук и выйти за дверь.
Нежный ротик Люсиль приоткрылся. Она посмотрела на дверь, ведущую из таверны, потом затравленно покосилась на хозяина, протирающего заляпанный прилавок.
— Но отец… Как же тогда отец? У него же нет денег, чтобы отдать долг.
О господи, как же ей, бедняжке, запудрили голову! Переживает о том, кто этого недостоин. Печется о негодяе, который без всякой жалости бросил ее на растерзание пьяным свиньям.
— Пусть ищет деньги. Пусть продает имущество. Пусть сам идет в рабство. Здоровый же мужик! Перекладывать свои проблемы на плечи дочери — это каким подлецом
