Прайд (СИ) - Анатолий Махавкин

– И не стыдно тебе? – мягко пожурил я его, – там погибают твои бойцы, до конца исполняя свой долг, а ты – начальник, предаёшь их доверие, покинув в этот решительный и грозный час, для дружеской беседы со мной. Хоть, надо признаться, мне это льстит.

– Я не стану с тобой разговаривать, мерзавец! – пробормотал Сарж и попытался плечом вытереть кровь, сочащуюся из раны на щеке. При этом он совершенно забыл про доспехи и ещё сильнее разодрал кожу, – не знаю, кто ты и откуда вылез, но твёрдо убеждён: во всех наших теперешних несчастьях ты повинен в первую очередь!

– Перекладывание личной ответственности на другого – это есть подсознательное желание избавиться от комплекса вины. Тревожный симптом, – озабоченно пояснил я ему, – поскольку мы с тобой близкие знакомые, почти друзья, я не стану распространяться об этом разговоре, а тебе посоветую хорошего психоаналитика. Берёт он не дорого, а пара сеансов изменит твоё мироощущение…Эй, какого хрена ты делаешь?

Вместо ответа этот невежда вскинул арбалет и выпустил в меня смертоносный заряд. Я представил, как он разрывает моё беззащитное тело, проникает в грудь и пробивает горячее сердце, открытое всем несчастьям мира.

– Агрессия – это не выход, – я протянул Саржу дружескую руку, – мир – вот ответ. Если тебя стукнут по печени – подставь пузо, ну и так далее. А теперь пожми мою руку, и ты почувствуешь, как у тебя в груди просыпаются свет и красота.

Сарж ошалело уставился на меня, потом на своё оружие и снова на меня. Скрипнув зубами, он пустил ещё одну стрелу. На этот раз целил ниже, справедливо предполагая, будто все беды человека происходят от пищеварения.

– Нет, ну сколько можно! – возмутился я, – да и нечестно это. У тебя вон какая штука, я может быть с детства о такой мечтал. Я, может быть, тоже так хочу: вжик, вжик! Дай один разок стрельнуть – я потом отдам, честное слово!

– Проклятье! – взревел Сарж, обращаясь скорее к самому себе, – почему я не попадаю?

– Всё дело в прицеле, – с видом знатока пояснил я, не теряя надежды вызвать его на разговор, – он сбился – это же и ежу понятно. Попробуй подойти поближе.

Разговаривать он не стал, однако совета послушался: подошёл почти вплотную и пустил сразу две стрелы – всё, что у него ещё оставалось. Промахнуться с такого расстояния было совершенно невозможно и никакой супервоин не сумел бы поймать даже одной стрелы. Я поймал обе.

Похоже даже такой твердолобый болван сообразил: оружие не повинно в промахах. Сарж угрюмо отбросил бесполезный арбалет в сторону и потянул из наплечных ножен изогнутый клинок. В отличие от аристократических зубочисток, пригодных только дырявить друг друга на дуэлях – это было серьёзное оружие. Такой меч в руках опытного бойца настоящее орудие смерти. И Сарж немедленно воспользовался им, нанеся совершенно неотразимый удар. Я поймал клинок рукой и переломал его у основания.

– Прекрати заниматься ерундой, – строго попенял я, – это бесполезно, ты ничего не сможешь мне сделать.

Сарж отступил назад и тупо рассматривал обломок, оставшийся от грозного оружия. Потом поднял прищуренный взгляд на меня и некоторое время молчал. Казалось, его осенило некое прозрение.

– Теперь я понял, – медленно и тихо пробормотал он, – старый дурень, я просто не мог поверить, что две девушки и два парня способны истребить целое пограничное селение. Форпост, населённый прекрасно вооружёнными и отлично обученными воинами. Теперь-то всё ясно…

Я только усмехнулся его словам; кое чего он так и не понял.

– Ты не поверишь, – проникновенно сказал я, – но твой обученный и вооружённый форпост уничтожили только две девушки.

Пока он стоял, изумлённо открыв рот и переваривал информацию, я позволил всплыть части воспоминаний, успевших изрядно выцвести и поблёкнуть, подобно сотням, до них. Поселенцы даже не успели открыть ворота перед путниками, взывающими о помощи, ибо прекрасная девушка выломала их одним ударом изящной ножки. А потом милые дамы и вовсе превратились в кошмарных фурий, убивающих направо и налево. Да, пограничники действительно неплохо владели оружием, но это просто не могло им помочь. Какой смысл в стрелах, если они летят мимо? Какая польза от мечей и топоров, если они ломаются в слабых девичьих руках? А дальше, как обычно, паника и бегство. Уцелевшие прячутся в своих домах, благо те специально приспособлены для долговременной осады. Крепкие, толстостенные строения с узким окнами-бойницами и мощными воротами, запирающимися на брёвна-запоры. Двери слетали с петель и засовы ломались от единственного удара маленьких кулачков. Страх наполнял души обитателей, и я заходил внутрь, пытаясь помочь. Я убирал страх, выпивал ужас и оставлял покой и мир. Илья правда, как обычно, всё опошлил, окрестив происходящее жуткой бойней.

Откровенно говоря – это была идея Ольги, прежде чуравшейся подобных развлечений. Похоже, таким образом, она пыталась смыть налёт чёрных воспоминаний, заменив их азартом бешеной охоты. Галя, впрочем, не сильно сопротивлялась. Наташа, улыбаясь странной улыбкой, следовала по пятам за мной и комментировала каждую смерть, то ли осуждая, то ли просто констатируя факт. Я вообще не мог понять её. Ступор, охвативший кошку после Пашиной смерти прошёл, а вот что пришло ему на замену?

Кошки ураганом прошли по селению, оставляя лишь трупы и дрожащих от ужаса людей, которым я спешил оказать помощь. Только наш чистоплюй стоял в сторонке, но веселья он не испортил. Не знаю, как смог уцелеть человек, подавший сигнал. Должно быть кто-то не допил до дна.

– Беги, – прошептал я Саржу, – беги, пока я не передумал…

Он переступил с ноги на ногу, ненавидяще глядя на меня, словно остатки гордости толкали его вперёд, а здравый смысл – в нужном направлении. Разум победил и Сарж попятился назад, скрывшись за дверью. Хотелось верить в моё белое и пушистое благородство, но это не отменяло одного важного момента: в городе, битком набитом демонами, шанс на выживание у одинокого человека приближается к нулю.

В знакомых переходах царил настоящий хаос. Население Силверстоуна, поднятое с кроватей, напоминало стадо баранов, мечущихся по бойне. Толпы полуодетых личностей обоего пола истошно вопя выбегали из дверей и мчались неизвестно куда. Периодически в эту беснующуюся толпу спрыгивал какой-нибудь демон и начинал быстро сокращать количество обезумевших, от ужаса, придворных. Большинство этого мелкого нерогатого скота даже не пыталось воспользоваться оружием и покорно погибали под когтями монстров. Крики отчаяния, рёв чудовищ и возгласы о помощи создавали неповторимый шумовой амбиент, под который я неторопливо шествовал вперёд.

Величию Силверстоуна пришёл конец: ковры превратились в залитые кровью ошмётки, стены покрылись копотью, а безжалостно сорванные картины, растоптали ноги толпы. Кроме того, повсюду лежали тела погибших в той или иной степени сохранности. Предаваясь мыслям о тщетности всего сущего, я медленно шёл по одному из таких осквернённых коридоров. Кроме меня, да ещё парочки разорванных трупов, больше здесь никого не было.

Внезапно, пространство уже привычно загустело и пошло рябью, предвещая появление очередного гостя. И точно: воздух хлопнул оружейным выстрелом и породил на свет божий настоящего исполина – ростом под потолок и плечами на ширину коридора. Не иначе этот демон принимал анаболики, когда наращивал мышцы, и его мускулатура оказалась перекачена до безобразия. Кроме того, ему не мешало бы почаще чистить клыки, изрядно пожелтевшие от нездорового образа жизни. Зато за когтями он тщательно следил, позволив им отрасти до величины, позволяющей занести наросты в демоническую книгу рекордов.

Увидев мою одинокую беззащитную фигуру, демон оглушительно заворчал и пару раз стукнул себя в грудь. Теперь я должен был кричать от страха. Не дождавшись этого, монстр распахнул пасть, похваляясь тремя рядами жёлтых клыков и прыгнул вперёд. Из его пасти вывалился змеиный язык напоминающий фиолетовую плеть. Однако на полдороге прыть чудовища поутихла: тварь остановилась, изобразив недоумение картофелеподобной физиономией и бешено вращая единственным глазом.

– Ну и? – поинтересовался я, – будем кусаться или как?

Демоны только кажутся средоточием тупой, не рассуждающей силы. На самом деле они способны проникать во внутреннюю сущность любого предмета и существа. Может быть не все, но этот точно мог. Издав пронзительный визг, чудище повернулось и резвым галопом удрало прочь, врубившись на полном ходу в стену так, словно та была сделана из папиросной бумаги.

– Демон – истеричка, – прокомментировал я уход зверушки.

Оставалось, пожав плечами, идти дальше. Переходя по стеклянной галерее я остановился, любуясь видами погибающего города. Сильверстоун был красив и раньше, но теперь он стал по-настоящему превосходен, благодаря многочисленным пожарам и вспышкам от взрывов. Почти все деревья пылали, как и дома простолюдинов, и возникало ощущение, будто я стою над огненным озером. Башни дворян раскрасились огоньками вспышек и цветами вырывающегося пламени. Особенно прелестно выглядело падение одной из построек, величественно исчезающей в беснующихся волнах огромного костра.