Солнечный ветер (СИ) - Светлая Марина

Он медленно переместился к рабочему столу. Хаотичным взглядом выхватил на столе портрет своего… как это? Двоюродного брата? В рамочке. Трогательно, блядь.

— Как Адам? — зловеще спросил Назар, не поворачиваясь к Стаху.

— Неплохо, — в спину ему без тени смущения проговорил дядька. — Сейчас на море отдыхает. Ты бы Мориса своего тоже бы куда отправил. А то Анька по всему Рудославу ноет, что пацан который год каникулы в родной деревне проводит.

— Одного она его не отпускает, — донеслось в ответ, отстраненно и холодно, а после Назар развернулся к Стаху и прорычал: — Если с ребенком Миланы хоть что-нибудь случится, я тебя где угодно найду, освежую и закопаю в канаве по соседству с Гдичинскими, понял? Я очень хорошо помню, где это место находится, дядя Стах.

Ребенок Миланы. Не мой, не наш, а Миланы.

Шамрай-старший еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Громко и от души. Как был Назар дурным, так и остался. Про финт Стаха с участком выведал, а про сына родного узнать не удосужился. А ведь он сам ради Миланы был и правда готов принять этого байстрюка как родного. Ей и этого оказалось не надо, да только и горе-папаша ей не достался. Слабое утешение, но иногда и оно срабатывало. Вот как сейчас, чтобы сдержаться, нацепить на лицо маску всепонимания и демонстративно поднять руки.

— Не трогал я ее детеныша и пальцем.

Назар усмехнулся в ответ. И молча вышел, так же быстро, как и вошел. Потому что знал — еще немного и вцепится старику в глотку. И заставит захлебнуться этим чертовым чаем насмерть. А Назар все-таки оставлял какие-то полпроцента, что все это лишь стечение обстоятельств, что ребенок пропал по другим причинам, даже если Стах шантажировал Милану. Назар не сомневался в его методах. Но вдруг ребенок просто сбежал? Или потерялся?

Сколько ему лет? Да сколько бы ни было, маленький еще. Или маленькая. Милана ведь не сказала, мальчик это или девочка…

Замер он на полпути, посреди коридора, в полумраке. Испуг, какой-то детский, сродни тому, когда он едва не прибил отца, заполнил каждую клетку его большого, тренированного тела сильного человека, который не должен знать, что такое страх. И все же этот испуг перекрывал ярость, злобу и желание докопаться до правды. А что должен испытывать сейчас этот ребенок? Милана права. Права в том, что пришла к нему с обвинениями. Права в том, что решила, что они со Стахом в одной связке. Другого она про него не помнит — так это было в прошлом. С чего ей знать, как все изменилось? Он ведь мог не допустить случившегося, если бы просто спросил ее. Вместо дурацких разговоров о какой-то там земле — задал вопрос о ребенке. Сразу, в первую встречу. Пусть того, которого она могла родить от него, скорее всего, не существует давно — он сам в том виноват, но, может, она бы оговорилась хоть словом о том, который есть, которого родила. И тогда он… да он бы что угодно! Он бы предостерег ее, убедил нанять охрану, она бы больше ему верила, наверное. А вместо этого всего — он про чертову землю. И потом непонятно о чем.

Господи… да если с этим ребенком что-то случится, он в жизни себе не простит. Слишком хорошо знал Шамрая-старшего, а пустил на самотек. Олигофрен.

— Поговорил? — раздалось вдруг из полутьмы. Костик.

— Поговорил, — выдавил из себя Назар. И рванул от дома, на ходу доставая телефон и по пути к машине уверенно набирая номер Дарины.

Повезло. Сестра ответила сразу несмотря на то, что время было уже не детское. На западе солнце садится поздно, но как-то слишком быстро. Повезло ему сегодня поймать мимолетный закат. Куда ни плюнь — кругом повезло.

— Между прочим, ты мешаешь моей личной жизни, — пропела в трубку Дарина, даже не догадываясь, какой он нынче везунчик.

— Помнишь, у тебя был мужик из силовиков? Кто-то высокопоставленный.

— Нет, ну вот сейчас ты точно мешаешь моей личной жизни! Между прочим, Влад рядом.

— Передавай ему привет. Так был?

— Если ты про Кравченко, то он, вроде бы, в МВД. До министра не дослужился, но на хлебушек хватает.

— Пофигу. Ты с ним как? Нормально? Можешь попросить об одолжении? Или контакты дай, если неудобно.

— Да успокойся ты! Все удобно! Объясни толком, что к чему, — голос Дарины перестал быть игривым. Услышала все-таки. Поняла.

— У моей… у знакомой ребенок пропал, скорее всего, похищение. Замешан может быть мой близкий родственник, — слова отлетали от зубов быстро, четко и уверенно. Споткнулся лишь раз, вначале. На определении Миланы — ее места в своей жизни. Но сейчас об этом думать он не мог, было некогда.

— Кто еще? — уточнила сестра. — У тебя же, кроме нас и Стаха, никого… постой… или ты хочешь сказать, что…

— Угу. Мотив есть.

— Господи… Да ну не может быть!

— Может! — взорвался Назар и снова заставил себя повторить спокойнее. — Может. В общем, мне этого ребенка позарез найти надо.

— Да разберемся, ну чего ты? Рассказывай. Кто, когда, при каких обстоятельствах? Я наберу Илью. И еще пару человек есть на примете.

Назар перевел дыхание. Облегчения не принесло, но по крайней мере — это уже не бездействие. Хоть что-то определенно надо было делать. Знакомых поднять. Благо, теперь у него есть знакомые. В то, что Стах мог упрятать малого куда-то далеко, он откровенно не верил. У Шамрая всегда все на поверхности — так меньше заметно. Заграницу бы не увез. Значит, держит возле себя. Где? Не обыскивать же усадьбу. Хотя и об этом он тоже думал. Но везде охрана. С годами Стах сделался параноиком. Окружил себя целой армией. Дружиной, мать ее.

Боковым зрением Назар уловил движение рядом. Дернулся. Снова наткнулся на Костю, почему-то следовавшего за ним. Выругался.

— Так что? — нетерпеливо проговорила тем временем в трубке Дарина. — Ты еще тут?

— Тут! Черт… не знаю я, как зовут. И обстоятельств — тоже.

— Ты издеваешься?!

— Нет. Милану Брагинец помнишь? Модель известная, на аукционе была на днях.

— Помню, конечно. Ты пытался увести ее у Коржицкого.

— Типа того. Дарина, вот ее ребенок пропал.

— Ого! Так она личность известная, там же целая очередь может быть — мало ли какие маньяки, а? А Стаху она нафига?

— Наследство ее отца поделить не могут. Наверняка уже полиция на ноги поднята, но мне надо чтобы все, что только можно, сделали. По максимуму. Сверху. Очень надо.

— Да поняла я, поняла!

— Я его найти должен. Как своего, Дарин.

— Поняла. Ладно. Давай береги себя, я перезвоню.

— Спасибо!

Назар нажал на отбой. И глянул на Костю, курившего поблизости.

— Попробуешь Стаху что-то сказать — удавлю, — мрачно сообщил он.

— Да Стаха-то самого давно пора удавить, — не менее мрачно ответил Костя. — Не боись, я ничего и никому. Контингента пришлого слишком много. Бесят — капец.

— Увольняйся. Хватит тут горбатиться. Я тебя всю жизнь знаю, чем ты тут занимаешься?

— Дерьмом в основном, Назар.

— Я в курсе. Мой номер у тебя есть. Решишься свалить от Стаха — звони. Что-нибудь придумаем.

И с этими словами Назар открыл дверцу машины и запрыгнул в салон. В гостиницу ехать, что ли? Все равно ведь уснуть не сможет. А если попробовать набрать Милану? Вдруг уже что-то известно?

«Идиот. Она и трубку не возьмет. И будет права».

Повернул ключ, заревел двигатель.

— Назар! — окликнул его Костик. Наз повернул голову и с недоумением пронаблюдал, как сторож дергает на себя дверцу заднего сидения и оказывается рядом. — Поехали, разговор есть!

— О чем?

— О том самом. Поехали.

Назар тронулся. Шины взвизгнули на асфальте. Пальцы вцепились в руль. Впереди была дорога до Рудослава. А за спиной Костя тихо проговорил:

— Помнишь, где Никоряков дом?

— Никоряков?

— Ага. Петра Панасовича.

— Его забудешь, — усмехнулся Наз. — Он тут каким боком?

— Вчера ночью Макс приезжал. Стах лично выскочил встречать.

Нервы, натянутые, как струны, дернулись.

— Нифига себе. Стах же их за людей не держал.

— Ну типа. Но Макс у него давно на побегушках. Сначала на расстоянии, а сейчас даже вон… во двор пускает. В общем, это под утро уже было, по темени. А ты же знаешь, Стах бессонницами не мучится. Так что дело в другом.