Черные начала. Том 7 - Кирико Кири
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом началась попытка по самому захвату города, и я получил долгожданный ответ, как они брали другие города со стенами.
Я всё думал, как конница будет брать город, и на что они рассчитывали вообще рассчитывают?
А потом увидел, как далеко за границей поражения нашими луками, на краю сражения в воздух поднялись люди. Сотни людей, если не тысячи, множество точек, будто мошкара над озером. И всё это направилось в нашу сторону.
— Ох сейчас весело будет… — пробормотал кто-то рядом со мной, и я был чертовски с ни согласен.
Дикари-летуны взмыв в небо, двигались довольно низко. И словно по команде, конница, которая до этого кружила вокруг нас, увеличила напор, буквально заливая нас смертью и давая возможность летунам приблизиться к стенам.
Вот и вся тактика, собственно. Только сейчас мне стало ясно, каким образом всё происходило до этого.
На стену просто так не залетишь, так как тебя просто собьёт в воздухе стража на стенах, ведь ты как на ладони.
Поэтому сначала в ход шла многочисленная конница, которая была как заградительная артиллерия, подавляющая «противовоздушную оборону» на стене. Она утюжила всё и вся, и уже под таким шквальным огнём, когда защитники не могли адекватно отбивать атаку с воздуха, приходила такая вот десантура.
Казалось, летунам не было числа. Некоторые дикари летели сразу по три человека, некоторые тащили на себе что-о типа мешков. Они летели как можно менее плотно, чтобы не облегчать задачу лучникам.
Я практически сразу оттянул тетиву и спустил стрелу в их сторону. Моему примеру последовали другие, и рой стрел поднялся в воздух, закрывая собой небо, словно саранча.
Атака буквально смыла первые ряды атакующих по воздуху летунов. Люди падали на землю, прямо на всадников, и в общем гаме я, кажется, даже слышал крики сбитых, но остановить атаку по воздуху уже было нельзя. Нам не хватало ни плотности, ни количества, учитывая, что мы сами были под обстрелом, который усилился, хотя казалось, куда бы…
Я тут подумал, что вопрос бы решился, установи они здесь на стене крышу. Ну как в моём мире делали иногда. Надо будет подкинуть им идейку, если город отстоим.
Слева и справа от меня, стрелами срезало всё и вся. Кто был жив, прижимались к парапету и зубьям стены, отстреливаясь. На стену пребывали новые солдаты, но не все даже успевали выстрелить хоть раз из лука.
Наши лучники за стенами, которые были в большей безопасности, буквально заливали округу без устали стрелами навесом, но и этого уже было недостаточно. И едва первые приблизились на расстояние удара…
Я отбросил лук и схватился за меч, после чего негромко произнёс:
— Тысячи клинков…
И взмахнул.
Техника, которую я тренировал, сработала без заминки.
Казалось, в воздухе в лучах восходящего солнца заблестели капли дождя. И когда потом техника настигла атакующих, на землю посыпались изрезанные тела дикарей. Но этого было недостаточно, да и дикари двигались не столь плотным слоем, чтобы техника раскрыла свой потенциал во всей своей красе. Поэтому я практически сразу переключился на обычные удары, чтобы попусту не тратить силы.
Я умел стрелять из лука, но мечом владел в десятки раз лучше, и был рад к нему вернуться, едва появилась возможность.
На не радость нападающим.
Но быстрые росчерки меча, и я понял, что не все удары приносят тот эффект, какого бы мне хотелось. Половина моих ударов срезала летающих дикарей просто идеально, но другая половина будто не наносила урона.
Млять, только не говорите, что часть вынарядилась в ту броню из панциря скорпиона, от которого удары на расстоянии рассеиваются. Нет, молодцы, конечно, подготовились, но что-то как-то нечестно…
И тем не менее я продолжал лупит их одно за другим, стараясь срезать всех, кто к нам приближался. Попутно я успевал сбивать и стрелы, которые щедро нас осыпали.
Не прошло и минуты, как я сократил количество атакующих в моём направлении в разы. Не в состоянии нормально защищаться в воздухе, они были лёгкой мишенью. Единственная трудность, которая была, это их броня, которая не давала их сбить.
По крайней мере, не с первого раза.
Но она не спасала от рогатки-руки Дянь-му.
Это, кажется, было и в первый раз, когда я действительно использовал рогатку-руку Дянь-му. Она била точно, словно снайперская винтовка. Пусть и одиночными, но зато убийственными ударами, не оставляла шансов никому после попадания, даже тем, кто в броне. Поэтому я довольно успешно обрушивал на конницу кровавый дождь из их же товарищей.
И всё это под заградительным дождём конницы, которая не прекращала своего обстрела ровно до того момента, пока летуны не достигли стен.
Едва первые летающие дикари спрыгнули на парапет, как огонь противника резко, как по команде прекратился, чтобы не перебить заодно и своих же. Теперь стрелять им мешали свои же в небе.
И уже на стене начался кровавый замес.
Правда дальше стены никто из дикарей-летунов пройти не мог, так как за стенами выстроилась уже наша противовоздушная оборона, которая плотным огнём просто срезала всех, кто только пытался прорваться дальше.
Здесь наших лучников конница достать нормально уже не могла, так как и не видела, а теперь ещё и свои летуны им мешали. Теперь наши могли безнаказанно вслепую стрелять за стены, плотным огнём пытаясь кого-нибудь да сбить, плюс не давая прорваться засранцем в город по воздуху.
Вот и весь план.
Конница, постоянно двигаясь, массированным огнём сокращает и подавляет стрелков на стенах, которые представляют угрозу летунам, позволяя своим добрать до защитников относительно безопасно. А те уже творят хаос на стенах, пытаясь взять их или помочь забраться дикарям с земли. В противном случае мы бы со стены плотным огнём просто перекрошили ещё на подлёте всех.
В свою очередь город тоже имел свой план. И пока солдаты на стенах сражались и принимали основной удар, как это бывает в первых рядах защитников, те, кто за стенами, был хорошо спрятан и, как артиллерия, продолжал долбить навесом, заодно сбивая любого, кто пытался пробиться в город.
Можно сказать, что в этом столкновении стена была главным местом сражения — кто её удержит, тот и победил.
Поэтому я нарубал ублюдков столько, сколько мог. Кого мог, срезал прямо в воздухе, кого не мог, уже когда они оказывались на стенах.
Прямо передо мной на парапет приземлился один из дикарей. Не старше меня, с длинными распущенными волосами и татуировкой на пол лица. На его шее, привлекая внимание, покачивалась ожерелье из зубов диких зверей. Его лицо
