Подозреваемый - Дин Кунц

Поскольку Митч уже удивил их револьвером, телохранитель понимал, что он не сломлен, не парализован страхом, готов защищаться до конца, как загнанный в угол зверь.

Но едва ли мог ожидать, что загнанный в угол зверь, однажды обретя свободу, добровольно вернется в тот самый угол, из которого ему удалось вырваться.

Коллекционный «Крайслер» стоял в шестидесяти футах от него, с приоткрытой крышкой багажника.

Митч поспешил к автомобилю, остановился рядом с трупом. Пустые глаза наполнял свет небес. Луна посеребрила покрывающие лицо прыщи.

Эти глаза напоминали две черных дыры, которые так затягивали, что Митч не сомневался: еще пару минут, и он просто не сможет оторвать от них взгляд.

Но, с другой стороны, чувство вины его не мучило. В отличие от своего отца, он понимал, что жизнь имеет смысл и предназначение, а человек имеет право защищать ее всеми доступными способами, даже идя на убийство.

Правда, убийство это не доставило ему ни малейшей радости. Он чувствовал, что его ограбили, лишили чего-то очень дорогого. Зовите это невинностью, но он потерял нечто гораздо большее, потому что уже никогда не смог бы радоваться жизни так, как прежде.

Оглянувшись, Митч уставился на землю в поисках оставленных им следов. При ярком солнечном свете их, возможно, и удалось бы разглядеть, но только не ночью.

Под зачаровывающим лунным светом пустыня, казалось, забылась в глубоком сне, расцвеченная в самые разные оттенки черного и белого. Каждая тень смотрелась твердой, как железо, каждый предмет, наоборот, казался нематериальным, сотканным из дыма.

Митч заглянул в багажник, куда не попадал лунный свет. Темный, с откинутой крышкой багажник «Крайслера» напоминал пасть огромного, не знающего жалости чудовища. Митч не видел дна, словно перед ним была волшебная камера хранения, способная вместить немереное количество багажа.

Он вытащил пистолет из-за пояса.

До предела поднял крышку, забрался в багажник, крышка вернулась на место.

На ощупь определил, что глушитель навинчен на ствол пистолета. Открутил его и отложил в сторону.

Рано или поздно, не найдя Митча в высокой траве, в кустах, в вымытой дождями ложбинке на насыпи, телохранитель вернулся бы, чтобы держать «Крайслер» под наблюдением. Не могло у него быть сомнений в том, что дичь объявится у автомобиля, в надежде, что ключи остались в замке зажигания.

Профессиональный убийца не способен понять, что хороший муж никогда не уедет от данных им обетов, от своей жены, от надежды жить в мире, где его близким ничего не грозит.

Если бы телохранитель решил устроить наблюдательный пункт за автомобилем, он мог пересечь дорогу, залитый лунным светом. Двигался бы осторожно и быстро, но все равно на какое-то время стал бы отличной мишенью.

Существовала вероятность, что телохранитель устроится у переднего бампера «Крайслера». Но если бы по прошествии времени пленник так и не появился, он мог предпринять еще одну попытку осмотреть окружающую территорию и, возвращаясь к автомобилю, подставиться под выстрелы Митча.

Прошло лишь семь или восемь минут с того момента, как сладкая парочка открыла крышку багажника, чтобы нарваться на выпущенные из револьвера пули. Выживший телохранитель, конечно, не стал бы проявлять нетерпение. Но со временем, убедившись, что его ожидание у «Крайслера» и осмотр кустов и заросших травой участков земли результата не дают, он пришел бы к выводу, что пора возвращаться домой, каким бы сильным ни был его страх перед боссом.

И вот тут, если б такого не случилось раньше, ему не оставалось ничего другого, как обойти автомобиль сзади, чтобы заняться трупом. Возможно, он захотел бы загрузить труп в багажник.

Митч полусидел, полулежал, окутанный темнотой, голову он поднял ровно настолько, чтобы задний борт не мешал видеть дорогу.

Он уже убил одного человека.

Он собирался убить второго.

Пистолет тяжелым камнем лежал в руке. Дрожащими пальцами второй он провел по вороненой стали, ища предохранитель. Не нашел.

Глядя на пустынную, залитую лунным светом дорогу, уходящую в глубь пустыни, он ощущал, что на место потери (невинности, детского ожидания, что жизнь может приносить только счастье и радость) приходило что-то еще, и это что-то не было злом. Образовавшаяся в его душе дыра заполнялась, но он еще не мог сказать, чем именно.

Из багажника автомобиля он видел лишь очень небольшой кусочек окружающего мира, но зато на этом кусочке распознавал гораздо больше, чем прежде. В критический момент восприимчивость его органов чувств, похоже, резко возросла.

Посеребренная дорога одним концом уходила к горизонту, а вторым ныряла под задний борт «Крайслера».

Некоторые торчащие из земли камни содержали вкрапления слюды, которая поблескивала под луной, и казалось, что звезды светят не только с небес.

С севера на юг, неспешно покачивая крыльями, летела большая сова, бесшумная, как призрак. Буквально над дорогой она начала резко набирать высоту и скрылась из виду.

Митч наконец-то начал осознавать, что на смену невинности, заполняя образовавшуюся в душе пустоту, приходила способность восторгаться красотой и загадочностью всего того, что окружало его в любой момент жизни.

Но мысли о красоте и загадочности ушли, уступив место ужасу и мрачной решимости, когда оставшийся в живых телохранитель вернулся и повел себя совсем не так, как предполагал Митч.

Глава 32

Вернулся телохранитель настолько бесшумно, что Митч не подозревал о его присутствии, пока не услышал, как с легким щелчком открылась одна из дверей «Крайслера».

Мужчина появился со стороны переднего бампера. Открыл дверь, пусть лампочка под потолком осветила его, превратив в мишень, забрался в машину и очень тихо закрыл дверь за собой.

Если он сел за руль, то определенно намеревался уехать.

Нет. Он не мог уехать с открытым багажником. И, уж конечно, не мог оставить труп на дороге.

Митч ждал, не издавая и звука.

Затих и телохранитель.

Постепенно тишина обрела физическую составляющую. Митч чувствовал, как давит она на кожу, барабанные перепонки, немигающие глаза, словно благодаря тишине воздух сгустился до плотности воды на глубине в добрую тысячу футов.

Телохранитель, должно быть, сидел в темноте, оглядывая ночь, ожидая, что серебристый свет луны откроет ему того, кого он хотел увидеть.

Но пустыня застыла в ночи.

В сложившихся обстоятельствах любое движение Митча отозвалось бы и в салоне. Автомобиль словно превратился в лодку. И стоило Митчу чуть шевельнуться, как телохранитель догадался бы, где тот находится.

Прошла минута. Другая.

Митч представил себе сидящего в машине телохранителя лет тридцати. Может, тридцати пяти, с такой чистой, гладкой, мягкой кожей, что казалось, будто жизнь никогда не била его, да и не собиралась ударить.

Митч попытался представить себе, что делает этот мужчина с гладким лицом, какие строит планы. Но происходящее в голове телохранителя оставалось для него тайной за семью печатями. С тем же успехом он мог представлять себе, что думает ящерица о Боге, дожде или бес-траве.

По прошествии какого-то времени телохранитель чуть переместился, и движение это многое подсказало Митчу. Близость сопровождавшего движение звука однозначно указала, что мужчина находится не за рулем «Крайслера», а на заднем сиденье.

Поначалу он наклонялся вперед, наблюдал как за дорогой, так и за территорией по обе ее стороны. А потом вот откинулся на сиденье, кожаная обивка зашуршала, пружины чуть скрипнули.

Тыльная сторона спинки заднего сиденья являлась и дальней стенкой багажника. То есть от Митча телохранителя отделяли фут-другой.

Они находились так же близко, как по пути из библиотеки в павильон, где стояли раритетные автомобили.

Лежа в багажнике, Митч думал о той короткой прогулке.

Из салона вновь донесся какой-то низкий звук, приглушенный спинкой заднего сиденья: телохранитель то ли кашлянул, то ли застонал.

Возможно, одна из трех последних пуль Митча все-таки попала в него. Рана, скорее всего, не была тяжелой, иначе он давно бы уже уехал отсюда, но могла доставлять определенные неудобства и, возможно, заставила отказаться от дальнейших поисков Митча.

И теперь телохранитель сидел в автомобиле, надеясь, что Митч все равно вернется. Он, разумеется, предполагал, что подбираться к автомобилю Митч будет очень осторожно, но и представить себе не мог, что смерть грозила ему из темных глубин багажника.

Полусидя, полулежа в этом примитивном аналоге учебной комнаты, Митч вспоминал, как его вели из библиотеки к автомобильному павильону: луну, плавающую в пруду, ствол пистолета, упершийся в бок, кваканье лягушек, ветки кустов, ствол пистолета, упершийся в бок.

Такая старая модель не могла иметь противопожарной стенки или металлической панели безопасности между багажником и спинкой заднего сиденья. В спинке могла быть пластиковая панель ДВП[25] толщиной в четверть дюйма, а может, ее тыльную сторону всего лишь обтянули материей.