Гадюка в сиропе - Дарья Донцова

Внезапно меня осенило. Бог мой, так вот в чем дело! Некое лицо узнало, что Кондрат сделал его главным героем книги, расписал во всей красе. Это я не понимаю и не знаю, в чем дело, а литературная тусовка мигом разберется, что к чему, и поднимется буря. Значит, этот таинственный незнакомец, или незнакомка, убил писателя, потом добрался до рукописи и подставил Лену!

От напряжения я вспотела и вновь начала листать страницы. Так, сначала составим список действующих лиц. Получилось восемнадцать человек. Посомневавшись, я вычеркнула двенадцать проходных персонажей, появляющихся всего пару раз. Осталось шесть главных героев. Через несколько минут напряженных раздумий я сократила количество подозреваемых до трех – убрала жену профессора, его дочь от первого брака и мать-старушку. Круг сузился до трех: вышеназванный Степан Разин, Нинель Молотобойцева и Владимир Кошельков. Ах, как жаль, что нет возможности побеседовать с Леной, она небось хорошо знает, кто есть ху! И знакомых в литературной среде у меня нет… Хотя Юра Грызлов, вот кто сумеет помочь! Еле-еле дождавшись десяти утра, я схватилась за телефон и услышала:

– Алло.

– Юра, это Лампа, я очень хочу…

Но в трубке вновь прозвучало:

– Алло, не торопитесь, работает автоответчик, оставьте свое сообщение, как только я смогу, тут же перезвоню вам.

Стукнув ни в чем не повинный телефон, я чуть не разрыдалась от злости, ну куда он мог подеваться? Да куда угодно. Сегодня суббота… А может, Юра работает и не снимает трубку. Кондрат, когда садился к столу, никогда не отвлекался на пустопорожние разговоры…

В глубокой задумчивости я вышла на кухню и обнаружила Рамика на кухонном столе, самозабвенно поедающего варенье из апельсиновых корочек.

– Прочь, негодник! – завопила я и схватила газету.

Не так давно я вычитала в книжке, будто домашних животных нужно наказывать посредством свернутой в трубку бумаги. Получается небольно, но обидно.

Изрядно выросший и потолстевший Рамик с ужасающим грохотом спрыгнул на линолеум и попытался спастись бегством. Но не тут-то было. Размахивая газетой, я понеслась за ним по коридорам. Щенок в мгновение ока нырнул было под небольшой сервировочный столик на толстых железных ножках, однако потерпел неудачу. Он не учел, что раздался в боках, да и во всех остальных частях тела. Еще вчера он легко подныривал под столик, сегодня застрял. Вернее, голова и плечи пролезли, а весьма объемная филейная часть осталась снаружи.

Глядя на мелко-мелко трясущийся жирный хвост, я со вздохом произнесла:

– Когда почувствуешь, что слипся, не приходи со слезами, так тебе и надо, гнусный обжора!

Рамик не ответил, но, поняв по тону, что хозяйка перестала злиться, перестал дрожать. Я швырнула газету на столик, она развернулась, это оказался «Мир литературы». Пару секунд я бездумно смотрела на издание, потом сообразила – там работает Оля Кондратьева, вот кого нужно расспросить!

Набрав номер, я слушала гудки, удивляясь, почему никто не отвечает, и только на десятом сообразила: сегодня суббота и пора отсоединяться. Но в этот момент раздалось:

– Алло.

– «Мир литературы»?

– Да.

– Позовите Кондратьеву.

– Сегодня выходной, – резонно ответил мужчина.

– А вы кто? – нагло поинтересовалась я.

– Охранное агентство «Пантера», – вежливо объяснил собеседник. – Секьюрити, редакцию стерегу.

– Сделайте доброе дело, дайте мне домашний телефон Кондратьевой.

– Я не знаю, да и не положено.

Ну не может быть, чтобы у охранника не было книжки с номерами сотрудников. Вдруг что-то случится, должен же он сообщить редактору или корреспондентам. Нужно только сделать так, чтобы парень пошел мне навстречу.

– Видите ли, друг мой, – запела я, – возникла невероятная ситуация. Вообще-то я пишу детективные романы и вчера посещала редакцию, беседовала с Олечкой.

– А как ваша фамилия? – полюбопытствовал мужик.

– Маринина, – недолго мучаясь, выпалила я.

– Ох и не фига себе, – присвистнул охранник. – Слушаю внимательно.

– Я очень рассеянная, уходя, прихватила со стола косметичку, а сегодня заглянула в нее и поняла, что взяла чужую, Олину. А там не только помада и пудра, но и довольно большая сумма денег. Жутко неудобно вышло, бедная девочка небось рыдает, не зная, куда подевалась сумочка. Вот хочу позвонить ей, успокоить.

– Для вас, Марина Анатольевна, готов на все, – заверил парень. – Если только в книжке номерок есть.

Он зашуршал страничками. Да, хорошо быть известной писательницей, сразу помогать кинулся. Телефонов оказалось два.

– Спасибо, дорогуша, – прочирикала я.

– Сейчас что-нибудь пишете? – поинтересовался секьюрити. – А то я все ваши книги прочитал.

– Обязательно, голубчик, постоянно за компьютером.

– Как называться будет?

– «Кровавые клыки вампира», – охотно сообщила я и быстренько отсоединилась.

Отлично, сейчас продолжим звонки. Но тут из комнаты донесся вопль.

– Ай, ай, ай…

– Что случилось, Лизок.

– Пингва негодяйский! – закричала девочка. – Гляди.

Я вошла в комнату. Котенок в бешенстве раздирал лапами диванную подушку, клочья синтепона летели в разные стороны.

– Хотела его поймать, так он вон чего наделал, – пожаловалась Лиза и вытянула перед собой исцарапанные руки.

Ну надо же, какой безобразник. А еще вчера кинулся из-за угла на мои голые ноги и покусал до крови.

– Пингва, прекрати, – с этими словами Лиза запустила в котенка пижамными штанами.

Но наглец яростно набросился на пижамку.

– Может, он взбесился? – перепугалась Лиза.

Словно услыхав эти слова, Пингва бросился на кухню и стал судорожно лакать воду.

– Не похоже, – пробормотала я, – но характер определенно испортился. Давай позвоним в клинику.

Потратив полчаса на поиски визитной карточки, которую дал ветеринар, лечивший Рамика, я в конце концов обнаружила ее в хлебнице.

– Погодите, – буркнул нелюбезный мужской голос.

Потом послышалось звяканье. Так, небось опять пьет чай, только на этот раз нет рядом нервного Андрюши, чтобы ускорить процесс поедания торта.

Минут через пять доктор отозвался:

– Слушаю.

Несмотря на крайнюю невоспитанность, специалист он явно хороший, потому что обжоре Рамику, слопавшему куриные кости, помог в два счета.

Выслушав мою страстную речь, ветеринар отрезал:

– Насчет бешенства – ерунда. Сколько коту лет?

– Да ему и года нет. Думаю, месяцев пять, мы его купили на Птичке.

– Так приобретите контрасекс и давайте по две таблетки в день. Март на дворе, в вашем котике гормон гуляет. Хорошо еще, что в квартире метить не начал, а то вонь пойдет.

– Но постоянно принимать лекарство вредно?

– Тогда терпите, но имейте в виду, скоро орать начнет, может и в форточку сигануть…

– Что же делать? Неужели нет альтернативы химии?

– Кастрируйте его. Операция быстрая, отработанная, под общим наркозом. Проснется котик паинькой, весь пыл в еду уйдет.

Чтобы не тянуть время, мы сговорились назавтра, и я позвонила Оле Кондратьевой. Несмотря на то что стрелка часов подобралась к одиннадцати, она спала, трубку сняла лишь на десятый гудок и сонно пробормотала:

– Ну, алло!

– Оля, это Евлампия, родственница…

– Помню, – протянула девушка. – Одна вы с таким именем среди моих знакомых, только не надо опять прикидываться двоюродной сестрой Лены…

Я совсем забыла, что на поминках Ангелины Оля «догадалась», что я не сестра.

– Оленька, мне очень надо с вами поговорить.

– Сейчас?

– Желательно.

– Но тогда вам придется приехать ко мне, потому что выйти из квартиры в ближайщие два дня я просто не способна!

– Лизок! – закричала я. – Я убегаю. Накорми Пингву мясом, а то совсем озвереет.

– Ладно, – пискнула девочка. – А ко мне гости собрались, можно?

– Кто? – поинтересовалась я, с трудом застегивая сапоги – «молния» заедает.

– Машка Гаврюшина, – ответила Лизавета. – Будем кекс печь!

– Чудесно, оставьте кусочек, – попросила я и выскочила на улицу.

Оля Кондратьева предпочитала в выходные дни оттягиваться на полную катушку. Лицо она не красила, не причесывалась и куталась в уютный стеганый халатик.

– Вот, – пробормотала я, протягивая коробочку с пирожными, – тут картошка и корзиночки. Не знала, какие вы любите…

– Прелесть, – выдохнула она. – Жаль, что у меня три кило лишних.

– По-моему, вы можете спрятаться за вязальной спицей, – рассмеялась я.

Оля слегка покраснела:

– Это только кажется, а весы показывают пятьдесят семь, для меня много.

– Я знаю чудесную диету, французскую, – сообщила я.

Так, мило болтая о том, как спустить лишний жирок, мы открыли коробочку и слопали по три восхитительно свежие картошки, оставив корзиночки для следующей порции кофе. Наконец мне показалось, что Оля пришла в благодушное состояние, и я приступила к «допросу»: