Суженый - Варя Медная

Он неуверенно взглянул на меня, потом на мадам Лилит.

— Ну же! Неужели вы не видите, что она из себя представляет! И за такую королеву вы готовы биться и отдать жизнь? Такую правительницу хотите для этой страны?

Как только стало ясно, что жабу не догнать, мадам Лилит, Глюпон Медоречивый и ещё несколько человек вспомнили про предсказание и одновременно кинулись к хрустальному кому. Перевес был на стороне первого советника, но проворнее всех оказалась маленькая золотоволосая фигурка. Она в последний момент увела ком из‑под носа мадам Лилит.

— Кен! — обрадовалась я, узнав в «паже» племянника Жмутса.

Услышав своё имя, мальчик вздрогнул, но не стал останавливаться и подбежал к приготовленным для просмотра зеркалам.

— Посиди здесь, — велела я Марсию и, лишь поймав его раздраженный взгляд, сообразила, что это было лишнее. Не тратя времени, подскочила к Кену и помогла ему расправить бумагу.

— Скорее, надевайте гляделки! — крикнул он в толпу.

Послы; воспользовавшись моментом, спешно покидали помост. На нас с разных сторон неслась добрая дюжина стражников. Впереди вдруг выросла надежная гора.

— Спасибо! — шепнула я в спину Эолу Свирепому.

— Просто покажите его всем, — прогрохотал он, не оборачиваясь. Стражники в последний момент затормозили, сложившись колодой карт.

Я кивнула Кенц и он повернул зеркало под нужным углом. Над помостом возник огромный полупрозрачный лист. Он мерцал и искрился, словно был покрыт алмазной крошкой, и вмещал плотные ряды значков в виде лягушат — совершеннейшая тарабарщина. Многие в толпе уже надели гляделки и теперь вчитывались в содержимое. Я повертела головой и заметила неподалеку сиротливо лежащую коробочку. Мадам Лилит обронила свою пару гляделок в процессе всей этой возни. Я осторожно поместила чешуйки на глаза и тоже задрала голову. Цепочки лягушат вмиг выстроились в связные фразы.

Последний из Фьерских уселся на трон,

В стране он устроил разгром и дурдом.

Тогда лишь законным монархом он станет,

Как только готовность делами докажет.

И в случае этом скажу, не тая,

Лучшего вам не сыскать короля.

Кен для верности зачитал предсказание звонким голосом. Когда он замолчал, площадь накрыла тишина. Глюпон Медоречивый стоял, как громом пораженный, мадам Лилит перестала дергаться, повиснув под мышкой у Эола Свирепого (в столь неудобное положение её вогнали попытки прорваться к нам с Кеном в обход великана). Благоговейную тишину нарушил пожилой гоблин в первом ряду:

— Вы чувствуете эту чудовищную вонь?

Вопрос заставил многих очнуться. Стоящие рядом с ним согласно закивали, две дамы дружно прижали подолы к носу. Гоблин был прав: ветер принёс невообразимый запах — так могла 6ы пахнуть гигантская мышь, скончавшаяся в грязном носке великана. И непередаваемое амбре только усиливалось, накатывая волнами, расцветая новыми оттенками вони. Но участников действа на помосте занимало сейчас совсем другое.

— Шарлатан! — завопила мадам Лилит, умудрившись вывернуться из хватки Эола Свирепого, и ткнула пальцем в Марсия. — Самозванец! Мошенник!

Марсий откинулся на спинку трона, устроился поудобнее и принял царственный вид, будто и не было унизительных оков.

— Вижу, вы действительно ответственно подошли к выбору подарка, бы еший первый советник, — процедил он. — Отыскали хрустальную жабу, подтвердившую моё законное право на престол. Впрочем, могли и не утруждаться.

— Не слушайте его! — Мадам Лилит подбежала к краю помоста и зашарила глазами по толпе. — Он узурпатор, наглый выскочка! А жаба с ним в сговоре! — Она остановилась, чтобы перевести дыхание, и ответом ей была гробовая тишина. — Не верьте ему, верьте мне! Это не тот свиток. — Её лепет становился всё менее связным и всё больше напоминал выкрики сумасшедшей. Растрепавшиеся волосы, порванное платье и дергающийся глаз довершали сходство. — Мадам Лилит обернулась к начальнику стражи. — Чего стоите? Догоните жабу, устройте облаву. Должен же быть от вас хоть какой‑то прок! Только попадись мне эта земноводная лгунья, уж я‑то сумею вьпрясти из неё всю правду! И кто‑нибудь, заткните его уже!

Последнее относилось к Мадонию Лунному, сопровождавшему её речь надрывной трелью. Зря она: принц умело подчеркивал особо драматичные моменты.

Зол Свирепый, не глядя, зажал струны рукой. Лира замолкла с огорченным треньканьем. Откуда‑то снизу донёсся глухой шум.

Мадам Лилит вновь повернулась к смущенно молчащей толпе, перебегая взглядом от одного лица к другому. Речь не возымела действие.

Собравшиеся отводили глаза и кривились.

— Довольно, мадам Лилит, — громко сказал Глюпон Медоречивый, непринужденно отряхивая костюм и прикрывая поврежденный протез, — вы уже достаточно выставили себя на посмешище. — Он повернулся к Марсию. — Ваше Величество, надеюсь, у вас не возникло превратного впечатления о моей роли в произошедшем. Я не имел ни малейшего представления о том, что она задумала. — Принц доверительно прикрыл рот с одного боку ладонью, но последующие слова слышала вся площадь. — Похоже, бедняжка тронулась умом — даже называет меня своим дядей. Я всего лишь подыграл… Она сообщила, что подготовила подарок, но я и помыслить не мог…

— Не волнуйтесь, — холодно прервал Марсий, — вы вполне четко обрисовали свою роль, упомянув, что ждали трона десять веков.

Значит, не у одной меня такой острый слух.

Король повернулся к стражникам, которым оставалось только посочувствовать — столько приказов от самых разных лиц они сегодня получили, — и дернул подбородком в сторону заговорщиков:

— В темницу этих двоих.

— Только посмейте, — прошипел Глюпон Медоречивый, стряхнув с плеча пальцы одного стражника и огрев тростью второго. К мадам Лилит приблизиться побоялись.

Откуда‑то снизу снова донёсся невнятный шум и толчки, как будто таранили стену. Интересно, что это?

Кен нащупал мою руку и шепнул:

— Я всё сделал правильно, Ливи?

Я ласково потрепала мальчика по голове:

— Ты просто умница, Кракен.

Он скривился.

— Так меня Жмутс называет. Для друзей я Кен.

— Хорошо, Кен, — улыбнулась я и пожала ему руку в ответ.

Я хотела спросить, как он здесь очутился, и как сумел притвориться пажом, но тут вперед выступил старец в белой хламиде и с витыми рогами, спускающимися почти до земли, приковав всеобщее внимание. К груди он прижимал тяжелый том в кожаной оплетке, инкрустированный бериллами и изумрудами — я вообще не припомню Амброзия Высокого без книги в руках.

— Если позволите, — обратился он к Марсию, — то технически вы ещё не король. Сей статус, как все мы слышали, вы обретете лишь тогда, когда докажете, что достойны трона… что готовы к нему, — мягко поправился он. — А всё, что я видел до этого момента, доказывает обратное.