Мои Белые Боги - Алиса Кортно
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все устройства соединены интернетом. Интернет – это вроде коллективного разума. С помощью интернета можно отправить сообщение любому человеку на Земле.
– Славно, – будто из вежливости сказал Аклос. Повисла пауза и, указывая на прямоугольники на стене, сказал Грису: – Они не живые. Оживи их, драгэти.
Живое электричество соскользнуло с рук драгэти, живым ручьем потекло по каменному полу, поднялось по стене. Черные прямоугольники тонкие, как земной картон и на одной выпуклости на стене особенно хорошо видно, как прямоугольник обтягивает эту неровность, словно плотные колготы обтягивают коленки. Первой мыслью, конечно, было то, что это мониторы – устройства для вывода информации, но толщина и гибкость прямоугольников смущали, и Саша вместе с остальными ждала ответа на вопрос: что же это такое. Волнительное ожидание затягивалось. Отика потянулся вперед, Перекоос с интересом оглядывал прикрепленные к стене прямоугольники почти вплотную, еще немного и самый любопытный вестник начнет их трогать и, возможно, отдирать со стены, чтобы разглядеть; у бородача Аклос в глазах загорелся любопытный огонек. Вдруг от стены что-то тихо щелкнуло, следом послышалась череда щелчков. Черные прямоугольники вспыхнули одной картинкой, будто в отделе телевизоров поставили общее транслируемое видео на паузу. На экранах замерла чужая жизнь, и настолько чувствовалось это «чужая», что даже Саша готова была спросить: – Это Горыянцы?
Потому что это был не Горыянцы. В серо-зеленых небесах мирно спали белые облачные озера, вовсе не видно лун. Замерзшая картинка ожила. Камера летела над белым, удивительным городом. Он весь словно вырезан опытным мастером кружевных дел. На белоснежных, каменных площадках, выложенных шестиугольниками, стоят летательные корабли. Они сделаны из серого матового металла, окна у них выпуклые, как глаза у мухи. Корабль немного разогнался по взлетной полосе, взмахнул крыльями, как это делает птица и взлетел, чтобы присоединиться к другим летающим «птичкам», выписывающим в воздухе мертвые петли, как незамысловатый трюк перед серьезным, длительным полетом.
Этот город похож на огромный муравейник, но не с тем отрицательным оттенком с каким говорят о крупных земных городах. Это хорошо отлаженный, светлый, продуманный до мелочей красивый город, созданный с заботой о множестве обитателей. Вот идут одетые в хорошие одежды люди, они выглядят здоровыми, а вот эти двое даже упитаны, вот эти тащат какой-то ящик и с улыбкой переговариваются. Вот мориспен в золотых пластинах и посохом уселись на хрустальные качели. В городе много зелени: мхов и растений, похожих на суккуленты. Ощущение благости и гармонии льется через экран.
Грис отозвал умное электричество. Экран погас. Всё понятно без слов: никому не хотелось говорить о том, как ужасно «грохнулся» далекий мир мориспен на головы беззащитных людей. Не хотелось думать о том, что испытали выросшие в таком городе люди, которых первыми заперли в клетки. Мирное, дружеское соседство обернулось трагедией. Возврата в этот мир нет. Он остался только в памяти компьютера набором информации.
В молчании вестники покидали эту часть хранилища и лишь мельком обследовали другие промежуточные отсеки также забитые техникой.
– Возьмем в укрепление, там досмотрим, – сказал Грис, провожая вестников взглядом.
– Как же они до этого дошли? – задумчиво задал вопрос в никуда умник Отика, пожал плечами и добавил, – для этих двух рас дороги назад нет.
– Это и ёжику понятно, – серьезным тоном сказал Грис. Эта земная фраза не должна произносится так серьезно и Саша поневоле улыбнулась и протянула: – ну…
– Ты начал ее цитировать, – иронично приподнял бровь Отика. Из глубин хранилища раздались новые позывные:
– О! Смотрите-ка!
– Что тут у нас! Вот это да!
– Не думал, что буду так рад этому…
– Свершилось! – подытожил бородач Аклос и хор голосов позвал: – Грис! Грис! Гриииссс!
Саша с Отикой сделали несколько шагов в сторону выхода и, не сговариваясь обернулись назад, потому что Грис остался стоять на месте. Он разглядывал стол, его взгляд сосредоточился на месте между двумя материнскими платами и шлейфами. Грис осторожно подвинул одну деталь, вторую, все содержимое стола было перенесено силой на соседний стол, а этот оказался свободным. Рисунки на столе сделали открытие еще более невероятное, чем мирное существование людей и мориспен в прошлом.
– Ты выучил язык мориспен. Прочитай надписи, – велел Грис.
На расчищенном то ли от деталей телевизора, то ли варианта компьютера столе было написано «Голубая Длань». Так прочитал Отика набор черточек. А под надписью развернутая карта Земли, прорисованная куда лучше той, что ночью нарисовала Саша. Значит…получается…, – Саша неуверенно складывала воедино два очевидных утверждения, – Голубая Длань – это планета Земля. Отика встрепенулся, нервно огляделся, подошел к выходу из отсека, осмотрел хранилище, проглотил ком в горле и крикнул: – Хватит кричать! Мы заняты! Никуда ваше открытие не денется: драгэти вам не нянька, – быстрым шагом вернулся к столу и сказал почему-то только Грису: – Надо действовать!
– Ты в своем уме, – разочарованно ответил Грис, – Саша, он предлагает тебя убить.
Отика виновато взглянул на девушку с Земли и горячо зашептал: – Во благо всего человечества Земли! Слушай, когда мы перебрались с пожитками на Тарс, то прекрасно знали, что там открываются проходы и с нами может случиться вот такая история. Знали, значит, согласились, нас никто отсюда вытаскивать не будет. Но ты не давала согласие на перемещение и есть вероятность, что проход снова откроется – ты или твои потомки вернутся домой.
– Потому что боги такие добрые, – ошарашено спросила Саша.
– Боги бесчувственны, не знают ни добра ни зла. Это энергетические сущности, чьи души переросли физическую природу. Они очень ценят баланс, маятник качнется, проход откроется и если Фиц будут рядом, то смогут зацепиться. О, эти вцепятся зубами и когтями и твоей процветающей Земле придется делиться ресурсами, – возбужденно проговорил Отика и спокойнее добавил, – иногда, очень редко сражаться означает уйти. Драгэти сделает всё быстро, ты ничего не почувствуешь. Просто тихий сон.
– Можешь не продолжать! Драгэти делать сна не будет, – твердо сказал Грис, – это плохой план. Саша, слушай! Слушай меня. Тебе не надо думать об этом: переложи на меня эту задачу, я старше, у меня больше опыта, поэтому справлюсь лучше. Слушай меня…, – мягко позвал Грис, заглянул в растерянные глаза девушки и ласково поднял ее подбородок выше, призывая не унывать, – больше не говори, что ты с Земли. Скажешь, что потеряла память и описывала сны. На самом деле ты выросла в Триреконе – кульките нянек. Мориспен
