(не) твой ребёнок (СИ) - Стар Дана

— Ладно, ты говоришь убедительно, пообщаюсь с Ариной по этому поводу.

Я устала.

Все! Как же мне это надоело.

Не выношу его! Тяжело находится рядом.

Всё это чувствовать и понимать, что Олег не мой. Что он принадлежит другой семье, а меня пытается сделать своей любовницей.

Ненавижу!

— Разорви контракт, Олег! Уволь меня. Ты сам понимаешь, что между нами ничего не должно быть. У тебя дети! Жена! А у меня сын. От другого мужчины.

Если я разорву контракт без серьёзной причины, то могу понести убытки. Но, с другой стороны, мне очень нужна эта работа! Нужны деньги для Миши!

Олег поворачивается ко мне спиной, поправляя штаны, идёт к двери, чеканя командным голосом:

— Нет. Ты будешь работать здесь, как договаривались. Контракт я разрывать не собираюсь. Хорошую няню найти очень сложно. Арина месяц искала.

— Ну и дурак! — плюю высокомерному гаду в спину.

Хлопок.

Он уходит, шмякнув дверью, а я падаю спиной на стену и сползаю вниз, давясь слезами.

Почему?

Ну за что?

Зачем он меня мучает?

Опять решил поиграть как с игрушкой и выбросить на свалку, когда надоест?

С женой не разводится, и не собирается.

Тогда я ему зачем?

В роли любовницы, чего непонятного.

Если приблизится ко мне ближе, чем на метр, я ему глаза выцарапаю, клянусь.

Я проплакала до самого утра, потом отправилась в душ и к детям. Провела с ними полдня, как обычно, а когда вернулась обратно в комнату во время тихого часа, к удивлению, обнаружила на кровати пышный букет пионов. И открытку. С одним единственным словом на ней: “Прости”.

Это он так извинился за прошлую ночь?

Разозлившись, я беру карандаш и пишу ответ на обратной стороне небольшой картонной карточки:

“Если приблизишься ко мне ближе, чем на метр, я выцарапаю тебе глаза. Держи дистанцию и помни, что я всего лишь твой работник!”

Написав это, жду подходящий момент, а потом кладу в карман пиджака Волкова, который висит на вешалке в холле.

Надеюсь, что записку найдёт именно он, и у его женушки нет привычки рыться в одежде мужа. Или ей пофиг?

Ну если даже и найдет будет весело понаблюдать за скандалом.

На следующий день я обнаруживаю в кармане своей юбки новую записку:

“Согласен. Перегнул палку. Больше не повториться. Мир? Друзья?”

Ухмыльнувшись, я рву записку на клочки и бросаю в унитаз, решив ничего не отвечать. Пусть мучается. Конечно, мне придётся подружиться с мерзавцем. Он мой босс. Только от него зависит моя зарплата. Раз уж влезла в этот ад, значит надо идти до конца. Нужно потерпеть пару месяцев… Потом я уеду. С нужной суммой.

Глава 22

Проходит несколько недель. Работать в доме Волковых становится немного проще. Я даже начинаю привыкать к присутствию бывшего. Мы изредка перебрасываемся парой слов. Просто как работник и работодатель, не больше. В основном я стараюсь держать дистанцию. Да, если честно, становится некогда думать о прошлом. Много работы.

Дети слишком активные и требуют к себе внимания. Я взяла на себя обязанность не только няни, но и, кажется, мамочки. Так как мамаша Дениса и Сони напрочь не желает возиться с детьми. Она постоянно зависает в телефоне и обращает внимание на детей лишь тогда, когда ей нужно сделать селфи для своего блога “Модной мамочки” как она его называет.

Фотографируется с ними и тут же быстро отдаёт мне обратно. В общем использует детей как инвентарь для контента. Не больше. И в своём блоге пишет о прелестях материнства, про роды, кормление грудью, уход за младенцами и так далее.

Уверена, что тексты для постов ей пишут специальные люди, — дамочка сама недалёкого ума.

На Жанну подписано более восьми миллионов человек. Она просто делает деньги на своих детях. Выставляет себя в интернете любящей мамой, которая ни на шаг не отходит от детской кроватки. Только если ей нужно в туалет или в душ.

Какое лицемерие!

Никто из этих миллионов подписчиков не знает, какая на самом деле в реальной жизни Жанна Волкова.

Кроме меня.

Мне в очередной раз становится жаль детей. Дети для нее — какие-то игрушки. Она берет Соню на руки лишь для того, чтобы сделать селфи с малышкой. Играя на публику, счастливо улыбаясь, она фотографирует себя на телефон на фоне цветов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ну же, улыбайся, булочка.

Соня похныкивает.

— Ну что такое? — встряхивает малышку.

Больно смотреть на все это.

— Она что заболела? Чего такая недовольная? — это уже летит претензия в мой огород. — Марина, ты её кормила? Может пить хочет? Или не выспалась.

— Конечно, я всё сделала.

Жанна шмыгает носом, я догадываюсь почему Соня хнычет.

— Ой, фу! Она обкакалась. На, забирай обратно, поменяй ей подгузник.

Бросив мне ребёнка как какого-то котенка, она убегает по своим делам.

Салоны красоты, спа, вечеринки с подругами. Я с нее просто обалдеваю!

Самое интересное, что Волкова такой расклад жизни устраивает.

Я неоднократно хотела подойти к нему и выговорится насчёт жены, но мне не хватает смелости. Я не хочу лишний раз вступать с ним в диалог. Дистанция! Надо её держать. Быть холодной и отстраненной.

Когда Олег бывает в доме, он постоянно на меня пялится. В наглую. Рассматривает как картину в музее, когда я нянчусь с его детьми. Он меня хочет. Это ведь очевидно. Но я не хочу снова стать его игрушкой! Он ведь подлый и циничный человек, который притворялся сказочным принцем.

На деле — богатый, напыщенный бабник. Как большинство мужчин его общества.

Наверно он не любит никого. Только деньги. Да и на жену ему плевать. Они ведь редко проводят время вдвоем.

Что за семья такая? Фиктивная, что ли?

Я не знаю и выяснять не собираюсь. Зачем мне это? Скоро уеду домой. Мне с ними не жить вечно.

Понаблюдав за отношениями в семье Волковых, я пришла к выводу, что женился он из-за того, что Жанна забеременела и из-за того, что они с её отцом открыли новый бизнес, который оказался очень успешным.

У Волкова шикарный дом, самый дорогой в Германии автомобиль, куча прислуги. Поэтому он и живет с этой Жанной, так как если подаст на развод, лишится половины своих богатств.

Вот мерзавец!

Таких ещё поискать нужно.

Я могу обзывать его сотни и тысячи раз, но, порой, меня всё равно к нему тянет. Воспоминания, к сожалению, не вырвешь из мозга. Они периодически отзываются жуткой головной болью. И слезами… Застывшими на ресницах.

Я созваниваюсь со своей мамой, она сообщает, что с Мишуткой всё хорошо. Сынок ждёт моего возвращения, ведёт себя покладисто, словно всё понимает. Понимает, в какой сложной ситуации сейчас оказалась наша семья.

Я облегчённо выдыхаю и моё настроение немного улучшается.

Закончив разговор с мамой, я направляюсь в комнату Дениса. Пора бы взяться за уроки. Вчера учитель звонил и жаловался на плохое поведение Волкова младшего.

Приоткрыв дверь, я вижу, что Денис, как обычно, играет в приставку. Так я и думала!

Вхожу в комнату, усмехаясь и здороваясь с мальчиком:

— Ну что бандит, привет!

— Пока! — фыркает малой, продолжая усердно жать на кнопки джойстика.

Позади на экране происходит какая-то драка двух чудовищ.

— Ух ты какой! Плохо себя ведёшь, значит? Друзей своих кусаешь? Учитель жаловался на тебя, сказал ты друга покусал.

— Он первый начал. Сказал, что у меня нос кривой.

Я улыбаюсь.

Становлюсь перед Денисом, намеренно закрываю спиной экран большущей плазмы.

— С чего он взял? Хороший у тебя нос.

— Вот и я о том же. Отойди от экрана, не мешай.

Мальчик со сложным характером, весь в отца.

Яблочко от яблони…

— Мне сказали, что ваша няня, которая нянчилась с вами до тебя, попала в больницу. Кто-то бросил ей в еду целую упаковку слабительного?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Она нехорошая, она повышала на меня голос! — изворачивается на диване, чтобы увидеть всё, что происходит на экране. Пытается заглянуть мне за спину, но я не отхожу. Складываю руки на груди, продолжаю вести диалог.