Рука для босса (СИ) - "Воль"

— Куда летишь? — звонила из аэропорта мужчине, уже летящем по дорогам.

— Прости. Я идиот. Тебя забыл.

— Сын важней. Куда подъехать? Завезу сумки и к тебе. Адрес.

***

Мужчина бежал по коридору, спрашивая медсестер, где реанимация. У ее входа ходила безумная Елена, сотрясавшаяся, плачущая под причитания тещи.

— Я сделаю все. Я отдам все, что забрала, но прошу, спаси его. Умоляю-ю, — кинулась к запыханному мужчине зареванная и повисла на нем.

— И как же? Я не бог и не целитель.

— Ему нужна кровь. У вас она одна, четвертая отрицательная и у Максима. Нет в больнице этой крови. Прошу, стань донором.

— И донором печени, — вышли к нему врачи. — Мальчик в плохом состоянии. У него обильное кровотечение. Нужна печень и кровь. Слышал, у вас одна и та же кровь?

— Он мой сын. Сын! — бил себя грудь отец.

— Вы согласны пройти пару тестов? Это нужно, чтобы узнать соответствия.

— Да, конечно, — кивнул Аркадий под стон плачущих женщин. Бывшая жена, стоящая на коленях. И он, уходящий в кабинеты на быстрое обследование. Ради неблагодарного сына, жизнь которого нужно спасти. Все же сын. Его Максимка. Максимка. Он помнил его уже со снимков УЗИ, увидел, как только родился. Помнил, как держал синего монстра, что белел по дням, рос, уплотнялся. Тогда он был самым счастливым человеком на свете.

Прошло не так много времени и его повезли в операционную, добывать и кровь и брать часть печени. Он волновался, сходил с ума от волнений и торопил врачей.

— Вы отец, у вас соблюдают большинство показателей.

— Мы сделаем все возможное.

Наркоз. Долгий наркотический сон, в котором плясали черти, зовущие к своему столу.

«Не хочу помирать. Не хочу отдавать сына. Уйдите, прочь», — кричал им во сне, отмахивался огромными человеческими ручищами, но стонал в реальности бессильным и зависимым от Бога, ситуации и врачей, вмешивающихся в замыслы господа.

— Аркаша! — звал небесный голос любимой, испепеляющий демонов, топящих его в своем гнилом безобразии.

— Оксана…

— Твой сын сейчас в стабильном тяжелом состоянии, но надежда есть. Так что держись, — говорила она, обнимая его ладонь своими ручками. И она поцеловала его в пальцы, нежно, ангельски, успокаивающе. За ними наблюдала бедная мать, страдающая за сына и ненавидящая женщину перед собой.

Завидует. Страшно.

Уму, красоте. Образу жизни.

Она улыбается. Она ласкается. Она так близко. И он зовет эту женщину, а не ее! Хотя столько лет прожили в месте.

Схватилась за собственное сердце и безмолвно заскулила.

***

— Ваша жена дежурила у вас круглые сутки, хотя поводов для волнений не было.

— Жена? — с удивлением переспросил Аркадий, уставившись на оперирующего хирурга.

— Да, та, со светлыми волосами. Она оплатила все издержки операции, а также одиночную палату для вашего сына. Хорошая женщина.

— Любимая.

«Любимая»… он назвал ее любимой; никто более не называл ее «любимой», «хорошей». Навечно продажная шкура. Заклеймили.

Елена в горе и унынии ушла в реанимацию, к сыну, смотрела на мальчика, шуршала синими рукавами, выдающиеся всем посетителям страшного места, где жизнь и смерть неразрывной цепью были связаны, вместе с шапкой, халатом, маской и бахилами. Жалкая мать роняла соленые слезы и просила всех и вся, чтобы он очнулся.

— Как Максим? — продолжал интересоваться мужчина у доктора.

— Ему уже лучше. Пульс стабильный, инфекций нет. Операция была сложная, организм еще не адаптировался к чужой крови. К тому же, мы провели не все исследования из-за срочности операции. Надеемся, все будет хорошо.

— И я, — желтые листья летали по небу, оповещая о конце сентября. — Если бы мы улетели, он бы умер. Чудо. Произошло чудо.

— Чудо, действительно, — согласился доктор и оставил донора отдыхать, а тот все смотрел в окно, глядел на мир грустными глазами и ощущал в себе иглу. Находился под витаминными капельницами.

***

— Прости.

— Вот только не нужно! В следующий раз полетим на море. Давай, в феврале? Только по странам Азии, я очень хочу в Корею или во Вьетнам.

— Почему сразу не сказала?

— Тунис был ближе.

— Эх ты, — легонько стукнул по коленкам Оксаны. Соседи по палате завидовали красавице-«жене», как ее прозвали доктора.

— Поправляйся и заботься о сыне. Я оформила на тебя больничный по уходу за ребенком. Пользуйся.

— А ты?

— Буду отрабатывать, чтобы в феврале отдохнуть. К тому же дочка генерального собирается у нас работать. Нужно показать ей хороший пример.

— Генерального? Опять его семейство?

— А что поделать, если и красный диплом, и практика есть во Франции? Да и не дурна, конкурсы выигрывала, конкурентоспособна, а еще дочь главного акционера.

— Ты ей покажи кузькину мать, чтобы не думала зариться на твое место.

— Хороший совет. Спуску не дам, — и оставив ему ресторанную еду, которую можно было есть после операции больному, поцеловав мужчину в губы, ринулась из больницы.

Глава 32

Глава 32

— Леонилия Александровна, очень необычное имя. Очень-очень приятно с вами познакомиться, — подала правую руку в качестве приветствия. Темноволосая, широкобровая эффектная девица поражала искрами, пылающих в ее очаровательных светло-карих глазах.

Она была умна, хорошо говорила на иностранных, изучала бизнес-науки, культуры стран, имела и юридическую осведомленность. Директору даже показалась, что увидела себя в отражении, только более спокойную и менее дерзкую копию.

— Мы сработаемся. Отец сказал, что вам очень нужны компетентные сотрудники.

— Верно. Чтобы не быть голословной, я сразу же объявлю фронт работы. Вы не против, Леонилия?

— Я и пришла работать. — Как же была в себе уверена новая сотрудница! Как стреляла глазками! Как подавала себя через жесты! Она определенно впитала в себя все лучшее, что было дано природой и обществом.

— Мы собираемся превратить ТРЦ «Молли-центр» в международную точку. Сейчас в основном у нас российские туристы, жители столицы в посетителях, но мы хотим расширить целевую аудиторию. Привлечь иностранные группы. И на ваши плечи ляжет разработка этой системы вместе с командой под руководством заместителя директора, пиар-отделом, отделом планирования, а также отделом по закупкам товаров.

— Я так понимаю, что иностранцы должны быть в восторге от ваших каруселей и российских одежах?

— Европейцы — в азиатские и наши отделы. Азиаты — в европейские и тоже наши. Нам нужна прибыль, «Молли» на это способна.

— Тогда нужно решить вопросы с транспортной доступностью. Может, подать заявку по созданию нового маршрута? Обычно такое практикуют центры, удаленные от транспортных узлов.

— Мне нравится ваш подход. Рассмотрю предложение обязательно.

***

— И как тебе моя дочурка? — улыбался во все зубы Александр, гордящийся своей дочкой, еще даже не услышав мнение насчет Леонилии от директора.

— Напоминает в мои двадцать лет, — улыбнулась женщина, попивая ароматный чай. — Ммм… хороший вкус. Цветочный.

— Да, друг привозил из Индии, я тебе пачку принес. За работу. Возьмешь, когда пойдешь, — радостно протараторил отец, услышав двойную похвалу. Сам расцвел. Зарделся.

— Умеете мотивировать.

— Что-то не вижу твоего помощника. Разругались? Разошлись? Вы были такой славной парой. — Но стоило закончить разговор по служебным вопросам, Александр взялся за интересующие его слухи.

— Он сейчас заботится о сыне.

— Сыне?!

— Да, он был женат и у него есть сын, но это не важно. Пускай, это даже неплохо.

— Ты-то осторожно. У меня жена — раз и навсегда.

— Жизнь куда сложней, чем раз и навсегда. Мне бы тоже хотелось так, но… жизнь успела помотать, — и вновь пригубила сладостный напиток.

— Смотрю, твоя рука все хорошеет. Уже можешь шарфики держать, ручки там.

— Еще сложно, но стараюсь. У меня хорошие врачи и друзья.

— Да-а, поддержка очень важна. Когда твоя рука станет как прежде, что будешь делать с помощником?