Игроки с Титана (сборник) - Филип Дик

– Нет, – перебил его Бэйнс.

«Нет?» – мысленно переспросил Тагоми.

– Сэр, я сегодня не очень хорошо себя чувствую, – сказал он вслух. – Произошел весьма досадный случай, и я надеялся поделиться с вами…

– Извините, я позвоню позже. – Трубка щелкнула.

«Обиделся, – подумал Тагоми. – Видимо, догадался, что я забыл предупредить подчиненных о визите старика. Пустяки, все уладится».

Он нажал на клавишу селектора:

– Мистер Рэмси, зайдите ко мне, пожалуйста.

«Я немедленно все исправлю. Дело не только во мне, – решил он. – Бэйнс потрясен смертью Бормана. Пустяки… но не совсем. Я таки показал себя безответственным и глупым. – Тагоми устыдился. – Неудачный день. Надо посоветоваться с оракулом, выяснить, что сейчас за Момент. Я удаляюсь от Дао, это очевидно. Которая из шестидесяти четырех гексаграмм нынче так сильно влияет на меня?»

Выдвинув ящик стола, он выложил оба тома «И-цзина».

«Слишком много накопилось вопросов, и я даже не в силах сформулировать часть из них…»

Когда вошел Рэмси, перед Тагоми уже лежал ответ.

– Взгляните, мистер Рэмси. – Он показал молодому человеку книгу, раскрытую на гексаграмме сорок семь: Кунь – «Истощение».

– Обычно это плохое предзнаменование, сэр. – Рэмси склонился над книгой. – Какой вопрос вы задали? Если, конечно, не секрет.

– Меня интересовал данный Момент, – ответил Тагоми. – Ситуация для всех нас. Нет подвижных линий. Статичная гексаграмма. – Он закрыл книгу.

В три часа того же дня Фрэнк Фринк, ожидавший со своим компаньоном ответа Уиндема-Мэтсона, решил посоветоваться с оракулом.

«Чего нам следует ждать?» – спросил он и подбросил монетки.

Выпала гексаграмма сорок семь. Он получил одну подвижную линию, «девятку», на пятом месте.

«Казня, отрежут нос и ноги. Будет трудность от человека в красных наколенниках. Но вот понемногу наступит радость. Благоприятствует необходимость возносить жертвы и моления».

Очень долго – не менее получаса – он изучал текст и комментарии, пытаясь понять смысл пророчества. Гексаграмма, особенно подвижная линия, встревожила его. Наконец он с сожалением пришел к выводу, что денег они с Маккарти от Уиндема-Мэтсона не получат.

– Слишком уж ты полагаешься на эту книгу, – заметил Эд.

В четыре часа курьер из «У.-М. корпорейшн» вручил Фрэнку и Маккарти коричневый конверт, из которого они извлекли чек на две тысячи долларов.

– Выходит, ты был не прав, – сказал Маккарти.

Фрэнк задумался. Значит, оракул указывает на некие будущие последствия их поступка. Это обеспокоило. Когда они скажутся, эти последствия, станет ясно, что оракул имел в виду. А пока…

– Можно браться за мастерскую, – сказал Маккарти.

– Сегодня? Сейчас? – У Фрэнка сильнее забилось сердце.

– Ну да. Заявки на материалы готовы, остается бросить их в почтовый ящик. Чем раньше мы это сделаем, тем лучше. Что сможем, раздобудем здесь. – Эд надел пиджак и направился к выходу.

Владелец дома, в котором жил Фрэнк, согласился сдать под мастерскую подвал. Пока подвал служил им кладовой, но скоро они выбросят картонные коробки, соорудят верстак, протянут проводку, ввернут лампочки и установят точильные станки. У них готовы эскизы, разработана технология и составлены списки всего необходимого.

«По сути, мы уже начали», – подумал Фрэнк.

Они с Маккарти даже название сочинили: «Эдфрэнк. Ювелирные изделия ручной работы».

– Ну, досок на верстак и кое-что из электрики мы, может, сегодня купим, – сказал Фрэнк. – А вот материалы для украшений – вряд ли.

Они отправились на рынок пиломатериалов на южной окраине Сан-Франциско и через час приобрели доски.

– Что тебе покоя не дает? – спросил Эд Маккарти, когда они входили в мелкооптовый магазин скобяных товаров.

– Деньги. Мне не нравится добывать их такими путями.

– Зато старине У-Эм утерли нос, – сказал Маккарти.

«Знаю, – подумал Фрэнк. – Именно это мне и не нравится.

Поступая так, мы уподобляемся ему. Что тут хорошего?»

– Сделав выбор, не оглядывайся, – назидательно произнес Маккарти. – Смотри вперед. Думай о деле.

«А я и гляжу вперед, – подумал Фрэнк. Он размышлял о пророчестве. – Интересно, какие от меня требуются жертвы и моления? И кому я должен их адресовать?»

Глава 7

В конце недели Роберту Чилдену позвонил Касоура и пригласил на ужин. Чилден пришел в восторг – все эти дни он с нетерпением ждал, когда молодая и красивая супружеская чета даст о себе знать.

Он раньше обычного запер дверь «Американских художественных ремесел», взял велотакси и направился в фешенебельный район, где жили Касоура. В этом районе белые не обитали, однако Чилден ориентировался здесь неплохо. Проезжая по петляющим улицам с ухоженными газонами и склонившимися над ними ивами, он восхищался шикарными ультрасовременными многоэтажками, балконами с перилами из кованого железа, высокими оригинальными колоннами, пастельными тонами, новыми строительными материалами… Короче говоря, не район, а произведение искусства. А ведь совсем недавно здесь дымились развалины.

Игравшие на улицах в футбол или бейсбол японские дети провожали Чилдена равнодушными взглядами и тут же забывали о нем. Зато взрослые, хорошо одетые молодые бизнесмены, парковавшие автомобили и входившие в элитные дома, смотрели на него с интересом. Наверное, удивлялись: неужели он здесь живет?

«Тут поселились даже главы Торговых миссий», – думал он, замечая стоящие у тротуаров «Кадиллаки».

Чем ближе Чилден подъезжал к дому Касоура, тем сильнее нервничал.

«Вот я и приехал. И приглашен, между прочим, не по делам, а на ужин», – отметил он, поднимаясь по лестнице.

Прежде чем отправиться в гости, Чилден изрядно намучился, выбирая костюм, зато теперь был уверен, что выглядит безукоризненно.

«Безукоризненно, – с горечью подумал он. – Что с того? Кого обманет моя внешность? Я здесь посторонний. Когда-то белые люди расчистили эти земли и построили на них прекрасные города. А теперь я чужой в собственной стране».

По устланному ковром коридору он подошел к двери квартиры Касоура и нажал кнопку звонка. Дверь немедленно отворилась. На пороге стояла юная миссис Касоура в шелковом кимоно и широком поясе-оби. Длинные, с блеском, черные волосы были стянуты в узел на затылке. Она приветливо улыбалась. В гостиной за ее спиной с бокалом в руке сидел господин Касоура. Он помахал рукой:

– А, мистер Чилден. Входите.

Чилден поклонился и вошел.

«Вкус выше всяческих похвал, – отметил он, окинув комнату взглядом. – И какая аскетичность! Совсем немного вещей: лампа, стол, книжный шкаф, эстамп на стене. Непередаваемое японское чувство ваби.[75]