Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки - Роберт Райт

Финкельштейн указывает, что в XII веке до н. э., при смене бронзового века железным, по всему Ближнему Востоку наблюдался политический и экономический упадок и даже крах. Это не предвещало ничего хорошего для любых ханаанских кочевников-скотоводов, существующих в тесном симбиозе с привыкшими выменивать мясо на зерно земледельцами ханаанских деревень и городов. Лишившись своих рынков сбыта, скотоводы, возможно, были вынуждены отказаться от кочевого образа жизни, осесть и самостоятельно выращивать сельскохозяйственные культуры, и в то же время по-прежнему держать скот.

В хаосе переходного периода, отмечает Финкельштейн, в прежде безлюдной холмистой местности Центрального Ханаана наблюдался волнообразный рост новых поселений. Эти поселения в плане имели овальную форму, — ту самую, в которой ближневосточные овцеводы испокон веков располагали свои шатры, а между ними, в подобие загона, на ночь сгоняли скот. Только в поселениях вместо шатров ставили простые дома, обнесенные стенами, и, в отличие от кочевников-скотоводов, поселенцы располагали примитивными орудиями для обработки земли. Видимо, они быстро перешли от кочевой к оседлой жизни и начали выращивать не только скот, но и сельскохозяйственные культуры.

В переходный период от бронзового к железному веку новые поселения возникали далеко за пределами земли, которая в конце концов стала Израилем, — на территориях, которые в Библии называются Моав, Аммон и Едом. Но, как отмечает Филькенштейн, есть одно отличие: в израильских поселениях не обнаружено признаков разведения свиней. По крайней мере, в одной подробности Библия точна: древним израильтянам было запрещено есть свинину. Эта полоса деревень, где не разводили свиней, — древнейшее археологическое свидетельство существования в Ханаане группы людей, которых можно назвать израильтянами.

ПОЛОСА ДЕРЕВЕНЬ, ГДЕ НЕ РАЗВОДИЛИ СВИНЕЙ, — ДРЕВНЕЙШЕЕ АРХЕОЛОГИЧЕСКОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО СУЩЕСТВОВАНИЯ В ХАНААНЕ ГРУППЫ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫХ МОЖНО НАЗВАТЬ ИЗРАИЛЬТЯНАМИ

Значит, согласно теории Финкельштейна, ситуация была прямо противоположна описанной в Библии. Ближе к концу II тысячелетия до н. э. в Ханаане действительно отмечался социальный упадок, однако он был причиной появления израильтян, а не его результатом. А что касается Моисея, который вызволил евреев из рабства — «массового исхода из Египта не наблюдалось», пишет Финкельштейн[320].

Теория Финкельштейна не получила всеобщего одобрения[321]. Так, некоторые исследователи считали, что древние израильтяне мигрировали в гористую местность из ханаанских деревень и городов, а не просто осели на земле, по которой долгое время кочевали. И даже если большинство древних израильтян вело свой род от хананеев, они могли принять к себе изгнанников из Египта (базовая модель Финкельштейна не исключает такой возможности). Тем не менее теперь уже ясно, что история, изложенная в Книге Иисуса Навина — о мгновенной замене ханаанской культуры израильской — неверна[322]. Спустя долгое время после появления первых весомых свидетельств существования явных израильтян контакты с культурой хананеев по-прежнему были повсеместными. Различные сведения, в том числе об отсутствии укреплений и вооружения в древних деревнях, говорят о том, что эти контакты зачастую были мирными[323]. Собственно, одно из таких древних израильских поселений свидетельствует о культурной преемственности между Ханааном и Израилем, которую Кауфман и Олбрайт свели до минимума. В этом поселении найден бронзовый бык, точно такой же, как идол хананеев, внушавший отвращение библейским приверженцам Яхве[324].

Разумеется, ни для Кауфмана, ни для Олбрайта не стало бы новостью то, что израильтяне иногда поклонялись хананейским идолам. В Библии неоднократно упоминается о том, что именно так они и поступали, и расплачивались за это. Но согласно распространенному толкованию библейских историй, эти эпизоды — временное отступление от истинной древней веры, отклонение от монотеизма, который предшествовал появлению древнейших израильских деревень, так как его принес в Ханаан Моисей. И действительно, и Кауфман, и Олбрайт прослеживают историю монотеизма до времен Моисея, конца II тысячелетия до н. э.[325] Но некоторые историки-библеисты в настоящее время сомневаются даже в существовании Моисея, и практически никто уже не верит в достоверность библейских преданий о нем. Они записаны по прошествии тысячелетий после того, как произошли изложенные в них события, а отредактированы еще позднее, в некоторых случаях — монотеистами, предпочтительно готовыми скрыть их теологию, пользуясь высокими полномочиями.

Кем был Яхве до того, как стал Яхве?

Следовательно, если рассуждать объективно, нет причин полагать, что пришествие израильского монотеизма произошло где-либо помимо Ханаана после столетий погружения в культуру хананеев; нет причин сомневаться, что израильская религия — не что иное, как естественный продукт местной культуры, несмотря на утверждение обратного Кауфманом и Олбрайтом. Возможно даже, что Яхве, который в Библии тратит столько времени, сражаясь с ненавистными хананейскими богами за преданность израильтян, в начале своего существования был хананейским, а не привозным богом.

Проверка этой эволюционной гипотезы или, по крайней мере, первая из проверок — выяснение, проливает ли она свет на что-нибудь. Помогает ли она понять туманные эпизоды истории Яхве? Если в этом свете изучить рассеянные и загадочные библейские намеки на происхождение Яхве, покажутся ли они менее беспорядочными и более связными? Ответ утвердительный.

Обратимся к «сонму богов», который не соответствует основной линии библейского учения, тем не менее не один раз появляется в Библии[326]. Как мы уже видели, такие разные древние государства, как Египет и Китай, моделировали свои пантеоны, по крайней мере, отчасти по образцу правительственных структур. А в Месопотамии имелось даже совещательное собрание богов — «совет». Учитывая близость Месопотамии к Ханаану, наличие подобного собрания было бы неудивительным и в древних ханаанских традициях.

И действительно, именно его мы находим в Угарите, древнем городе на севере Ханаана, переведенные тексты из которого многое прояснили в израильской религии. Там в конце бронзового века и накануне рождения Израиля имеется совет богов. Бог, который чаще всего выступает в роли главы этого совета — бог по имени Эль (Илу), — отмечен примечательным сходством с Яхве[327]. Оба бога могучи, но чувствительны. Бога Эль воспринимали как «быка» и вместе с тем называли «добрым и милосердным»[328]. Подобно ему, Яхве, даже в раннем обличии бога-воина, был движим состраданием к израильтянам: его «милость» снискал «народ сей, который Ты избавил»[329]. Оба бога являются в сновидениях, становятся покровителями тех, кто видит эти сны, часто говорят устами пророков[330]. Оба — боги-творцы и отцы: Эль был «творцом всего живого» и «отцом людей»[331]. Как указывает Смит, Эль был «божественным отцом par excellence»[332].

Логично, что буквальное значение угаритского выражения, которым обозначался ханаанский «божественный совет» — «совет Эль». Несколько более удивительно другое: если вместо современных переводов Библии обратиться к оригинальному тексту, к Пс 81, где Бог стал «в сонме богов», то мы увидим фразу «адат Эль», что тоже можно перевести как «совет Эль»[333]. М-да.

И это лишь начало. Задавшись целью выяснить, что скрывается под словом «бог» в некоторых текстах Библии, мы обнаружим не «Яхве», а слово на древнееврейском «Эль». Поскольку ханаанский Эль появляется в исторических материалах раньше израильского бога Яхве, напрашивается вывод, что Яхве тем или иным образом возник из Эль, а может, даже в начале своего существования представлял собой переименованную версию Эль.

Существует причина противиться этому искушению по крайней мере поначалу: древнееврейское слово «Эль» подобно нашему «бог», оно может относиться как к божествам в целом («Гермес, древнегреческий бог»), так и к конкретному божеству (Богу с большой буквы). Разница в том, что древние иудеи не пользовались для пущей ясности верхним и нижним регистрами. Следовательно, нельзя сделать вывод, что всякий раз, когда мы видим, как на древнееврейском бога называют Эль, его имя действительно Эль.

Тем не менее в Библии есть несколько отрывков, где слово «Эль» применительно к иудейскому богу на самом деле выглядит уместно. Согласно Книге Бытия, Иаков «поставил там жертвенник; и призвал имя Господа Бога Израилева» (Эль-Элохе-Израэль). Эти слова можно было бы перевести как «бог, бог Израиля», но если первое слово «бог» не написано с большой буквы, выражение практически не имеет смысла: с таким успехом жертвенник мог быть посвящен «божеству, божеству Израиля»[334]. Иначе говоря, первый «бог» должен быть конкретным богом, а конкретный бог по имени Эль, известный нам в этой части мира, возглавлял пантеон севера Ханаана. (В некоторых переводах Быт на английский слова «Эль-Элохе-Израэль» без лишних колебаний переведены как «Эль, Бог Израиля».[335]) Если и эта связь между религией израильтян и Эль недостаточно тесна, обратитесь к самому слову «Израилев»[336]. В древние времена имена часто давали под вдохновением свыше, а имена, заканчивающиеся на «эль» (как Israel), обычно имели отношение к богу Эль.