Один вечер в Амстердаме - Алёна Белозерская

– Отнюдь, – Войтович поднялся и направился к выходу. – Это твое решение, которое я не намерен оспаривать. Делай, что считаешь нужным.

– Спасибо, – бросила вслед Рита, а когда за отцом закрылась дверь, упала на кровать и уткнулась лицом в подушку.

Она долго лежала в тишине, не понимая, что творится у нее в душе. Потом поднялась, надела платье и выбежала из квартиры, словно боялась, что мать приедет раньше, чем обещала, и застанет ее. Рита не хотела встретиться с ней, но также она знала, что за одно прикосновение маминых рук готова отдать все.

Противоречивые чувства разрывали ее изнутри, и, убегая из дома, Рита на самом деле пыталась сбежать от себя. На улице она подумала об алкоголе, чтобы, как в старые времена, с его помощью выстроить стену между собой и происходящими в ее жизни событиями. Однако не позволила себе переступить черту, за которой начиналось саморазрушение, и быстро избавилась от мыслей о выпивке. Чтобы как-то расслабиться, она поехала в центр и долго бродила по шумным улицам, чувствуя, как покой постепенно возвращается в ее душу.

Марина приехала через час после ухода Риты. Войтович был крайне удивлен и раздосадован реакцией дочери, но, оставшись наедине с собой, понял, почему та повела себя столь категорично. Сам он в отличие от Риты был настроен по-иному. Он хотел задушить Марину в объятиях, а потом навсегда выгнать ее из своей жизни.

Когда раздался звонок, он с тоской посмотрел на дверь и помедлил несколько секунд, будто страшился увидеть свое прошлое. Потом распахнул дверь и отошел в сторону, пропуская Марину внутрь. Сделав несколько шагов вперед, она остановилась в светлой прихожей и осмотрелась. Поняв, что в квартире, кроме них, никого нет, улыбнулась и с печалью посмотрела на Войтовича.

– Здравствуй, – сказала она, без тени смущения разглядывая его лицо. – Рада нашей встрече. Пригласишь войти или прикажешь оставаться здесь?

– Проходи. – Войтович указал рукой в сторону гостиной. – Что предложить тебе выпить?

– Ничего, – отказалась она, изящно устроившись в кресле и поискав глазами место, куда поставить сумочку. – Присаживайся.

– Не стоит вести себя здесь как хозяйка, – разозлился Войтович на ее уверенное поведение, но все же присел, отчего пришел в ярость еще больше.

Меньше всего ему хотелось выглядеть лишенным самообладания муженьком, которого смутило неожиданное появление жены. Он оперся о спинку дивана и без интереса посмотрел на Марину, демонстрируя полное владение собой и ситуацией.

– Как мне к тебе обращаться? – спросил он. – Марина или Эльза?

– Предпочитаю, чтобы ты звал меня Эльзой.

Одной лишь фразой она дала понять, что они уже давно перестали быть мужем и женой и превратились в чужих людей.

– Вряд ли у меня получится, – Войтович поднялся и подошел к столику со спиртными напитками, решив, что все-таки нуждается в поддержке.

– Зачем тогда спрашивал? – За его спиной послышался тихий смешок, и он резко обернулся.

Показалось, что время повернуло вспять и напротив него сидит прежняя Марина, которая всегда смеялась, если он вел себя непоследовательно. Однако спустя мгновение понял, что в этой незнакомой женщине не осталось ни следа от его жены. Красивая, высокомерная и далекая, она только внешне напоминала Марину. В остальном же, начиная от изящного светлого костюма, который его Марина никогда не смогла бы себе позволить, заканчивая тонким ароматом парфюма, исходящим от ее кожи, это была госпожа ван дер Ассен – чужая, скрытная, вызывающая трепет особа.

– Для чего ты вернулась? – спросил Войтович.

– Чтобы забрать дочь, – прямо ответила Эльза. – Как я понимаю, она отказалась от встречи. Жаль.

– Что?! – рассмеялся он. – Не поздно ли ты одумалась? Ты, мерзкая дрянь, бросила нас восемнадцать лет назад, а теперь явилась и жаждешь объятий?

– Достаточно. – В лице Эльзы не дрогнул ни один мускул. – Прекрати оскорблять меня. В этом нет надобности. Мне не в чем оправдываться перед тобой. Единственный человек, который заслуживает моих объяснений, – это Рита. С ней я поговорю позже.

– Какая наглость. Думаешь, она захочет тебя видеть?

– Павел, – Эльза впервые назвала его по имени, что не прошло незамеченным для обоих, – вижу, ты ждешь моих извинений за то, что оставила тебя. Я не стану этого делать.

Эльза поднялась, обошла кресло и оперлась о спинку руками. Войтовичу сначала показалось, что она волнуется, но он быстро понял, что эта женщина не может испытывать подобных эмоций.

– Тогда я была уверена, что тебя нет в живых, – продолжила она, глядя ему в глаза. – Федоров, твой сослуживец, сказал, что ты погиб.

– Тебе не кажется, – с усмешкой поинтересовался он, – что этот факт должен был быть подтвержден официально? На тело покойного мужа не хотелось посмотреть? Хотя бы в последний раз.

– Я была сломлена и не думала об этом, – спокойно ответила Эльза. – Единственное, что беспокоило меня, – чем кормить дочь после того, как Федоров уволил меня из части. Поэтому оставила ее с твоей матерью и уехала в Москву.

– Ты все-таки оправдываешься! – горько рассмеялся он.

Эльза улыбнулась в ответ и тряхнула волосами. Челка отлетела в сторону, и Войтович увидел шрам, пересекающий весь лоб. Пораженный, он вытянул руку вперед, но тут же опустил вниз, заметив холодный блеск в ее глазах. Одним лишь взглядом Эльза запретила спрашивать, как он там появился. Уверенным движением она поправила челку, подошла к Войтовичу и забрала из его рук стакан с виски. Сделав глоток, снова улыбнулась, показывая, что готова продолжить беседу.

– Почему ты не сообщила, что с тобой все в порядке? – треснувшим голосом поинтересовался Войтович, почувствовав внезапную слабость от ее близости.

– Сначала у меня не было возможности, – ответила она, допив виски и вернув ему стакан. – Потом я долго не могла найти вас. Вы ведь уехали из Пскова, – пояснила она.

– Ты нас искала? – Он ощутил, как дыхание перехватило от ее слов.

– Много лет, – кивнула Эльза и указала рукой на бутылку. – У тебя хороший виски. Налей и мне, пожалуйста.

Войтович быстро выполнил просьбу.

– Когда ты нас нашла? – спросил он.

– Это неважно.

– Как не важно? – опешил Войтович. – Я хочу понять тебя, Марина.

– Эльза, – поправила она его. – Я уже давно Эльза и не хочу ничего менять.

Войтович вытер ладонью вспотевшее от напряжения лицо и упал на диван. Все внутри горело от слез, которые он едва сдерживал. Хотелось рыдать, но ему было стыдно показать свою слабость перед этой сильной женщиной. И все же он не смог взять чувства под контроль и, прикрыв лицо руками, застонал. Эльза присела рядом, но не стала до него дотрагиваться. Он лишь чувствовал тепло ее тела и запах духов, окутавший его легким облаком.

– Я сожалею, что заставила вас страдать, – сказала Эльза ровным голосом.

– И это все? – глухо спросил Войтович. – Простое «прости»?

– А что еще? Слезы? Уверения, что ни на минуту не забывала о вас? Рассказ о том, какой ужас пережила, когда поняла, что вы уехали из города и я не знаю, где вас искать? Описать счастье, которое испытала, найдя вас, и отчаяние, когда увидела, во что ты ввязался?

– Кто бы говорил! – вскричал Войтович. – Ты – жена Генриха!

– Ты можешь меня ненавидеть или презирать, – сказала она. – Как пожелаешь. Я не стану указывать, что чувствовать по отношению ко мне. Но ты не можешь упрекать меня в том, как я прошла свой путь.

– Не философствуй, Эльза, – остановил ее Войтович. – Мне глубоко безразлично, с кем ты живешь. Мне наплевать, как ты живешь. Хочется лишь одного: чтобы ты убралась из моей жизни.

Она гордо повела плечами и приподняла бровь.

– Твое лицо говорит об обратном. Впрочем, ты прав. Плевать! Повторюсь, я приехала в Петербург с одной целью. Хочу забрать дочь, но если не получится, то прошу тебя быть настороже, – Эльза говорила быстро, но убежденно, что обеспокоило Войтовича. – И еще, Павел, не поддавайся влиянию Зефа. Ваш союз не принесет ничего хорошего. Не стоит пытаться давить на меня, чтобы выйти на Генриха. Я не выдам вам мужа.

– Ты в курсе дел, которые ведет Генрих? – спросил Войтович.

– Да, – кивнула Эльза и взглядом попросила замолчать, так как он уже намеревался продолжить. – Откажи Зефу в том, о чем он просил тебя, даже если уже дал согласие. Продай свой бизнес и уезжай из страны.

– Совет? От тебя или от Генриха? – оскалился Войтович.

– Моя рекомендация.

– Ты же понимаешь, что дело не только в Зефе. Все управляющие крайне озлоблены на твоего мужа. И если один из них узнает, кем ты мне приходишься и что у нас есть дочь, этим непременно воспользуются.

В глазах Эльзы появился блеск, который вначале Войтович не сумел интерпретировать, но потом с ужасом понял, что он означает.

– Не пытайтесь повлиять на меня, – сказала она, подтвердив его мысли.

– Уходи, – прошипел Войтович.