Владимир Высоцкий: монологи со сцены - Владимир Высоцкий

— Да дневник, впечатления…

Потом — бах! — и две повести.

В спектакле «В поисках жанра» Золотухин читает отрывки из своей повести и поет. Поет малоизвестные песни. Он житель деревенский, жил на Алтае, в одной из алтайских деревень. Играл на гармошке на различных деревенских вечеринках. Какие-то пожилые люди приносили ему песни. Он их запомнил. Кончилось детство. Казалось, песни эти уйдут из его жизни. Но в театре на Таганке он вырвал их из небытия, вынул из лап смерти, дал им вторую жизнь.

Дима Межевич закончил Щукинское училище. Когда он пришел в театр, всех поразило, как он изумительно играет на гитаре, как он владеет этим инструментом.

Мы все учились играть на гитаре, на других инструментах, поэтому многие актеры нашего театра владеют различными музыкальными инструментами.

Вначале Межевич просто аккомпанировал песням, которые любил. Во время гастролей мы по вечерам собирались. Когда Дима приходил к нам в номер, мы его просили попеть и поиграть. Он пел песни Вертинского, забытые русские романсы, цыганские романсы. Прекрасно аккомпанировал себе на гитаре.

Вдруг оказалось, что у него есть свои песни, своя музыка ко многим стихам. Музыка на стихи поэтов, которых у нас мало знают. Музыка собственная, оригинальная.

В нашем театре идет спектакль, который называется «Работа есть работа». Одна его часть — пантомима, которую исполняют Аида Чернова и Медведев. Вторая — музыкальная. Ее ведет Дима Межевич. Она вся сделана на песнях Булата Окуджавы. Булат пришел к нам в театр на генеральную репетицию и услышал, как поет Межевич. Он сказал: «Это первое исполнение, пожалуй, которое меня устраивает, хотя это совсем на меня не похоже».

В этом спектакле заняты люди, которые имеют вторую профессию. Некоторые уже стали зарабатывать на этой профессии, некоторые — еще нет. Школьников и Власова, например, ведут движенческую часть во многих наших спектаклях. Теперь они стали знаменитыми: лауреаты многих конкурсов. У них есть номера, которые они на сцене театра не исполняли, пока не появился спектакль «В поисках жанра».

Леонид Филатов. Артист, поэт. Он раньше писал просто стихи. Где-то в Средней Азии у него много напечатанных произведений. Он делал переводы с арабского. По подстрочнику, конечно. Потом написал к десятилетию театра несколько пародий на членов нашего худсовета, известных поэтов: на Евтушенко, Вознесенского, Рождественского, Михалкова и прочитал их. Я ему сказал: «Леня! Надо продолжать. Этого нельзя оставлять. Ведь это имеет самостоятельную ценность!»

Он их немножко подчистил и опубликовал в журнале. Потом начал исполнять их с эстрады в концертах. И дома часто. В общем, это зажило. У него пародии очень высокого уровня. Для любой аудитории. Даже в самой образованной аудитории он может работать, среди технической интеллигенции. А может читать свои пародии в глухих деревнях. И везде его воспринимают хорошо.

Обычно пародист вытащит строчку и начинает ее со всех сторон вертеть. Получается более или менее смешно. Изумительно делает это Саша Иванов. Но он, пожалуй, единственный. А Леня Филатов делает пародии на литературный стиль, на характер поэта. И из-за того, что он актер, он их блестяще показывает. И вдруг взяла досада и тоска: почему он делает это в концертах, а не в нашем театре, не на сцене нашего театра.

И родилась идея: сделать спектакль из срезок. Из срезок спектаклей, которые уже сошли со сцены. Мы сейчас не играем спектакль «Жизнь Галилея», а зонги из него можно исполнять. Некоторые песни выпали из спектакля «Павшие и живые» — их заменили другими, — а их можно петь. Некоторые спектакли вообще не состоялись. Некоторые отправлены на доработку. Но в них были музыкальные номера, были какие-то вставки, написанные нами, актерами, и мы их можем исполнять на сцене отдельно от спектакля. Они имеют самостоятельную ценность.

Многие из артистов нашего театра пытаются куда-то простучаться, пробиться, найти себя в искусстве. То, что наши творческие хобби превратились в спектакль, могло произойти только в театре на Таганке.

Сейчас мы в театре ставим пьесу «Пристегните ремни», которую написали в содружестве писатель Бакланов и наш главный режиссер Любимов. Пьеса о КамАЗе. Вернее, не о КамАЗе, а о том, как Любимов и Бакланов пишут пьесу о КамАЗе. В пьесе участвуют Режиссер, Писатель, Начальник Станции. Пьеса странная. Все действия происходят в самолете. Самолет летит, но в самом начале пьесы мы знаем, что он разобьется. Все очень обострено. Через час все эти люди погибнут. Я должен играть в этом спектакле роль Режиссера. Не знаю, буду или нет. В связи со всякими своими делами я одно время перестал репетировать. Тем более, что Любимов поставил мне трудную задачу. Он говорит: «Ты, конечно, можешь играть кого-нибудь другого, а можешь — и меня…»

Я говорю: «Обязательно буду играть вас!» При живом Любимове играть его довольно сложно. Он ведь скажет: «Непохоже!..»

Из разговоров со слушателями

— Если бы вы не были Высоцким, то кем бы вы хотели стать?

— Высоцким.

Что вы мечтаете сыграть в театре?

Я ни о чем не мечтаю, честно говоря. Когда заканчивал школу, о чем-то мечтал. А уже что мечтал, то и сыграл. Чего мечтать? На такие вопросы принято отвечать, что я мечтаю сыграть роль своего современника. Но я об этом не мечтаю. Почему моего современника-то? А чем чеховские персонажи хуже? Если хорошо написано, то можно и современника, и кого-нибудь другого. Какая разница?! Не имеет никакого значения, кого ты хочешь сыграть и почему. Самое главное — зачем. Меня не интересует сыграть роль очередную. Это меня не беспокоит. Я просто люблю играть.

Когда висит распределение ролей, я никогда не бегу смотреть, что мне дали. Я говорю без кокетства. Иногда во время спектакля у меня бывает настроение все бросить, извиниться перед режиссером и уйти.

Но когда я играю, я дорожу своей ролью. Люблю роли, которые по своему накалу, по своим возможностям приближаются к тому, что я сам сочиняю. То есть к творчеству.

Вы — великий актер. Какая ваша любимая роль?

Наверное, каждая последняя. Но у меня есть самые любимые роли. Даже не одна и две. Я люблю роли Гамлета и Галилея.

Что вы хотите еще сыграть?

Не знаю. Не могу вам сказать. Хотел бы, например, Калигулу сыграть в пьесе Камю. Да нет, есть много ролей, которые хотелось бы сыграть. Но меня сейчас особенно не интересует, что я буду играть в будущем. Я сейчас хочу больше заниматься писанием. Я раньше говорил, что мне одинаково важно и то, и другое, но теперь мне кажется, что для меня главное — песни и стихи.