Эльдорадо – не награда - Алексей Лютый

– Ну, что скажете? – поинтересовался Сеня, нарушив общее молчание.

– А что тут говорить? Шею намылить этому Оберону нужно, – заявил омоновец, уже давно все для себя решивший. – Да только за одни мысли о том, чтобы меня на теще вместо Ленки женить, его берцами трое суток пинать надо. И то этого маловато будет…

– Ваня, давай, ты над экзекуциями для эльфов в свободное от работы время подумаешь, – обреченно вздохнул кинолог. – Я спрашиваю, верите вы тому, что Чимальпопоке говорил, или нет?

– Думаю, я выскажу общее мнение. В данной ситуации не верить местному жителю, явно знающему больше нас, нет никаких оснований, – заявила средняя голова. Две остальные согласно кивнули, а вместе с ними и сотрудники российской милиции. – По крайней мере, до тех пор, пока не появятся какие-нибудь другие версии происходящего, изложенные не менее компетентными информаторами.

– Вот именно, что компетентными! – рявкнул Рабинович. – Что-то я сомневаюсь в информированности Чимальпопоке, а вы слишком легковерными стали. Между прочим, еще до недавнего времени вы были убеждены, что вас сюда отдыхать отправили!

– А ты сомневался. Молодец, хвалю за прозорливость, – улыбнулся Попов. – Сеня, все ошибаться могут. И ты тоже. А пока мы с Уицилопочтли не поговорим, может быть, просто отдыхать будем? Что бы там ни случилось, боюсь, потом времени для расслабухи у нас не будет.

– В натуре! – поддержал друга Ваня. – Хватит голову ерундой раньше времени забивать. Пошли, Сеня, в кабак, расслабимся. Заодно посмотрим, что в городе творится. Может быть, разогнать кого-нибудь надо… Или к порядку призвать.

Поначалу Сеня просто взбесился от такого предложения. Он, видите ли, глобальные проблемы решить пытается, а эти оглоеды, которым кроме набивания своего живота и чужой физиономии ничего больше не нужно, развлекаться надумали. Первые несколько секунд после поступления предложений от Жомова с Поповым кинолог даже хотел обоим своим сослуживцам физиономии начистить (ближайшим золотым тазом, к примеру), но затем от своего намерения отказался. И таза было жалко, и понял, что прогуляться по городу действительно не помешает. Всё-таки в планы Рабиновича входило собрать максимум информации о местных делах до того, как путешественники встретятся с Уицилопочтли, а сделать это, не выходя из комнаты, было весьма проблемно. Поэтому прогулка в город состоялась.

Для начала, правда, потребовалось найти выход из дворца Чимальпопоке, чего сделать самостоятельно менты не смогли. И не потому, что страдали географическим кретинизмом и абсолютно не ориентировались на местности, а от того, что Сеня не хотел лишний раз показываться на глаза тлатоани. Известная доблестным милиционерам дорога лежала как раз через тронный зал и один из личных покоев ацтека. Поэтому, чтобы найти другой выход из дворца, путешественникам требовалась чья-нибудь помощь. Никаких звонков, хлопушек, гонгов и прочих сигнальных устройств, заставляющих обслуживающий персонал любого дворца являться вовремя в нужное место, обнаружить никто не смог, поэтому Попов ничего другого не придумал, кроме как высунуться из дверей и заорать.

Так как Андрюшу никто не успел остановить, а он сам позабыл, во что может вылиться его рык, к последствиям это привело вполне предсказуемым. Первыми пострадали лепные украшения стен коридора и настенная же роспись. Первые дружно осыпались на пол, а со вторых разбежались в неизвестном направлении все персонажи, оставив позади себя порушенные дома, вывороченные с корнем деревья и вышедшие из берегов реки. Получилась картина апокалипсиса. По крайней мере, археологи ее потом за таковую и приняли.

Следующими под ударно-звуковой волной, исторгнутой криминалистом, погибли резные двери, закрывавшие вход в коридор, где располагались комнаты путешественников. Их просто сорвало с петель и намертво впечатало в противоположную входу стену. После чего во дворце то и дело возникала путаница – кто-нибудь постоянно пытался в эти двери войти и, поскольку прохода за ними не было, разбивал лоб о стену.

По пути двери зацепили двоих охранников, беспечно несших дежурство прямо за закрытыми створками. На свое счастье, придворные (или придверные?) стражи пошли в полет несколько ниже сорванного с петель дверей и не оказались навечно замурованными в стену прямо следом за ними.

Для создания полной картины учиненных Поповым разрушений следует упомянуть и некоторых других пострадавших. В их число вошли два домовых, проводивших медовый месяц в параллельной вселенной. Домовые как раз обсуждали кое-какие семейные проблемы, когда их накрыла поповская волна. И поскольку оба не поняли, кто именно их мог ударить, списали всё друг на друга. Ссора разгорелась нешуточная. По дворцу Чимальпопоке стали летать тарелки, сковородки и скалки… Так и появился полтергейст.

Легкими ушибами, сотрясениями и несовместимыми с жизнью травмами отделались кувшины, плошки, миски и статуэтки. Позже, когда аборигены узнали, кто именно принес стихийное бедствие во дворец, эти пришедшие в негодность предметы разобрали на сувениры, но поначалу прислуга решила, что началось землетрясение, и в спешном порядке покинула здание. Вот так, вместо того чтобы найти провожатых, менты остались в абсолютном одиночестве. Если, конечно, не считать самого Чимальпопоке, который оказался единственным существом, прибежавшим на зов Попова.

– Вот это я понимаю, оружие массового поражения! – изумился тлатоани. – Я, блин, конечно, помню, что вам развлекаться сам разрешил, но зачем же дворец-то так уродовать. Ему еще до Кортеса дожить нужно, да еще чтобы и для археологов чего-нибудь осталось, – и застыл, удивленно потерев лоб. – А кто такие Кортес и археологи?

– Кони в пальто! – заставив ацтека застыть в изумлении, рявкнул в ответ Рабинович, у которого после крика криминалиста всё еще звенело в ушах, и повернулся к Попову. – Андрюша, ты когда-нибудь хоть что-то нормально сделать можешь? На хрена так орать нужно было? Еще что-нибудь такое выкинешь, будешь во дворце торчать, пока мы с Ваней в городе развлекаемся.

– А он просто хочет, чтобы я ему свисток на чайнике эпоксидкой залил, – предположил омоновец, тоже прочищая уши.

– Да забыл я, во что тут мой крик вылиться может, – Андрюша выглядел искренне расстроенным. – Сами меня заболтали, а теперь еще и жалуются.

– Поп, еще чего-нибудь забудешь, я сделаю так, что тебе вообще ни о чем помнить не придется, – пообещал Жомов и хотел было конкретно обрисовать способ, каким именно собирается добиться желаемого результата, но в разговор вмешался Чимальпопоке.

– Так это, значит, ты и есть тот вопящий великан, про которого мне ополченцы говорили? – ткнув в Андрюшу пальцем, удивился тлатоани.

– Ты хоть ко мне не приставай, урод, чтоб тебя раком заклинило на холодной печи! – рявкнул Попов на ацтека, сам поняв, что сказал, но было поздно. В коридор верхом на русской печке въехал Емеля.

– Холодную печь вызывали? – поинтересовался он.

– Сгинь! – завопил на него криминалист.

– Поздно, – покачал головой Емеля. – Сначала заказ надо выполнить.

Не обращая внимания на оторопевших ментов; водитель холодной печи спрыгнул на пол и вразвалочку подошел к впавшему в транс тлатоани. Сграбастав аборигена в охапку, Емеля что есть силы врезал Чимальпопоке по желудку, заставив его принять указанную Поповым позу, а затем закинул на печь и завалил дровами. Ацтек, пораженный до глубины души, даже не пискнул.

– Так, теперь следующее. Что ты там сказал, удавить его надо? – спросил у Попова Емеля, кивнув головой в сторону Чимальпопоке.

– Сгинь, говорю! – взорвался ревом Попов. Те предметы обихода дворцовой обслуги, что еще не были приведены в негодность, от второго Андрюшиного залпа окончательно разрушились. Однако Емеля, стоявший прямо на пути взрывной волны, даже не шелохнулся. Только волосы на голове да рубаха на пузе затрепыхались под звуковой волной.

– Понял, исчезаю, – кивнул головой водитель печи. – Его с собой забирать?

– Нет! – бесновался криминалист. – Сам сгинь, печку забирай, а ацтека поставь на место и приведи в божеский вид.

– Как скажешь, – пожал плечами Емеля.

Затем запрыгнул на печку, смахнул оттуда Чимальпопоке вместе с дровами и, развернув свое транспортное средство, скрылся в неизвестном направлении. Менты так и не сдвинулись с места, пока тлатоани не застонал и не начал барахтаться под поленницей. Выстрелив в сторону криминалиста испепеляющими взглядами, Жомов с Сеней бросились спасать Чимальпопоке и, выкопав его из-под кучи дров, удивленно застыли – вождь ацтеков и правитель Теночтитлана был плотно упакован в саван.

– Это что за хрень? – оторопел омоновец.

– Ну так Андрюша же просил, чтобы Чимальпопоке в божеский вид привели, вот и получайте. Наверное, именно так пред богом и предстают, – меланхолично пояснил Рабинович, а потом заорал на криминалиста: – Поп, еще раз какую-нибудь ерунду ляпнешь, честное слово, отрежу язык и местным собакам скормлю. Мой Мурзик такую дрянь есть точно не станет!