Эльдорадо – не награда - Алексей Лютый

– Это что за хрень? – оторопел омоновец.

– Ну так Андрюша же просил, чтобы Чимальпопоке в божеский вид привели, вот и получайте. Наверное, именно так пред богом и предстают, – меланхолично пояснил Рабинович, а потом заорал на криминалиста: – Поп, еще раз какую-нибудь ерунду ляпнешь, честное слово, отрежу язык и местным собакам скормлю. Мой Мурзик такую дрянь есть точно не станет!

Может быть, Андрюша и мог бы что-нибудь возразить на подобное спорное утверждение друга, но благоразумно решил промолчать. Всё-таки бед он натворил уже немало и, осознавая, насколько реальна была перспектива остаться во дворце в одиночестве, рта не открывал. Да еще неизвестно, как поведет себя Чимальпопоке, когда его, наконец, выковыряют из савана и поставят на ноги! Может быть, справедливо расстроенный явно не королевским обращением тлатоани обидится на ментов и, не дожидаясь пришествия Уицилопочтли, пойдет на них войной. Не один, конечно, а вместе с армией. Которая, кстати, не преминула появиться, обеспокоенная за оставшегося во дворце во время «землетрясения» вождя. Увидев, что странные пришельцы что-то непотребное с этим самым вождем вытворяют, солдаты опустили копья и поперли в атаку на ментов.

– Стоять! Смирно! – заорал на них Чимальпопоке, голову которого к этому времени Сеня успел освободить. – Разойдись по постам. Дворец оцепить и до моего особого распоряжения никого не впускать и никого не выпускать из него, – а затем повернул лысую татуированную черепушку к насторожившимся ментам. – Превентивная мера. Не нужно, чтобы меня кто-нибудь в таком виде узрел. Мысли нехорошие подчиненным в голову могут полезть.

Еще пару минут потребовалось доблестным сотрудникам российской милиции, чтобы распутать вождя ацтеков, запакованного ничуть не хуже египетской мумии. Причем в этой операции принимали участие не только Жомов с Рабиновичем, но и Горыныч с Мурзиком. Последнего, впрочем, Сеня быстро отогнал к Попову, застывшему в позе раскаивающегося грешника, да и Ахтармерза чуть позже отправил туда же. А когда еще и Чимальпопоке принялся давать советы, как его вытащить из савана, Рабинович, уже замученный этим своеобразным гордиевым узлом, едва лично не придушил тлатоани теми кусками савана, которые к тому моменту удалось от ацтека отделить. Спас положение Жомов, слегка тюкнув Чимальпопоке по темечку.

– Спасибо, конечно, Ваня, тебе большое, но больше так не делай, – посмотрев на бесчувственного тлатоани, поблагодарил Жомова кинолог. – Не дай бог, стряхнешь ему остатки мозгов, а этот урод нам еще в здравом уме нужен. Если у него, конечно, есть этот ум.

– Обижаешь, начальник, – усмехнулся омоновец. – У меня удар ювелирный, рассчитанный точно до грамма. Знаю, когда и как бить нужно. Через пару минут этот чудик очнется и даже не поймет, что без сознания был.

– Это меня и беспокоит, – буркнул Сеня, продолжая извлечение Чимальпопоке из савана. – Слишком многие после твоих ударов понимать реальную действительность отказываются.

Как и предсказывал Жомов, вождь ацтеков пришел в себя ровно через две минуты и сразу попытался продолжить что-то советовать ментам, но увидев себя освобожденным от пут, удивленно хмыкнул и поднялся на ноги. Обведя путешественников самодовольным взглядом, тлатоани авторитетно заявил:

– Вот это я понимаю, руководство! Парочку указаний вам дал, и сразу с задачей справились, – и задумчиво почесал затылок. – Что я вам хотел сказать?.. А-а, да! Вы, конечно, можете развлекаться, как вам хочется, но делайте это подальше от моего дворца. Может быть, вам по городу походить? Там и делайте всё, что хотите. Только храмы не трогайте. На их ремонт потом средств до фига уйдет.

– Учтем твои замечания, если выведешь нас из дворца, – вынес контрпредложение Рабинович и кивнул в сторону Горыныча. – Андрюша, надень на этого дитятку маскхалат и пошли с нами. Только предупреждаю, чтобы никаких криков и прочих чудес больше не было!

Попов обрадованно кивнул головой и бросился упаковывать Ахтармерза в пернатый наряд, чему тот хоть и не обрадовался, но противиться не стал. А потом все трое, вместе с Мурзиком, догнали чуть ушедших вперед Рабиновича, Жомова и Чимальпопоке, вместе с ними выбравшись наружу из дворца.

Часть II

Нигде наша не пропадала!

Глава 1

Не нужны мне златые горы…

Если вы удивляетесь тому, что я остался с Поповым, когда мой хозяин ушел вперед, то зря! Просто Сеня от излишних раздумий, видимо, немножко зарвался. Посудите сами, сначала хотел меня жомовскими гениталиями накормить, затем за дверь выставил часового из себя изображать, пока их сиятельство совещание проводят, а затем и вовсе наорал, стоило мне только попытаться помочь хозяину несчастного Чимальпопоке из савана выпутывать. А я, между прочим, отлично видел, за что именно потянуть нужно, чтобы в одну секунду эту проблему решить… Вот и скажите, имел я право на него обидеться или нет?

Кто сказал, что обижаться на начальство чревато тяжелыми последствиями для заработной платы? Это Сеня-то у меня начальник? Если я ему собой командовать иногда позволяю, это не значит, что он на ступеньку выше по иерархической лестнице находится. У нас с ним, между прочим, симбиоз. Он для меня в магазине продукты покупает и выполняет все прочие функции, которые мне недоступны, а я ему посильную помощь оказываю и, кстати сказать, жизнь не раз спасал. И вообще, мы сейчас не наши отношения с Рабиновичем обсуждаем, а о происходящем в Мезоамерике говорим…

Стоит заметить, что ничего я и не пропустил, когда за дверями находился. Это у людей слух не идеальный, а у меня уши функционируют вполне прилично, и я разобрал каждое слово, которое на совещании произнесено было. Честно сказать, даже не знаю, что по этому поводу думать. Сенин скепсис был вполне понятен, но он в силу своего характера и национальности никогда особо доверчивым и не был. Разве что когда напьется. И то ненадолго! То есть, даже если бы моему Рабиновичу сказали, что водка горькая, он отказался бы верить, пока сам не попробовал бы ту самую конкретную водку, о которой ему говорили. Поэтому его недоверчивости по отношению к словам вождя ацтеков я ничуть не удивился.

С другой стороны, и Сенины опасения вполне понять можно! Столько было говорено про коварство Оберона, что у меня уже от этих фраз оскомина. И всё же именно поэтому я решил отныне и впредь проявлять особую бдительность, внимательно следя за всем, что происходит вокруг. Сам я лично больше склонялся поверить Чимальпопоке, чем доводам моего хозяина, но, согласитесь, осторожность никогда не помешает…

Поскольку Попов молчал, а остальные бедокурить пока не собирались, из дворца мы выбрались без приключений. Конечно, таковые бы непременно случились, не окажись рядом с нами Чимальпопоке. Дворцовая стража, выполнявшая его приказ, поначалу решила нас не выпускать наружу, и вырвавшийся вперед Ваня уже стал отцеплять от пояса дубинку, но тут подоспели тлатоани с Рабиновичем, и повелитель ацтеков остановил грозившее начаться побоище. Ну а воины, увидев своего вождя в добром здравии и прекрасном расположении духа, радостно взвыли, троекратно прокричав «Слава Чимальпопоке!», затем столько же раз – «Слава богу!», видимо, благодаря нас за спасение вождя, и лишь затем заткнулись. Толпа придворных и слуг тут же бросилась обратно во дворец, но народу меньше вокруг здания не стало. Это любопытные горожане собрались узнать, что за переполох приключился в жилище их правителя, и не собирались уходить, не получив полных разъяснений.

Ну, не знаю, можно ли назвать Жомова полным, но разъяснений при помощи дубинки он выдал вполне достаточно. Не со злости, конечно, и не потому, что желал оказать услугу тлатоани, а просто по той причине, что аборигены мешали нам пройти. И прежде чем мой Сеня успел остановить вошедшего в раж омоновца, тот разогнал большую часть тех, кто собрался перед входом. Остальные разбежались сами, поскольку связываться с новоприбывшими богами не хотели. Исключение составил только один тип, упорно желавший попасть внутрь дворца и не пропускаемый туда стражей. Жомов уже хотел огреть дубинкой и его, завершая глобальную зачистку окрестностей, но вовремя остановился.

– Слушай, мужик, мне твоя рожа знакома, – заявил он, глядя на отвергнутого посетителя дворца. – Это не тебя мы две недели назад в автомастерской брали, где ты номера на движках угнанных тачек перебивал? – Абориген вытаращился на омоновца, а тот почесал лоб. – Хотя нет. Ты же местный. Тогда откуда же я тебя знаю?

Ваня, конечно, мог бы и у меня об этом спросить, но он предпочел разговаривать с немытыми аборигенами, шесто того чтобы выучить нормальный собачий язык. Я-то ацтека сразу узнал, как только его нюхом учуял, но вмешиваться в допрос, устроенный Жомовым, не стал. В конце концов, всегда интересно посмотреть, как Ваня работает. И если бы омоновец не опомнился вовремя, он он точно заставил аборигена признать, что тот номера у тачек перебивал, золотой запас России украл и покушение на президента готовил.