Похорони Меня Ложью (ЛП) - Сото С. М

— Ну... — Винсент выдыхает вместе с клубом дыма. — Если ты здесь не для веселья, то для чего?

Я прижимаюсь спиной к стеклу его раздвижного окна. Засунув руки обратно в карманы, я поднимаю ногу, кладу ее за спину, принимая небрежную позу, которая не соответствует тому, что я чувствую внутри.

— Сегодня у меня состоялась интересная беседа с доктором Поппи Астер.

Я жду, что он отреагирует на имя, на известие, которое я знаю, но он не реагирует. Он поднимает бровь, делает еще одну затяжку и ждет, когда я продолжу.

— Я должен знать, кто она?

Я ищу в его взгляде правду. Его глаза налиты кровью, веки отяжелели. Он уже под кайфом, и судя по тому, как расширились его зрачки, он уже употребил несколько дорожек. Он либо понятия не имеет, о ком я говорю, либо чертовски хорошо врет.

— Я знаю о твоих частых посещениях психиатрической больницы. Вот о чем я говорю. С твоей стороны было очень умно держать ее местонахождение при себе. Хотел закончить начатое?

Между бровями Винсента пролегает складка. В уголках глаз появляются морщинки замешательства.

— Какого хрена мне наведываться в психушку?

Сухой смешок вырывается из моего горла.

— Ты прекрасно знаешь почему. Твоё имя уже несколько недель значится в журнале посетителей. Доктор сказала мне, что ты слишком часто навещаешь ее.

Винсент некоторое время смотрит на меня, выглядя совершенно озадаченным. Пока до него не доходит. Я наблюдаю, как это происходит, как приходит понимание. Его глаза блестят, что-то темное проникает в его взгляд, и он сжимает губы.

— Насколько часты мои визиты?

От того, как он задает этот вопрос, с легкой резкостью в голосе, у меня волосы на затылке встают дыбом. Я выпрямляюсь, отталкиваясь.

Что-то странным образом похожее на панику вспыхивает у меня внутри, и я набрасываюсь на Винсента. Схватив его за воротник рубашки, я прижимаю его к стене, моя рука прижимается к его горлу, перекрывая доступ воздуха.

Я ищу ответ в его темных, почти черных глазах. Бесконечные лужи грехов и разврата. Он должен быть моим братом, но когда я смотрю на него сверху вниз, то понимаю, что мы не братья очень долгое время.

— Сделай это, — выдыхает он под тяжестью моей руки. — Ты избавишь меня от страданий.

Мои брови морщатся от этого странного заявления. С разочарованным рычанием я отталкиваюсь от него, устанавливая столь необходимое расстояние, между нами, прежде чем свернуть ему шею. Он наклоняется, задыхаясь от недостатка кислорода. Когда он выпрямляется, я вижу это в его глазах.

Мои ноздри раздуваются, когда осознание осеняет нас обоих.

— Это был он, не так ли?

— Этот подлый ублюдок, — кипит Винсент, имея в виду Зака. — Я убью его.

То, как Винсент говорит это, не просто утверждение, это обещание. Все это время я думал, что они работают вместе, но я ошибался. Зак обманул всех нас, включая Винсента. У них всегда были сложные отношения, по какой-то причине, но теперь, кажется, что-то изменилось, и два друга, которые всегда были как братья, разваливаются.

Действительно, этот подлый ублюдок. Он не только притворяется Винсентом, чтобы спасти свою задницу, но и берет дело в свои руки. И я не могу этого допустить.

Глава 10

Маккензи

Прошлое

— Девочки, идём! Ваш отец ждет вас в машине.

Мы с Мэдисон спешим собрать вещи. Сегодня мы едем на пляж. Это стало чем-то вроде семейной традиции. То, что мы всегда делаем в день рождения нашего отца. У нас с Мэдисон вошло в привычку каждый год собирать ракушки. Она хочет стать морским биологом. Я еще не знаю, чего хочу, но уверена, что, что бы это ни было, я пойду по ее стопам, как всегда.

Сегодня немного пасмурно, поэтому на пляже не так много людей, но мы с Мэдисон все равно раздеваемся и бежим к воде, брызгая друг на друга. Счастье наполняет мою грудь, когда мы скользим под ледяную воду, наши тела дрожат, губы синеют, но все же мы приветствуем это ощущение, становясь единым целым с ним. Я знаю, что она чувствует то же самое. Точно так же, как я знаю, что небо голубое, а трава зеленая. Это наше дело. Мы просто знаем, о чем думает и что чувствует другой. Мы всегда знаем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мама с папой принесли портативный радиоприемник, и когда мы слышим первые звуки песни, мы с Мэдисон смеемся и визжим, выбегая из воды. Схватившись за руки, мы кружимся, танцуя под песню Dreams — Fleetwood Mac. Это наша песня, та, ради которой мы не можем стоять на месте, когда она начинает играть. Это одна из тех песен, которые заставляют хотеть двигаться.

— Когда дождь смоет тебя дочиста, ты поймешь, — поем мы в унисон, ужасно невнятно, но все равно хихикаем от удовольствия, находя наше пение забавным.

Истерически смеясь, мы падаем на песок, позволяя нашему равновесию восстановиться после энергичного вращения. Облака и мрачное небо перемещаются вокруг нас.

— Тебе лучше? — тихо спрашивает Мэдисон, когда песня все еще играет на заднем плане, и мы обе теперь глубоко погружены в задачу поиска ракушек.

Я пожимаю плечами, вспоминая, почему мне было так грустно. Далила из шестого класса взяла на себя смелость придраться ко мне в этом учебном году. Мы все были лучшими друзьями в прошлом году, но что бы ни случилось с тех пор, все изменилось, и она сделала своей жизненной миссией превратить мою жизнь в ад.

За лето я набрала вес. Это очевидно. Моя грудь стала больше, как и мой зад, но Мэдисон осталась прежней, сохранив свою тонкую фигуру, совсем как моя мама. Это тяжело. Мы должны быть близнецами, но в такие моменты, как сейчас, мы не можем быть более противоположными. Я чувствую, что постоянно стараюсь не отставать.

Далила обзывала меня, и теперь весь шестой класс пошел по ее стопам, приняв ее мантру. Моя сестра, очевидно, обратила на это внимание. Она делает в школе все, что может, сопротивляется Далиле, заставляя ее прекратить — все то, что я никогда не смогу сделать для себя.

Больше всего я боюсь, что ее втянут во все это, а это последнее, чего я хочу для нее. Я ее опускаю.

Я уклончиво пожимаю плечами, слишком сильно сосредотачиваясь на разбитой скорлупе, которую сейчас выкапываю, на чем угодно, лишь бы избежать ее взгляда. Я вытираю влажные песчинки с радужной оболочки, пытаясь очистить ее.

— Да, я в порядке.

— Мак.

То, как она произносит мое имя, заставляет меня задуматься. Я поднимаю глаза, уделяя ей все свое внимание.

— Что?

— Ты совсем не такая, как она говорит. Ты ведь это знаешь, верно? Ты невероятная.

Я морщусь, думая обо всех дерьмовых вещах, которые она сказала за последнее время.

— Что-то не верится, — бормочу я, сдерживая жжение, которое чувствую под веками.

Я всегда слишком заботилась о мнении других. Я не хочу быть такой. Какая разница, если я не нравлюсь кому-то? Почему я испытываю потребность дружить со всеми? Почему хочу всем понравиться? Это так легко дается Мэдисон. Все ее любят, а те немногие, кто не любит? Ей действительно на них все равно.

— Эй, — резко говорит она, притягивая мой взгляд обратно к себе. — Далила злобная стерва, которая несчастна в своей собственной жизни и вымещает это на тебе. Не дай ей победить, слышишь? Ты сильная и красивая, Мак. Никогда не забывай об этом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Слеза скатывается по моей щеке. Вот тебе и сдерживание эмоций. Сестра протягивает руку и ловит слезу пальцем.

— Я всегда буду рядом, Мак. Я всегда буду защищать тебя, несмотря ни на что. Это ты и я против всего мира.