Побеги любви - Мэри Стюарт

Мэри не закончила фразы, так как в этот момент они вновь вступили в главный зал. Ровена замедлила шаг, опасаясь новой встречи с Уорриком, однако его здесь больше не было. Как и Милдред. У очага осталось сидеть лишь несколько дам.

— У меня нет власти над служанками леди, — сказала Мэри, поймав взгляд Ровены. — Но тебе повезло не так, как Милдред, поэтому достанется работа потруднее.

— А что, Милдред уже давно здесь? — не удержалась от вопроса Ровена.

— Нет, ее привез с собой господин. А почему ты спрашиваешь? Разве ты ее знаешь?

— Да.

— Ну, тогда вот что. Держись от нее подальше. Среди прислуги замка тоже существует своя иерархия, а поскольку ей поручено заботиться о дочерях господина, это ставит ее даже выше положения служанок леди. Ну, а их положение выше твоего. Но ты в свою очередь стоишь на ступеньку старше, чем лакеи с кухни, так что тебе следует сторониться и их. Впрочем, ты сможешь выбрать себе подруг среди девушек, которые находятся под моей командой, но послушай моего совета, не заводи дружбы с Селией.

Но Ровену совсем не интересовала тема Селии. Она уже знала, что «эта Селия» — фаворитка Уоррика. Ее куда больше заботило собственное положение. Она поняла, что попала в разряд «девушек Мэри», но ей было не ясно, что из этого вытекало.

Шок, испытанный Ровеной от своего нового статуса служанки, оказался не столь сильным, поскольку, получив соответствующую одежду, она подозревала, что ее ждет подобная участь. И ведь сказал же ей Уоррик еще в Кирксбурге, что теперь она уже не леди. Ирония судьбы состояла в том, что она совсем недавно сама мечтала стать крепостной, ради которой никто не стал бы воевать и изощряться в интригах. Впредь ей следует быть осторожнее со своими мечтаниями.

Впрочем, Уоррик не сможет превратить ее в настоящую служанку. Ведь полученное ею благородное воспитание ему у нее не отнять, как бы он ни старался. Но он мог добиться того, чтобы, с ней обращались как со служанкой, он уже отдал распоряжения на этот счет, и здесь она ничего не могла поделать, потому что была пленницей и полностью в его власти. И все же, подумав о том, что Уоррик мог бы отослать ее сегодня обратно в темницу, лишив даже доброй опеки Джона Гифферда, Ровена вдруг поняла, что в некотором роде ей повезло, больше чем повезло. Ведь: служанка обладает свободой передвижения, она ходит по замку, и при этом ее почти не замечают. Значит, у нее есть шанс бежать.

19

Она вошла в спальню, и ненависть снова охватила ее, но чувство было уже не столь сильным, как тогда, когда Ровена лежала привязанной к кровати. Она старалась держаться подальше от этой кровати и предпочла бы скрести пол на коленях собственными руками, что и сделала, только чтобы не видеть, как Энид меняет ее грязное постельное белье. Ровена хотела вынести ковры, чтобы выбить, но Энид отрицательно покачала головой. Вместо этого, объяснила знаками служанка, Ровена должна сегодня вычистить его белье, и Энид вручила ей целый ворох, кивком головы приказывая следовать за ней.

Только раз в жизни Ровена стирала одежду, но достаточно хорошо знала, как это делается. Очень неприятное занятие. Простыни трут и бьют деревянной доской с жирным мылом, затем полощут, выжимают и вешают сохнуть. Так стирают белье для слуг, но не для господ. Тонкое господское белье кипятят и обрабатывают лучшим мылом, потом снова кипятят и полощут не один, а три раза, прежде чем его развесить.

Обжигая руки только что кипевшим бельем и травмируя кожу мылом, Ровена решила, что все же это не худший для нее вариант, особенно пока другие слуги дружелюбны с нею. Ей даже помогли после того, как Энид ушла. Нет, ее доля не самая худшая, особенно если лорд Фулкхерст не очень привередлив и принимает ванну раз в неделю. Тогда у нее будет несколько дней, отделяющих ее от этой грязи.

Когда она вернулась в холл, там уже готовились к трапезе. Уоррика еще не было, но за господским столом уже рассаживались все те, кто имел привилегию обедать с ним: его дочери, несколько рыцарей, управляющий, тоже рыцарь, и леди средних лет, обучавшая дочерей лорда умению вести дела дома.

Один из рыцарей был сэр Роберт, и Ровена торопливо пошла на кухню взглянуть, что нужно принести на стол, чтобы иметь возможность поговорить с ним до прихода Уоррика. Она не забыла о его участии в ее судьбе и своем намерении поблагодарить рыцаря. Она должна попытаться развить их дружбу и сделать все, чтобы бежать отсюда.

Но когда Ровена вернулась со своим первым подносом, Уоррик сидел на своем месте, и его глаза впились в нее. Она не видела, но почувствовала это.

Она неожиданно обнаружила Уоррика, ожидающего ее на верху лестницы, когда возвращалась со своим вторым подносом. Выражение его лица породило в ней боль.

— Разве я не предупреждал тебя смотреть на меня в моем присутствии?

— Я… Я забыла, — пролепетала она.

Это успокоило его только наполовину.

— Ты снова забыла?

— Нет.

— Нет, что?

— Мой господин, — она стиснула зубы.

— Вероятно, ты нуждаешься в чем-то, что напоминало бы тебе, кто ты теперь, — сказал он многозначительным тоном, прежде чем рука его коснулась ее груди.

Ровена отпрыгнула так поспешно, так неожиданно для нее самой, что она упустила тарелки с едой. Уоррик попытался поймать их, но все случилось так молниеносно, что он не успел. Она не вскрикнула. Но отчаяние наполнило все ее существо. Она сделала два шага назад прямо к слуге, несшему другой поднос с едой. Оба подноса столкнулись, когда слуга попытался удержать равновесие, чтобы не упасть. Уоррик оторвал ее от парня так же быстро, как Ровена отпрянула от него самого. Он дважды сильно встряхнул ее.

— Никогда больше не пытайся избежать моих прикосновений, или с тобой случится нечто худшее, нежели падение с лестницы. А теперь убери за собой, и побыстрей, потому что я не буду есть, пока ты не принесешь мне еду сама, а я голоден.

Другими словами, она должна была себе представить, что гнев возрастает с каждой минутой, пока она моет ступени. Ее руки дрожали все время, пока она не закончила работу.

20

Полная тревоги, Ровена наконец вернулась в зал с новым подносом. Уоррик, как обычно за столом, дискутировал со своим управляющим. Он приказал, чтобы она прислуживала ему, и указывал, какую именно пищу хочет в данный момент. Он также требовал, чтобы Ровена меняла ему кубок с элем, который наполнял стоявший за его спиной паж. И все время она должна была смотреть только на него.

Ровена боялась именно этого. Она не хотела смотреть на него, замечать малейший нюанс выражения его лица, точно знать, когда его мысль возвращается к ней.