Танго с тенями - Людмила Ватиславовна Киндерская

Иванова молитвенно сложила на груди руки.

Одно письмо Наталья оставит себе, перечислит деньги из салона, второе отдаст мужу. Хотя этот детский дом не особо нуждается, в отличие от многих других, но все равно. Дети здесь с особенностями развития, многим нужны коляски, протезы. А наука не стоит на месте, появляются новые средства реабилитации, которые требуют серьезных затрат. Так что, как говорится, «денег много не бывает».

Пора было уходить. Найда, наверно, заждалась в машине. Наташе не хотелось надолго оставлять ее одну. Бедняга столько пережила и очень переживала, когда хозяева уходили. Вдруг подумает, что ее опять бросили.

Собака напряженно смотрела в лобовое стекло, выглядывая хозяйку. Увидев ее, спешащую к машине, Найда принялась лаять, затрясла огромной головой, с брылей полетела слюна, и стекла машины моментально запотели. Едва подруги открыли двери, как сразу получили порцию собачьей любви.

— …и пока вас с Ивановой не было, я сфоткала бумажки из этой папки, благо их там было раз-два и обчелся, — продолжила разговор Веселовская.

— А что за бумажки-то? — полюбопытствовала Наталья.

— Думаешь, я видела? Я ж не Мата Хари. Знаешь, как у меня руки дрожали, все боялась, что кто-нибудь войдет. Пойдем в баню, там и посмотрим. У нас прямо дежавю. В прошлую субботу документы, в эту документы, — улыбнулась Аня.

— А Витька твой сегодня приедет? — спросила Кречетова.

— И ничего он не мой, — Анна дернула плечом.

— Ну ладно, не твой. А кстати, что-то я давно ни Лешку, ни Андрея не вижу.

— Андрей забегает иногда, а Леха нашел себе женщину, приводил знакомиться. И главное, тетка ничего такая. Вот чего на него бабы клюют? — удивилась Аня.

— У себя и спроси, ты ж тоже в свое время клюнула. Так женщина, говоришь, ничего. Если он и с ней таким же сволочным будет, то она его бросит, вот увидишь. И станет несостоявшаяся госпожа Памжа тоже к тебе по вечерам в гости приходить, — засмеялась Наталья.

Аня тоже улыбнулась, представив картину.

Дальше разговор подруг перешел на их расследование. Всю оставшуюся дорогу они судили-рядили, за что шантажировать Лихолетову. Предположили даже, что деньги, предназначенные для детских домов, она уводит на свои счета в офшорах, но практически сразу эту версию отвергли.

Пока Наташа таскала дрова и растапливала баню, Анна рассматривала сфотографированные ею документы.

— Натусик, а свидетельства о смерти ребенка Лихолетовой в том конверте, что из дома Федотовой, случайно, не было?

Кречетова опустилась на стул.

— А что, он умер?

— Не знаю, не знаю, — проговорила Веселовская задумчиво. — Смотри, имеется свидетельство о рождении Вячеслава Феоктистовича Лихолетова. И все. Это единственное упоминание о нем. Мать — Лихолетова Клавдия Феоктистовна, в графе «отец» стоит прочерк. Отчество явно дедово. И все, больше никаких упоминаний о малыше: ни в интервью, ни в справочниках, ни в автобиографии — нигде. Он словно испарился. А был ли мальчик? — она оторвала голову от бумаг и рассеянным взглядом посмотрела на подругу.

Зазвонил телефон, и по тому, как побледнела подруга, Наташа моментально догадалась, что той снова звонит аноним. Она выхватила у подруги трубку и выкрикнула в нее:

— Слушай сюда! Только попробуй еще раз позвонить. Мы тебя вычислим и ноги выдернем. Сейчас запеленгуем, где ты находишься, так что жди в гости.

Скинула звонок и передала молчащую трубку Веселовской.

— Не смей отвечать, если видишь незнакомый номер, — сердито сказала Кречетова.

— А если будут звонить в дверь и ночью? Я не вынесу этого, — у Анны задрожал голос.

— Значит, мы с Сережкой остаемся у тебя ночевать. И вот если эти сволочи придут, мы их накроем.

— Вы же не можете у меня постоянно жить. Мы же не знаем, когда припрется тот, кто звонит в дверь, — Анна была на грани истерики.

— Тогда мы тебя к себе заберем. Ну, или спрячем куда-нибудь, или придем и спасем. Не реви. Мне кажется, что звонила баба.

— С чего ты взяла? — Аня вытерла слезы.

— Не знаю, просто чувствую. Там молчали по-женски, сопели как-то по-женски, и когда я сказала чушь про то, что мы сейчас запеленгуем звонок, мне показалось, что там как-то испуганно пискнули, — Наталья не на шутку разволновалась.

Аня пожала плечами:

— А как ты думаешь, вдруг там, в «Поэтике», все-таки меня хотели убить?

Кречетовой и самой, грешным делом, эта мысль не давала покоя, но подругу постаралась успокоить:

— Брось. Если бы хотели убить, то убили бы, а не пугали. Все, эту тему оставили и скорее продвигаем наше расследование. Сиди анализируй дальше, а я пошла еще подброшу дровишек в топку.

Не успела Наташа выйти из дома, как десятки, сотни тысяч разбухших снежных хлопьев ринулись ей в лицо. Вот только что она носила дрова, и снежной бури не было и в помине — так, чуть-чуть кружило. За несколько минут снег укрыл землю полностью, всю ее черную неприглядность. Белая перина росла прямо на глазах.

— Девчонки, сюда! — восторженно закричала Кречетова.

Аня с Найдой выскочили на порог.

«Снег кружится, летает, летает, и, поземкою клубя, заметает зима, заметает все, что было до тебя», — заголосила Наташа. Сделала шаг и вдруг, поскользнувшись, рухнула в снежное безумие. Найда бросилась к хозяйке, стала лизать лицо, не давая подняться. Потом отскочила и принялась кататься на спине, поглядывая на подруг, — как я, хороша? Аня со смехом потянула Наташу за руку, собака кинулась ей помогать. Тут подъехала машина, из нее вышел Сергей. Найда в два прыжка оказалась около него: смотри, как у нас весело!

Рыхлый снег легко лепился в снежки, Аня пыталась скатать снежную бабу, но собака легко уничтожала снежные поделки, помогая себе лапами и зубами.

— Девчонки, сейчас приедут Витька с Андреем, давайте мы раньше вас в баню пойдем. А то я замерз, хотел сказать, как собака, но, глядя на нашу псину, это выражение звучит глупо. Пусть будет — замерз, как цуцик.

Наташа захохотала:

— А можно подумать, что цуцик не собака. Собака, только маленькая, щенок.

— Да ты что? — удивился муж. — А я думал, что цуцик — что-то типа сурка.

— Ладно, пусть будет сурок. Сейчас я еще одну топочку закину, и можете идти. А где Анькины бывшие? И сама она где? — покрутила головой Наташа.

— Известно где, — хмыкнул супруг. — Небось, прихорашивается перед приездом гостей.

— Да прямо! Нам же в баню. Она что, макияж поправляет?

— Ой, ну ты же ее знаешь. Мне иногда кажется, что она даже спит с прической, — махнул рукой Сергей.

— И то правда. Иди домой, цуцик. Минут через десять баня будет готова.

Наталья