Непреодолимые обстоятельства - Елена Викторовна Добрынина

— Что мне еще нельзя? — Обиженно спросила. Но Рус уже понял, что то — напускное.

— Перечить мне и дуться по ерунде. — Шепнул он так серьезно, что Лелька прыснула от смеха. Рус подхватил ее и закружил по кухне. — А если серьезно, то женщина должна уважительно общаться с мужчиной. Разве это что-то сверхъестественное?

И Лелька сдалась. Ну конечно, нет. В самом деле, неужели он попросил о чем-то сверх меры?

Глава 19. Старое обещание

Тот день, когда все изменилось, Лелька запомнила навсегда. Ничего не предвещало беды. Она, как и всегда в последние месяцы, после работы вместе с Рустемом приехала к нему в «скворечник». Иначе 33 этаж элитного ЖК Лелька и не могла называть. Был вечер и солнце, умаявшись за день, жаркий и суетный, садилось на горизонте, где-то на западе.

Они собирались смотреть фильм. Лелька все уши прожужжала Рус о комедии, которую очень советовали на работе. Пока Рустем искал фильм в приложении, она таскала в спальню всякие вкусности и вредности. Фигура фигурой, но ведь, хочется иногда и нарушить суровый закон пп.

У Руса зазвонил телефон. Он сухо бросил пару фраз и пошел ко входной двери. Вооружившись тарелками с чипсами, Лелька вышла в прихожую и так и застыла на месте. На пороге квартиры стоял высокий седовласый мужчина, одетый с иголочки. Выражение его лица было столь сурово, что Лелька стушевалась.

— Здравствуйте. — Торопливо поздоровалась она и скрылась на секунду с тарелками на кухне. Поставив посуду на столешницу, вернулась. Неловкое какое-то чувство.

— Отец, не ждал тебя сегодня. — Рус приветствовал родителя, обнял его сдержанно. — Ты вроде бы завтра должен был вернуться.

Шамиль Давидович окинул их взглядом.

— Обстоятельства изменились. Но об этом я чуть позже с тобой поговорю. Здравствуйте, барышня. — Наконец, обратил он внимание на переминающуюся с ноги на ногу у входа в кухню Лельку.

— Здравствуйте. — Выдохнула она еще раз, едва живая от страха.

— Отец, это Ольга. — Представил её Рус.

— Да, да. — Словно отмахиваясь, произнёс Алимов-старший, не дав ему договорить и представить отца по имени-отчеству. — Пойдем, поговорим, сынок.

Лелька так и осталась стоять в проёме. Странное знакомство. Совсем не так она представляла себе их первую встречу. Даже слезы от обиды на глаза навернулись.

Рус вместе с отцом прошли в небольшую комнату рядом с гостиной. Рус называл её кабинетом и иногда, если совсем не было сил или просто не хотелось ехать по клиникам, работал из этого кабинета.

— Мы скоро. Подожди, ладно. — Девушке показалось, что это не просьба вовсе, а указание. Но она молча кивнула и ретировалась на кухню.

Рус даже не стал закрывать дверь в кабинет. Подумал, что отец заехал решить кое-какие рабочие вопросы. Но он ошибался.

— Развлекаешься, пока меня нет? — Спросил Шамиль Давидович сурово.

Этот тон очень хорошо услышала Лелька. Она не хотела подслушивать, просто низковатый, властный голос звучал на все апартаменты. Закрой Рус двери, и она бы ничего не услышала. Но он не закрыл. А услышав, она уже не могла игнорировать разговор отца и сына.

— Ты же знаешь, отец, что эти слова обижают меня. Тебе ли не знать, что я, не покидая рук, прилагаю все силы для того, чтобы наше дело процветало.

— Прилагаешь, в свободное от развлечений время.

Это было несправедливо. Лелька закусила губу привычным, не заметным самой себе жестом, и прислушалась. Так всегда было, когда она волновалась.

Алимов старший тяжело вздохнул.

— Мать говорила тебе, что скоро приедут Хасановы? — Спросил он и Лельку прошиб холодный пот — не зря она чувствовала, что что-то с этим семейством не так.

— Говорила, но причём тут они? Они никак не относятся к нашему делу.

— Это тебе так кажется, сын. А между тем, через некоторое время они будут относиться к нашему делу так же, как сейчас относимся мы.

Лелька ничего не понимала в этих отсылках. Зато, похоже, прекрасно отца понял Рус.

— Прости мне мою дерзость, отец, но я не понимаю, зачем тебе это? Эта старая история, она уже давно не актуальна. Ни я, ни Амина не желают этого.

— А это не тебе решать, Рустем. Мы с Гаджи давно обо всем договорились. Ты же знаешь, у них с Хадижей много лет не было детей. А когда родились по благословению Аллаха две дочери, Гаджи был очень рад, но так и не дождался наследника. Соединив наши семьи, мы только укрепим семейные связи, улучив наши активы и породнился с моим лучшим другом. Не о том ли мы с ним мечтали многие годы?

— Но, отец! Я не знаю о Хасановых ничего кроме того, что это — друзья нашей семьи. Не думаешь ли ты, что при выборе — Рустем словно запнулся, — жены, нужно хотя бы узнать её получше?

Шамиль Давидович усмехнулся нехорошо:

— Не думаешь ли ты, что узнать получше, это то, в чем ты преуспел с этой юной девицей?

У Лельки ноги ватными стали. Это ведь, он о ней сейчас?

А Шамиль Давидович между тем продолжал:

— Мне достаточно, что я знаю отца Амины много лет, он друг моего детства, мой добрый друг. Она из приличной семьи и составит тебе отличную пару, родит наследников. Остальное меня мало интересует.

— А меня ты не хочешь спросить относительно невесты? Мое мнение не имеет значения? — Рус начинал закипать.

Он держался из последних сил, отцу нельзя перечить, родительское слово — закон, но то ли ему самому было противоестественно, что решают за него, то ли, Лелькино сердце сладостно затрепыхалось, чувства Рустема были отданы ей, но в этот раз, впервые, пожалуйста, за всю свою жизнь, Рустем позволил себе воспротивиться.

— Не смей повышать на меня голос! — Гаркнул Шамиль Давидович. — Твоё мнение важно для этой девчонки с косой. Меня волнует лишь благополучие моей семьи. И никакие протесты не изменят моего решения. Об этой свадьбе мы с Гаджи договорились 30 лет назад, а своё слово нужно держать, ты ведь, помнишь, надеюсь? К тому же, ты давно не видел Амину, она выросла прелестной девушкой и составит тебе отличную пару.

— Но…

— Никаких «но»! Я больше не намерен это обсуждать! Завтра поедешь встречать Амину с семьей в аэропорт. В ближайшее время нужно будет нанести им визит. Гыз гёрме* можно пропустить, через пару недель зашлем сватов.

Рус промолчал, только сцепил зубы до скрежета. Лелька на кухне никак не могла прийти в себя. Сама не заметила, когда успела опуститься на высокий барный стул и подпереть спиной стену.