Неделя — и ты моя - Alphard Македонская)

Хрустящее небо лениво гоняло грузные тучи, пугая людей то тут, то там. Никто не знал, когда в очередной раз пойдет неожиданный — неожиданный потому, что синоптикам люди уже устали верить — дождь. Туман недружелюбно посмотрела на небо и вновь вспомнила слова бабушки.

«Сохрани тебя Бог».

Холодная ненависть блеснула в сине-серых глазах Карины. В ту секунду, когда девушка мысленно прокрутила эту фразу, она была страшна. То было лицо отверженного дьявола.

— Черта с два! — крикнула она. — Если Ты существуешь, какого хрена тогда все это творится со мной? Ты меня слышишь?.. Ты меня видишь или нет?! ОТВЕЧАЙ! Что я в этой гребаной жизни сделала не так?! Слишком сильно любила пьющую мать?! Слишком предана была парню?! СКАЖИ МНЕ ЧТО!.. Молчишь? Молчишь. А знаешь почему? Да потому что Тебя нет!

Порыв отчаяния, помноженный на простуду, окончательно завладевшую девушкой после сегодняшней холодной и безрадостной ночи, сильно пошатнул душевное равновесие Карины. Со злости хлопнув форточкой, она на дрожащих ногах направилась в ванную комнату. Остановившись на ее пороге, вспомнила все, что случилось еще несколько часов назад.

— Дура, — сквозь стиснутые зубы выдавила девушка, и было неясно, кого она так называет.

На работу Кара шла мрачнее тучи. Самые злые и жестокие люди сошли бы с дороги Карины, лишь бы избежать убийственного взгляда в их сторону. Проходя по уже знакомому переходу, девушка обратила внимание на то, что бабушка, которой она недавно подала милостыню, тихо-мирно стояла на том же месте. Сильно выдохнув через ноздри, Карина ускорила шаг и, не оборачиваясь на старушку, чуть ли не пулей вылетела из перехода.

«Бог, говоришь, есть, да? Что ж тогда ты стоишь там, в холодном переходе, протягиваешь руку в пустоту и говоришь каждому человеку, который бросает в твои дряблые руки копейку, про Бога? — с мрачной жестокостью думала девушка. — Если Он есть, тогда почему ты там?»

Злая улыбка показалась на бледном лице Карины, но продержалась она там недолго. Шаг постепенно замедлился, а лицо приняло озадаченный вид, да и вообще девушка выглядела так, словно потеряла что-то или забыла что-то очень важное. Губы безмолвно шевелились. В какой-то миг она резко повернулась обратно к переходу, заставив женщину, идущую сзади Кары, нервно дернуться.

— Ай! Господи! Сумасшедшая какая-то… — недовольно пробурчала крысоподобная женщина.

— И здесь Ты… — тихо проговорила Карина.

Дьявольские мысли, питавшие злость и опустошавшие душу, внезапно получили жестокий отпор, что-то заткнуло им рот и выбросило на какое-то время из головы.

Карина бросилась бежать к переходу. Дрожащими руками на ходу проверяя свои карманы, она чуть не сшибла одну из бабушек, продававшую цветы. Но той старушки, ради которой она вернулась, уже не было.

========== Глава 12. Шестой день ==========

Карина подскочила с постели так резко, что напугала Глафиру до чертиков — та уронила на кровать кружку с водой и слабо вскрикнула, однако уже спустя мгновение испуг в карих глазах сменился нежностью.

Грудь синеглазой тяжело вздымалась. Кара просто еще не отошла от ночного кошмара: ей снился сон, где ее сбивает злосчастный грузовик. Карина видела все от третьего лица. Ее мутило.

— Как я еще жива осталась, — сухими губами пролепетала Карина.

— Все в порядке, — тихо произнесла кареглазая и, обойдя кровать, присела рядом с Карой. — Я рядом, не волнуйся. Тебе просто приснился нехороший сон.

Карина медленно подняла на девушку глаза: в них читалось какое-то облегчение. Не говоря ни слова, синеглазая снова опустилась на подушки. Заложив за голову руки, она молча вперила свой взгляд в потолок и задумалась. Глафира посидела какое-то время рядом, а затем нерешительно протянула свою руку к голове девушки. Карина никак не отреагировала, только моргнула да все дальше продолжала смотреть в потолок, вернее, как подумалось Глафире, сквозь него. Дотронувшись до коротко остриженных и крашеных в кремовый цвет волос у виска Кары, она медленно провела кончиками пальцев по щекочущему ежику.

— Зря, — внезапно порвала тишину Кара.

Глафира, которая уже начинала дремать — синеглазая-то подскочила в четыре утра, — дернулась от неожиданности. Поморгав пару раз и переведя взгляд на Кару, она шепотом спросила:

— Что, прости?

— Зря, — все тот же голос, задумчивый и пофигистический.

— Что зря?..

— Зря жива осталась, — размеренно и буднично бросила Карина, словно отвечала на вопрос о том, сколько будет два плюс два.

Опешившая от такого заявления Глафира застыла в изумлении. Синеглазая, убрав от себя замершую кисть, неторопливо поднялась, хорошенько потянулась, взглянула на часы и, повернувшись обратно к уже отмершей Глафире, голосом, в котором не чувствовалось ни сожаления, ни даже грамма раскаяния, бросила:

— Прости, что так рано подняла.

— Да ничего… — все также тихо ответила Глафира.

— Вот и чудно, — усмехнулась Карина и, накинув на себя майку, побрела на кухню. — Поспи лучше еще, тебе на работу вставать через часа три или даже два… Во сколько ты там уходишь… А, да какая разница. Не волнуйся, все равно недолго тебе меня терпеть осталось, да и…

— Не смей так говорить! — неожиданно громко для себя закричала Глафира и подскочила с кровати. — Не смей лишать себя жизни раньше времени!

— Как ты со мной разговариваешь?.. — сквозь зубы процедила Карина.

Серо-синие глаза ужасающе потемнели, а лицо, и без того бледноватое, стало чуть ли не белым. Желваки заходили на щеках Карины, но накричать в ответ на Глафиру она не спешила. Бунтующая и дерзкая часть ее «Я» хотела ринуться на девушку чуть ли не с кулаками в ответ на такое неподобающее отношение. Но ее новая часть, недавно проснувшаяся после стольких лет спячки, спокойно и утешающе нашептывала на ухо: «Она же девушка! Какое рукоприкладство, ты что? Потом света белого не будешь жаловать, даже если тебя и простят за это! Она же тебя спасла от голода и холода. Она заботится о тебе. Другие бы отвернулись, и их бы точно не мучила совесть! Успокойся, возьми себя в руки! То, что Катя так ушла, и ты разозлилась из-за этого, не должно касаться этой чистой девушки! Она же тебя любит, сволочь ты неблагодарная! Она хочет, чтобы ты жила! Она же тебя спасла…» Вот такой внутренний диалог вела сама с собой Карина, пока Глафира с горящими обидой глазами что-то кричала.

На черное сердце Карины упала очищающая слеза Глафиры. Только сейчас синеглазая заметила, что глаза у девушки блестят от слез, которые уже проложили себе путь от глаз до подбородка, а некоторые умудрились задержаться в ямочке над губой, и им не суждено было скатиться в пропасть. Глафира и глазом моргнуть не успела, как Кара оказалась рядом с ней и, вытирая майкой мокрые глаза, что-то тихо говорила ей. Согретая таким поступком Карины, Глафира улыбнулась, слез сразу стало меньше: лишь догоравшие остатки так и норовили брызнуть вновь, но Кара предупредила их.

— Успокоилась? — тихо, но уже не безжизненно и участливо спросила Карина.

Глафира с трогательной и благодарной улыбкой кивнула.

— Мне сейчас в голову пришла одна мысль…

«Она же тебя спасла…»

— Да? — спросила кареглазая, но Карина замолчала и не сказала о том, что за мысль посетила ее голову.

Карина твердо и решительно посмотрела в карие глаза девушки, с которой она спала, но к которой, как бы ни хотелось Глафире, она ничего не чувствовала.

«Она же тебя спасла…»

— Обещай мне ответить честно.

Что-то странное и чуточку безумное отражалось теперь в сине-серых глазах девушки. Туман, в котором уже давно затерялась Глафира, теперь напугал ее. Размытая иллюзия была лучше четкой реальности. Но теперь воображение сыграло с кареглазой злую шутку: ей в какой-то миг показалось, что туман — это чудовище, и если оказаться в нем, то оно поглотит тебя, высосет душу, и ты уже никогда не будешь прежним. Глафира содрогнулась от такой ужасной мысли, но потом, спустя несколько секунд — взяла себя в руки. Ведь как она может так думать о Карине, если она ее любит? Кареглазой стало стыдно перед самой собой. Потупив взгляд, девушка произнесла сдавленным и виноватым голосом:

— Клянусь.

Карина отступила на шаг, напряженно всматриваясь в лицо Глафиры, стараясь заметить каждое изменение. От внимания девушки не укрылось волнение, которое мимолетной волной пробежалось по приятному лицу Глафиры. Не скрылся и стыд, но Карина не смогла понять, почему же Глафире стыдно. Мягким голосом, чтобы не задеть и без того перенервничавшую девушку, Кара произнесла:

— Ты платила за лечение.

Это звучало как утверждение, а не как вопрос, и кареглазая сразу это поняла. Противный холодок разоблачения укусил девушку за спину, но Глафира не подала виду и ответила:

— Откуда ты знаешь? Вернее… почему ты уверена, что это я? Ты же видишь, как я живу, — девушка устало кивнула в сторону. — Так почему…