Принцесса гламура - Мелани Рокс

– Я хочу тебя, – прошептала она.

Она почувствовала, что Ник крепче обнял ее, словно желая прижать сильнее к своей груди. Пусть Ник ничего не ответил, Бенедикт знала, что и его охватила страсть.

Его губы медленно двигались по изящному изгибу ее подбородка, устилая этот путь едва уловимыми поцелуями, которые, казалось, возбуждали Бенедикт еще сильнее. Ее голова беспомощно откинулась назад, и с какой-то чувственной импульсивностью Бенедикт подставила груди губам Ника.

Бенедикт вся пылала, когда он завернул вверх тенниску и обнажил ее торчащие груди в кружевных чашечках бюстгальтера. Она ощутила прохладное прикосновение воздуха к горевшей коже, когда он расстегнул бюстгальтер и нетерпеливо отвел в сторону тонкую материю. А когда мужские губы коснулись ее груди, то наслаждение оказалось почти таким же невыносимым, как и мысль о том, что они скоро разлетятся в разные стороны. Она снова станет «принцессой гламура», а он наверняка отправится в очередное путешествие.

Еще одна минута, пообещала себе Бенедикт. Я остановлю его через минуту. Но Ник резко притянул ее к себе, и она ощутила, как ее тело извивается под ним. Их губы неистово сомкнулись, а поцелуи стали жадными и страстными.

Ник содрогнулся, и Бенедикт услышала, как он застонал, скользнув рукой по ее бедру. А когда кончик его пальца легонько прошелся по увлажнившемуся шелку ее трусиков, Бенедикт от наслаждения едва не лишилась чувств. Она услышала, как он издал какое-то короткое, резкое восклицание, когда ощутил растущее в ней напряжение. На мгновение Ник замер, а когда заговорил, то казалось, будто каждое слово дается ему огромным усилием воли:

– Хочешь, чтобы я остановился?

Бенедикт не видела его лица, но мягкость его голоса рассеивала все сомнения, к которым она и так упрямо отказывалась прислушиваться. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

Бенедикт ощутила, как внутри нарастает горячая, вибрирующая боль, управляемая умелой лаской его пальцев. Она стояла на краю чего-то столь прекрасного, о чем едва осмеливалась думать – из страха, что все это окажется лишь плодом ее воспаленного воображения.

– Хочешь? – повторил он.

Остановиться? Это слово просочилось в ее затуманенный страстью мозг, но почти не запечатлелось там. Бенедикт пыталась заговорить, но пересохшее горло не повиновалось ей. Остановиться? Да ведь Земля перестанет вращаться, если Ник сейчас остановится! Легкие движения его пальцев убыстрялись. Она снова испытала то невыразимо прекрасное ощущение, только на этот раз оно было восхитительно близко, опасно близко. Бенедикт судорожно вцепилась в плечи мужчины, запрокинув голову.

– Нет! – выдохнула она, когда ее накрыла волна наслаждения. – Только не сейчас!

Ник усмехнулся, увидев, как расширились ее зрачки, и стал завороженно наблюдать, как выгнулась ее спина, а руки и ноги застыли в неподвижности. Он услышал, как Бенедикт негромко вскрикнула, достигнув пика, и тогда волна желания накатила на него – такая сильная, что смыла без следа остатки здравомыслия.

– Тебе понравилось? – шепотом спросил он, еще крепче сжимая вокруг Бенедикт кольцо рук.

– Что за дурацкие вопросы? – с кокетливой улыбкой спросила она.

Ник нежно погладил ее волосы, и Бенедикт подумала, что это самая восхитительная ласка на свете. Именно сейчас, когда буря эмоций и страстей улеглась, Ник проявлял нежность, на которую способен только любящий мужчина.

Услышав доносившийся из трубки голос, Патриция едва не выронила телефон.

– Бенедикт! Это правда ты?!

– Да, наконец-то смогла дозвониться. Мы в Манаусе. И скоро вылетим в Рио.

– Мы тут чуть с ума все не сошли. Твои родители уже полицию и Интерпол собрались поднимать на ноги. А я хотела позвонить тому частному детективу, которого ты нанимала, чтобы разузнать о Нике. Ну да ладно, с тобой все в порядке?

Патриция так тараторила, что проглатывала окончания слов, и Бенедикт рассмеялась.

– Все в порядке. Когда я тебе расскажу о своих приключениях, ты не поверишь!

– А как Ник? Он не грозится тебя убить?

– Нет, у нас все отлично.

– У вас? – переспросила Патриция.

– Да, мы с Ником любим друг друга! – радостно воскликнула Бенедикт.

– Ты… ты хочешь сказать, что влюбилась во Фримана? Разве ты не собиралась…

Бенедикт решительно перебила подругу:

– Забудь обо всем, что я тебе говорила. Ник – самый прекрасный человек в мире, и я надеюсь, что мы скоро поженимся. Только пока это секрет, так что никому не говори. Особенно моему папе. Я сама хочу сообщить ему эту новость.

– Бенедикт, с тобой точно все в порядке? – озабоченно спросила Патриция. Она не узнавала свою подругу. В женщине, с которой она сейчас разговаривала по телефону, от прежней Бенедикт не осталось ничего, кроме голоса.

– Я еще никогда не была так счастлива!

– Ты ведь говорила, что Ник – человек низшего сорта, – напомнила Патриция. – Бенедикт, может, ты вернешься домой, отдохнешь, успокоишься и… не давай Нику преждевременных обещаний.

– Патриция, ты думаешь, что во мне говорят эмоции? Да, это так! Черт побери, мне это очень нравится! Я люблю Ника. Ни с одним мужчиной мне не было так хорошо, как с ним.

– Бенедикт, постель – это одно, а женитьба – совершенно другое. Может быть, тебе не стоит так серьезно относиться к этому скоропалительному роману?

– Патриция, ты ведь совсем не знаешь Ника, – заметила Бенедикт. – Как только ты увидишь его, то поймешь, как мне повезло. Обещаю познакомить вас как можно скорее.

– Когда ты… то есть вы возвращаетесь?

– Завтра. Сегодня – наш последний вечер в Манаусе. Мы с Ником собираемся провести его незабываемо. – Бенедикт хихикнула и сказала: – Пати, а как твои дела?

– Ничего особенного, если не считать вечеринки у Тэда.

– У этого старого развратника?

– Эй, осторожнее с выражениями! Между прочим, он обещал подарить мне остров.

– Поздравляю. Надеюсь, тебе не пришлось с ним спать?

– Я не стану тебе отвечать, потому что слышу в твоем вопросе осуждение. Я никогда не судила тебя, хотя твое поведение никогда не отличалось примерностью. Особенно в том, что касается противоположного пола.

– Я сожалею о том, что потратила столько времени впустую. Теперь, когда у меня есть Ник, я понимаю, как безответственно и легкомысленно вела себя в последние месяцы.

– Если честно, прежняя Бенедикт мне нравилась больше. По крайней мере, мне не казалось, будто я разговариваю с монашкой.

– Патриция, как только ты встретишь своего мужчину, то поймешь, какое это счастье.

– Бенедикт, а ты уверена в Нике? Вдруг он с тобой только из-за денег твоего отца?

– Ник любит меня.