Литературная Газета 6495 ( № 10 2015) - Литературка Литературная Газета

Огромное значение придавалось десантникам, пытавшимся в тылу врага, внутри Демянского котла, уничтожить инфраструктуру противника. Действовать им приходилось в невыносимо тяжёлых условиях. Морозы стояли до –40, снега навалило метра полтора. Спали бойцы, прижавшись друг к другу и накрывшись палаткой. К утру кое-кого не досчитывались. В марте начались дневные оттепели и ночные морозы. Валенки намокали днём и замерзали ночью. У многих солдат были обморожены ноги. Голод был длительным и невыносимым...»

В 4-м батальоне 1-й маневренной воздушно-десантной бригады (МВДБр) воевала и моя родная сестра, двадцатилетняя Любовь Наумовна Манькина. Любочка (так её звали дома) родилась в 1920 году в Гомеле. В школе она писала блистательные сочинения, отлично знала немецкий язык, была активной комсомолкой, занималась в кружке художественной самодеятельности. У неё было много друзей, её любили и учителя, и соученики за доброту и необыкновенную отзывчивость. В 1938 г. Люба окончила школу и поступила в Московский институт философии, литературы и истории (ИФЛИ). Конкурс в те времена был большим – 17 человек на место.

Сообщение Совинформбюро о начале войны мы услышали в читальном зале, готовясь к экзаменам. Мальчики-однокурсники не задумываясь побежали в военкомат. Мало кто из них вернулся домой. Девочек из ИФЛИ отправили рыть окопы в Подмосковье. В один из августовских дней Любочка мне объявила: «Я ухожу на фронт, а ты остаёшься оберегать семью». Обсуждать её решение было бесполезно, да и не с кем. Отец – опытный хирург – с первых дней войны был на передовой Западного фронта и неделями не отходил от операционного стола. Мама, заслуженный учитель, с братом и бабушкой находились в эвакуации под Тамбовом.

После окончания краткосрочных курсов переводчиков с немецкого Люба добровольно вступила в десантный отряд. С фронта мы получили от неё только одно письмо. В нём она намекала, что их отправляют в сторону Смоленска. Я думаю, она спутала Демянск со Спас-Деменском. Позже мы узнали, что воевала Любовь Манькина в 1-й МВДБр. Она была лейтенантом, техником-интендантом 2-го ранга, переводчиком. Воспитанная в духе беспредельной преданности и любви к Родине, себя она не щадила и не берегла. Жила, как и её однополчане, по принципу: «Погибнем, но победим».

Питания было взято лишь на три дня, за наполнением вещмешков никто не следил, и молодые бойцы, подталкиваемые патриотизмом, набивали их патронами, а не сбалансированным продуктовым пайком. Мучительно болели стёртые до крови во время перехода на лыжах ноги, но Люба мужественно переносила все тяготы десантной службы. Несмотря на голод, сильнейшие морозы и нехватку боеприпасов, батальон наносил врагу чувствительные удары – взрывал коммуникации, мосты, вёл бои с немецкими лыжниками-разведчиками.

Надеялись на поставки снаряжения и продовольствия самолётами, однако по разным причинам сделать это командование не смогло. Не удалось и десантникам выполнить поставленную перед ними задачу. Дивизия была, по сути, разгромлена. По некоторым данным, потери 1-й МВДБр составили более 2600 человек из 3000. Позже очевидцы, местные жители, которых в апреле 1942 года немцы заставили сбрасывать трупы погибших десантников в овраг, рассказывали, что убитая Любочка сидела у дерева с опущенной головой, на её коленях лежал мёртвый десантник, рядом – Михаил Сергеевич Куклин, комиссар их бригады. Захоронены они были только в 1950 году отрядом поисковиков в лесу под деревней Аннино.

А мы о судьбе Любы Манькиной узнали лишь спустя 70 лет. Ранее все материалы о тех боях и 4-м батальоне были закрыты. В мае 2014 года мы поехали в Демянск. Там двумя годами ранее открылся памятник-мемориал десантникам, сражавшимся здесь и погибшим, защищая Родину. Поклонились героям, возложили цветы к Вечному огню.

В День Победы в прилегающем парке было очень многолюдно. Семьи с детьми и престарелыми родителями, ветераны войны, руководители города. Расставлены столы и приготовлено угощение, в том числе и «солдатская каша». Познакомились с главами администрации района и городского поселения, с удивительной пожилой женщиной из деревни Игожево – Серафимой Петровой. Она живёт недалеко от захоронения десантников и ухаживает за их могилами.

После торжественного митинга у Вечного огня его участники направились на кладбище в Игожево, к могилам погибших на Валдае воинов, останки которых были найдены поисковиками и с почестями захоронены. Нас отвезли туда на шикарной машине.

Первозданный лес, речушка с чистейшей прозрачной водой, кукушка кукует на пригорке... Все могилы ухожены. На памятнике десантникам надпись, которую мы читали со слезами: «Люди, помните всегда! Здесь захоронено 109 десантников, одна из них женщина». И четыре фотографии. На одном из снимков – Любовь Наумовна Манькина, моя родная сестра.

И ещё одна надпись, которая не могла не запомниться:

Что гибель нам? Мы даже смерти выше.

В могилах мы построились в отряд

и ждём приказа нового. И пусть

не думают, что мёртвые не слышат,

когда о них потомки говорят.

(Стихи Николая Майорова. – « ЛГ» )

Всего захоронено 1435 человек, известны имена лишь 95...

И известны они во многом благодаря командиру поискового отряда «Демянск» Анатолию Степановичу Павлову. Он – коренной житель Демянска, бывший редактор местной газеты. Историческими исследованиями и поисковой работой начал заниматься около 30 лет назад.

Каждую весну и осень отряд собирается на «вахты памяти» – двухнедельные раскопки в местах жесточайших боёв. Люди – отряд состоит из 30 местных жителей и приезжих – делят свои отпуска на две части и проводят их в полевых условиях, в палатках, занимаясь поиском безымянных солдат, до сих пор лежащих в полях и лесах под Демянском. Регулярно ведут работу с населением, в архивах, ищут старые карты, документы аэрофотосъёмки, которые позволяют определить расположение воинских частей.

Мы, родственники погибших и пропавших без вести, безмерно им благодарны.

Надежда МАНЬКИНА , сестра Любы, 1922 г. рождения,

Нонна МАНЬКИНА , племянница Любы

Теги: Великая Отечественная война

История с биографией

Фёдор Раззаков. Советское детство. - М.: Алгоритм, 2014. – 352 с. – 2000 экз.

Собирая воспоминания о советском послевоенном детстве, Фёдор Раззаков нашёл наиболее удобную для исследователя форму – компиляцию заметок из интернета. Авторское участие фактически сводится к их систематизации и написанию предварений: всё-таки о советском детстве есть что сказать и самому автору. Перед нами множество отрывков из биографий, которые сплетаются в узор новейшей истории – пожалуй, самый красивый из нефантазийных.

Намерение было таким: не дать очернять советскую действительность. Да, было в то время плохое, но ведь было и хорошее. Некоторый сознательный уклон "к хорошему" в книге заметен, но мы за это на автора не в обиде: детство многим запоминается прежде всего добром и теплом, а в советском детстве их хватало. Ради объективности оставлены и некоторые неприглядные подробности.

Дворы, где все всех знали, и бабушки у подъезда добровольно присматривали за малышнёй и общей дисциплиной[?] Школьная форма, которая, хоть и была куда однообразнее нынешней, зато несравненно лучше подчёркивала в девочке женственность… Вкуснейшее в мире советское мороженое, сделанное по ГОСТу только из натурального молока, «а не как сейчас»… Детсады, пионерлагеря, дома творчества, детские радио- и телепрограммы – всё это запомнилось сотням ностальгирующих по СССР взрослым, чьи голоса слышны в книге. Многое, впрочем, осталось неохваченным. Ни слова нет про детские поликлиники – и даже, как ни странно, не рассказано про детские библиотеки. Да и о понятии «дефицит детских товаров» можно было бы повспоминать отдельно – на главу бы хватило…

Но не будем придираться. То, о чём рассказывается в «Советском детстве», – доброе, грустное, курьёзное, – часть многих судеб. Есть здесь и то, что кажется анекдотом (например, история, как зрители из Средней Азии пытались прогнать поросёнка Хрюшу из телепередачи «Спокойной ночи, малыши»), и глубоко личные воспоминания о конкретных людях, и статистика. Вот, например, такая: «С 1948 по 1989 год в СССР отмечался постоянный естественный прирост населения – примерно на 1% в год. Однако наибольший рост населения был в республиках Средней Азии и Закавказья; в РСФСР же суммарный коэффициент рождаемости кратковременно опускался ниже уровня простого воспроизводства поколений… если в 1950 году коэффициент рождаемости составлял 26,90, то к 1968 году он упал до 14,08». Улучшая статистику на окраинах империи, государство училось уточнять правду о самом себе, и подчас это было неприятно. Так или иначе, хотя в книге не ставилось этой цели, «Советское детство» полезно почитать не только ради привлекательных ностальгических картинок, не только для лучшего знакомства с повседневным бытом недавно ушедшей эпохи, но и для того, чтобы увидеть на некоторых поворотах, как могли различаться судьбы разных регионов и народов в условиях одного большого проекта – Союза Советских Социалистических Республик.