Аннотация - Юлия Панченко

В затылке кольнуло, а я поняла, что сижу и бестолково таращусь перед собой. Сколько времени прошло - минута, час? Глаза жгло - скорее всего, я даже не моргала. А страх все не отступал - немым холодом сковывал тело, мешал думать.

- Помоги...

На этот раз голос шепнул вдалеке - от входной двери, а ветер донес его до моего слуха.

Я с трудом разжала зубы и ответила. Чем сильно удивила и себя и ненавистного шептуна.

- Пошел ты, ублюдок, - голос хриплый и едва слышный.

В ответ раздалось умоляющее:

- Прошу тебя...

И не совсем осознавая, что делаю, я рывком скинула одеяло с плеч, слезла с кровати, обулась в теплые домашние тапочки и уверенно шагнула к двери, приказывая:

- Веди.

И он повел. В спину подталкивал ветер, ощутимо холодя затылок и развевая волосы.

В замке было пусто, темно и неуютно. Летний зной уступил ночной прохладе. Нагретые за день стены давно успели остыть.

Спустившись на первый этаж, мы повернули направо, миновали кладовки и библиотеки, и оказались в тупике.

- Магия...

Голос мелькнул шелестом, а я посмотрела на стену внимательнее. Она действительно была под заклинанием. Как в бреду, я подняла руки, шепнула пару слов, оттягивая зеленоnbsp;

ватую нить заклинания, что выбивалась из паутины темно-синих, и стена слабо зажглась зеленым. После нити сплелись в узор и в стене явственно проступила дверь.

Не задумываясь, я в нее вошла.

За порогом начиналась крутая лестница вниз. Шепнув еще пару слов, я зажгла пульсар, он ловко соскользнул с ладони и отлетел на пару шагов - освещать путь. Ступени были мраморными и скользкими - домашняя обувь ездила по ним, как по льду. Я шла очень медленно, боясь упасть - перил не было.

Лестница закончилась внезапно - у начала длинного коридора. С обеих сторон он был усеян дверьми, что горели незнакомой магией.

Идти пришлось долго. И коридор все не заканчивался. Он поворачивал много раз, порой петлял, и все длился...

Я потеряла счет времени, и уже кляла себя на чем свет стоит, что поперлась среди ночи непонятно куда, как ветер, что подталкивал меня в спину, вдруг пропал.

Замерев возле стальной двери, что светилась ярко алым, я огляделась. В обе стороны от меня, утопая во тьме, тянулся бесконечный широкий коридор. Разноцветные магические узоры весело раскрашивали скучные двери по обеим его сторонам.

Только улыбаться и веселиться не хотелось. Страх снова накатил горькой волной.

Даже не было любопытно посмотреть на то, что таят треклятые двери - уж больно это место напоминало подвал Синей Бороды.

Было жутко. Жутко от всего происходящего. От того, что неясная сила смогла открыть окно в спальне Мастера, что невидимый шутник жарким шепотом молил о помощи в неприступном замке, где я была совсем одна - не считая старой поварихи. От того, что нашла тайный лаз в какой-то подвал, где бесконечно тянутся насмерть заколдованные двери, хранящие какие-то тайны. И еще более не по себе мне стало от собственного поведения - мало того, что нарушила слово данное Мастеру - это в первый день его отлучки, и сидеть мне в застенке до глубокой старости, так еще и пошла за ненавистный голос. Одна. Ночью. Без оружия. В прозрачной ночной рубашке.

- Умоляю...

Жаркой волной голос прокатился по коже. Щека запылала.

И я поняла, что отступать некуда. Я здесь - у цели, нарушила все запреты, влезла в навоз по самые уши. Осталось расколдовать темницу и войти.

Заклинание было сложным. Нет, не так. Оно было совершенным. Его невозможно было взломать, только распутать. Я смотрела на двери до рези в глазах.

Распутывать я ничего не собиралась - потому что наложить такое совершенство не смогу еще лет пятьдесят - это при благоприятном раскладе.

И тут... Поняла, что все гениальное - просто.

Заклинание было идеальным, да, вот только распространялось оно на одного единственного узника. Он не мог выйти никаким из существующих в мирах способом. Только если его выведет сам Мастер.

Мне ничего не мешало войти. Магия неприятно кольнула, но пропустила легко.

И я вошла.

Естественно, я узнала голос, как только он прозвучал в спальне. Да, готовилась к встрече пока брела по подземелью. Но то, что я увидела...

Комната полностью была облицована серым гладким кафелем. Она была абсолютно пуста, если не считать впечатанного в стену мужчины.

Поза его была вымученной до невозможности. По всему было видно, что стоит он очень давно. Словно прилип к стене всей тыльной стороной - от затылка до пят: руки по швам, нога к ноге, вытянулся как на плацу - вот-вот честь отдаст.

Из одежды - только узкие темные брюки до щиколоток. Босой, волосы струятся по плечам. Худой, кожа на скулах натянулась, живот впал, грудь медленно вздымается, от чего выступают ребра.

Несмотря на то, что руки-ноги были целы и не виделось никаких боевых ран, глядеть на него было страшно.

Он смотрел прямо перед собой. Пустыми глазами. Мертвыми.

Я засомневалась, что зашла в ту самую дверь. А потом рассмеялась.

Нездоровый смех все душил меня, не давая вдохнуть. Я согнулась пополам, даже обхватила руками живот. И хохотала как обезумевшая. Присела на пол - усевшись на икры, голову уронила на руки, и все не могла остановиться. Когда отпустил последний спазм, по лицу гладом текли слезы. Я, все еще улыбаясь, размазала их по щекам и посмотрела на пленника.

- Ну здравствуй! - страха больше не было. Ни ужаса ни жути. Ничего.

Мне было легко как никогда. Я находилась в самом уютном месте.

В пыточной Мастера, где узником был мой насильник.

Глава восемнадцатая.

- Сколько зим, а? - очень тихо сказал эльф. Голос слабый, хриплый.

- И не говори. Ни одной, - я все так же сидела перед ним, и задрав голову, смотрела в мертвые глаза. Поза не казалась мне унизительной. Не в том состоянии находился эльф, чтоб смотреть свысока.

Он просто потух. Если раньше - в пещерах, глаза светились предвкушением, то сейчас они были воистину мертвыми, по-другому не скажешь.

Видно нелегко далось ему поражение.

- Живая? - взгляд переместился, сейчас он смотрел мне в глаза, но так и не зажегся.

- Живу и здравствую, - кивнула в ответ.

Странно было видеть его таким. Жалким и побежденным.

- А вот по тебе не скажешь. Как ощущения? - я откровенно злорадствовала.

- Сама как думаешь? - он опустил глаза и попытался улыбнуться. Вышел оскал.

- Думаю, что есть боги на свете. Справедливость, чтоб ее. Придется тебе потерпеть. Я же терпела, - села поудобнее, подперла щеку рукой, а с эльфа глаз не сводила. Не сказать, что любовалась, но те ощущения свои описать не берусь. Смешалось все, переплелось. После последних событий на многие вещи я стала смотреть иначе. Облегчения душевного явные страдания эльфа не принесли. И это злило.