Дом, у которого вынули душу - Анна Кутковская

бы и мокрого места от тебя не оставил, — в ярости прошипел Игорь.

Мужчины гневно смотрели друг на друга. Сжатые кулаки, желваки на челюстях и напряженные позы говорили о том, что драка должна была вот-вот начаться.

— Что такое? — появилась в прихожей София.

— Привет, Соня, — не отрывая взгляда от Игоря, сказал Алекс. — Скажи этому… Скажи ему, чтобы пропустил меня в дом.

— Зачем ты приехал?

— Я хочу поговорить с тобой.

— Игорь, оставь нас, пожалуйста, — обратилась София к нему.

— Пойду сварю кофе, — процедил тот сквозь зубы и скрылся на кухне.

— Ну, чего тебе? — нетерпеливо спросила у Алекса София.

— Я просто хотел сказать… Извиниться за вчерашнее. Я не думал, что Ева придет в кафе и устроит все это.

— Она и на похоронах была, — заметила София.

— Как так? Была?

— Да, была. И тебе лучше было бы с ней прийти туда, так как вы муж и жена. А ты не подумал, и получилось то, что получилось.

— В общем, я хотел приехать еще вчера, но не смог. Я просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь, может, тебе чего надо.

— Нет, мне ничего не надо.

— А кто это там у тебя? — внезапно перебил ее Алекс, выглядывая из-за ее плеча и вглядываясь вглубь дома.

— Что?

— Дома есть еще кто-нибудь кроме тебя и его? — дернул подбородком Алекс в сторону кухни.

— Никого нет, а что… — София напряглась. — Кого ты увидел?

— Какой-то мужик седой, в оборванной одежде. Кто это?

— Ты тоже его видишь? Значит, это не галлюцинация, — проговорила женщина с расширившимися от ужаса глазами. — Значит, я не схожу с ума.

— Да кто это, можешь ты мне объяснить!

— Не знаю, но это существо преследует меня с кладбища.

— Преследует?

— Да, да, — София сбивчиво рассказал Алексу все, что произошло на кладбище и вчера вечером до приезда Игоря, умолчав, впрочем, о том, что она была пьяна.

Алекс слушал ее с недоверием и страхом, но, помня тот ужас, который он пережил на чердаке во время уборки, не решился бы с уверенностью сказать, что ей это привиделось.

— Скажи мне: ты в безопасности здесь? — наконец произнес Алекс.

— Да, тем более Игорь рядом.

— Ну да, ну да, как же я мог забыть об этом хлыще.

— Алекс, пожалуйста, прекрати. Тебе лучше вернуться домой к жене. И больше… — София тряхнула головой. — Я не вижу больше причин, по которым ты должен приезжать сюда.

— Я сам решу, куда мне приезжать, — со злостью ответил Алекс. — Мой номер ты знаешь, если что — звони.

Когда дверь за Алексом закрылась, в прихожую выглянул Игорь.

— Что ему было нужно?

— А то ты не слышал, — устало ответила София, направляясь к ванной.

— Да, то есть нет. То есть я хотел сказать, что я не подслушивал.

— Он приехал проверить, все ли со мной в порядке после вчерашних событий. Мне нужно в ванную, дай мне пять минут.

София включила душ. Вода была настолько горячей, что кабинка очень быстро наполнилась клубами пара. Шум бегущей воды приглушал звуки снаружи. София закрыла глаза и стала прислушиваться к тому, что происходит внутри нее. А внутри, как ни странно, царила пустота, но не убивающая, а безразличная. Вчера на похоронах София думала, что не вынесет этого горя. Но нет — вынесла и даже продолжает жить и строить какие-то планы. Поймав себя на этой мысли, она возненавидела себя за это, но постепенно гнев стих. «Наверное, вот так и сходят с ума от горя, — думала София. — Когда тебя ничего не интересует, ты ничего не хочешь. Слезы… Я выплакала за это время их целое море, и теперь у меня их просто не осталось. Я должна плакать, ведь хорошие матери плачут и горюют по своим детям, но…» Мысли ее были прерваны неясным шумом за дверью душевой кабины.

— Игорь, это ты? — спросила София, но никто не ответил. Женщина пожала плечами — показалось.

Но через пару минут шум раздался снова, а по стеклу кабинки мелькнула чья-то тень.

— Игорь, это не смешно! — рассержено крикнула она, выключила воду и вышла из душа.

Каково же было ее удивление, когда она увидела, что дверь закрыта, а ванная комната пуста. Она повернулась к зеркалу и обмерла: на зеркале, затянутом паром, неровным детским почерком Карины было выведено «Мамочка». София мгновение смотрела на эту надпись, затем с неожиданной яростью принялась тереть зеркало, уничтожая привет из прошлого. Или из загробного мира.

— Скажи, пожалуйста, ты заходил в ванную, пока я была в душе? — спросила София у Игоря, выйдя на кухню.

— Нет, конечно. Я готовил, — показал он на стол, сервированный к завтраку. — А что такое?

— Ничего.

Некоторое время они молча ели, прихлебывая обжигающе-горячий кофе из симпатичных кружек с мультяшными щенками.

— Это Карина выбирала, — сказала София, показывая на кружку. — Она очень любила собак, на каждый праздник просила, чтобы ей подарили щенка. Но ведь собака — это такая ответственность, а она сама еще ребенок. И все заботы о нем легли бы на меня….

София поникла, отложила вилку и уставилась на кружку.

— Почему я не подарила ей эту чертову собаку? Может, тогда она была бы сейчас рядом?

— София, прекрати себя истязать, — Игорь взял ее за руку. — Собака здесь ни при чем.

— Но я так мало времени уделяла ей, ее интересам, ее жизни… Я во многом отказывала ей, — женщина была готова расплакаться.

— Нет-нет-нет, послушай меня! — Игорь взял ее за подбородок и поднял голову. — Ты была самой лучшей матерью! Ты делала для нее все, что могла! И лучшей матери на свете для нее не было бы.

— Правда? — со всхлипом спросила она.

— Правда.

В молчании они допили кофе.

— Так чего он все-таки хотел? — спросил Игорь, убирая со стола.

— Он хотел узнать, все ли у меня в порядке, не нужно ли мне чего-нибудь.

— Опомнился, — пробурчал себе под нос Игорь. — Может, мне побыть с тобой, чтобы он не досаждал тебе?

— Не стоит, — помотала головой София.

— Я вообще не понимаю, почему он до сих пор отирается рядом с тобой, — перешел в наступление Игорь.

— Он не отирается, — устало ответила женщина. — Не забывай, что мы были родителями и… Ну, ты понимаешь.

— Понимаю, но не понимаю…

— Послушай, Игорь, — перебила его София. — Я любила этого человека, делила с ним дом и постель, родила дочь. Все это не так просто вычеркнуть из жизни. Прошу, не дави на меня. Оставь меня одну, мне нужно подумать.

— О чем?

— Обо всем. Я хочу побыть одна. Я хочу отгоревать свое горе.

— Хорошо, я