Столыпинский вагон, или Тюремные приключения мэра - Николай Свистунов

– Здорово.

– Здорово. Садись, посиди, – сказал он и показал мне место рядом с Рассановым. – Президент сейчас примет Виктора Петровича и следом тебя.

Я не возражал, сел на стул и с жалостью посмотрел на, наверное, уже бывшего министра здравоохранения. Чтобы как-то отвлечь его от тяжких дум, задал дежурный вопрос:

– Как дела?

Виктор Петрович встрепенулся. Расправил поникшие плечи и, чуть картавя, произнес:

– Приехал показать президенту новую концепцию страховой медицины.

– Помню, помню, – усмехнулся я. – Много же вы нам, депутатам, крови попили с этим вашим законом.

– Теперь все по-другому, – перебил он меня. – Теперь мы разработали новую концепцию, которая должна понравиться президенту.

– А старая что, побоку? – еще раз ехидно спросил я.

Рассанов, разложив на коленях бумаги, принялся горячо объяснять мне, чем был плох прежний проект закона и чем хорош нынешний.

В ответ на его жаркую речь я только махнул рукой:

– Прекратите цирк устраивать, Виктор Петрович. Полгода назад на сессии Госсобрания вы точно так же убеждали нас в своей правоте.

– Каюсь, – с готовностью согласился он. – Каюсь! Но разве умный человек не может ошибаться?

Наш диалог прервал Седой.

– Все, хорош базарить, – сказал он решительно. – У шефа будешь блистать эрудицией, ученый. Пошел в кабинет.

Сложив документы в папку, Виктор Петрович довольно резво для своей комплекции подскочил со стула и почти бегом рванул к двери. Я рассмеялся. Однако Седой не был настроен шутить: он даже подтолкнул Рассанова в открывшуюся дверь.

Прошло некоторое время, и приемная начала заполняться людьми. Первым вбежал Роман Иванович Репин, директор ОАО «Железобетон». Вслед за ним пришли два депутата Госсобрания. Их лица не были такими озабоченными, как лицо министра здравоохранения. Мне помнилось, что депутаты были ярыми врагами Кислицына, но по их виду этого было не сказать: они были довольны и веселы. Наверное, уже успели договориться с новым президентом. Вот он, фактор расстояния. Пока ты где-то там, за сто километров, крутишься, занимаешься делами, в коридорах власти лютые враги успевают превратиться в близких друзей. Я всегда поражался темпам предательства чиновников. По-моему, им вообще все равно, кому служить, хоть дьяволу. Дали бы из ада хапнуть деньжат, и ладно. На все остальное наплевать. Живут и работают, как официанты: никаких убеждений, кроме чаевых.

Из кабинета президента Рассанов вышел другим человеком. Куда только девались его пессимизм, суета и растерянность. Плечи распрямились, взгляд стал суровым, а поступь уверенной.

– Вячеслав Александрович поддержал мою новую концепцию, – важно сообщил он присутствующим. – Я назначен министром здравоохранения.

– Да, дела, – тихо сказал я.

Но углубляться в тему было некогда. Седой кивнул: заходи.

Я зашел в кабинет нового президента. Огромный письменный стол был весь завален бумагами. Кислицын сидел за столом в белой рубашке, без галстука. Жестом пригласил меня сесть. О чем пойдет разговор, я не знал: повестку дня секретарша не озвучила.

Кислицын начал издалека. Спросил о настроении в городе, о том, трудно ли мне на новой должности, есть ли предложения по увеличению городского бюджета. Словом, ни о чем. Я не выдержал.

– Вячеслав Александрович, по какому вопросу вызывали? Цифры бюджета со мной, но не думаю, что сейчас они вас интересуют.

– Да так, знакомимся с главами администраций городов и районов, – не глядя мне в глаза, ответил он. – До тебя, понимаешь, заходил Сергей Панфилов, глава администрации Волжского района. Предлагает вот объединить город и район. Сам хочет занять место главы администрации объединенного района, а тебя предлагает забрать на повышение, к нам в правительство. Как тебе такая постановка?

Панфилов Сергей Александрович

Родился 30 августа 1948 года в Мари-Турекском районе.

Менеджер, муниципальный деятель.

Из рабочей семьи. Окончил Васильевский автотранспортный техникум Татарской АССР, 1973, юридический факультет Казанского университета, 1988. Трудовой путь начал в 16 лет: ученик токаря, токарь Зеленогорского ЛПХ, 1964, токарь шахты в Коми АССР, 1965–1967. С 1967 по 1969 служил в армии (на территории Венгрии). В 1970–1980 работал водителем, начальником автоколонны, заведующим гаражом, заместителем директора автобазы № 2 объединения «Марстройтранс». Затем до 1984 возглавлял Волжское ремстройуправление. В 1984–1991 в Волжском районном агропромышленном управлении: старший, ведущий, главный юрисконсульт. В мае 1991 создал и возглавил фермерское хозяйство «Канде эр». В 1997–2000 глава администрации Волжского района. Один из авторов знаменитого «обращения четырех» в адрес В. Путина о введении в Марий Эл прямого президентского правления, 2000.

Избирался депутатом Волжского городского Совета, 1981–1985, Государственного Собрания Марий Эл, 1996–2000. Член Всероссийского Совета АККОР, 1991–1995.

В советские времена постоянно отмечался знаком трудового отличия: ударник пятилетки, ударник коммунистического труда, победитель соцсоревнования. На всероссийском конкурсе «Лучший фермер-93» занял второе место. Одна из японских телекомпаний сняла о нем фильм, демонстрировавшийся затем во многих странах.

Заслуженный работник сельского хозяйства Марий Эл, 1997. Увлечения: литература (публикует стихи и рассказы под псевдонимом Сергей Венгеров), спорт, грибная «охота».

Жена, сын, дочь, внуки.

Девиз: «Не подличай!», кредо: «Земля круглая», «Все возвращается на круги своя».

Такого вопроса я не ожидал. Это было как обухом по голове. Наверное, я изменился в лице. Во времена СССР город и район были у нас объединены в структуре КПСС, но исполком в каждой административной единице был свой. Потому после развала Союза возникли два муниципальных образования: город Волжск и Волжский район.

Панфилов – человек незаурядный. В свое время именно он разоблачил приписки первого секретаря Волжского райкома Зотина, о чем шла речь выше. А теперь он сенсационно выиграл выборы главы администрации Волжского района. По национальности он русский, жил и работал в Волжске, а потому можно только догадываться, что стоило ему убедить селян, процентов на девяносто мари, отдать свои голоса.

Естественно, объединить под своим началом город и район ему было заманчиво. Волжск – лакомый кусок. Я был потрясен вероломством своего соседа и коллеги. Было известно, что Панфилов дружил с Кислициным. И сейчас, похоже, они замыслили заговор против меня. Я представил, какой разговор мог между ними состояться.

– Мэром Волжска стал молодой, политически неграмотный, неопытный пацан. Мы с тобой разведем его как лоха. Ты, Кислицын, заберешь его в правительство, а я захвачу Волжск. Через полгода выгоним его из правительства, и город наш!

Седой первым почуял, что они перегнули палку. Он попытался смягчить удар.

– Да не переживай ты, это как вариант, как предложение. Сам-то как думаешь?

– Думаю, начинать работу надо не с интриг. Панфилову, как соседу следовало бы сначала поговорить со мной, потом с активом Волжска, с директорами промышленных предприятий, и только после этого с готовым решением идти к вам. Я правильно думаю? – Оба в знак согласия кивнули. – И вообще, если уж проводить в Марий Эл административную реформу, то по-другому: необходимо сократить количество районов до четырех.

Я отложил папку с документами городского бюджета и принялся излагать свою схему укрупнения районов республики. Этого от меня не ждали.

Поведение президента стало меняться. Я сразу понял: Кислицын – человек настроения. Под влиянием моих идей он тут же забыл про предложение Панфилова и даже дал Седому команду проработать вопрос о новом административном делении районов республики. А мне предложил:

– Мы сейчас создаем новую структуру правительства. Предлагаю тебе войти в состав комиссии. Нам толковые парни нужны. Завтра тебе позвонит Слава и назначит время заседания комиссии.

Слава Седой кивнул в знак согласия, но как-то без энтузиазма. Мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета.

Первое знакомство с новым президентом мне не понравилось. Я понял, что работать с ним будет очень тяжело, и не ошибся.

Наутро Седой не позвонил. Не позвонил он и днем. Что-то подсказывало мне, что при новой власти определяющим фактором во многих вопросах будет расстояние до уха президента. Вечером Слава Седой объяснил, что Кислицын передумал приглашать меня в комиссию по разработке новой структуры правительства. Возле президентского стола столпилось много едоков. Каждый лишний рот – ненужный конкурент за влияние на Кислицына.

Впрочем, я и не претендовал на какое-то влияние. У начинающего мэра работы было невпроворот.