Спасите наши души - Евгения Михайлова

Лена решительно выключила компьютер.

– Не хочу читать то, что сейчас начнется. Все эти кликуши… Что делать будем?

– Ехать к ней надо. Она одна живет.

– Ты знаешь где?

– Да.

– Маруся, только давай сразу договоримся. Просто серьезный разговор. Ей есть за кого бояться. Она за своих собак трясется.

– Да ладно. Не бзди. Ниче ей не будет, если чуток встряхну.

Лена быстро взглянула в глаза Марии и внутренне содрогнулась. Не хотела бы она встретиться с такой рожей в темном переулке. Ну, что ж. В данной ситуации и это плюс. Лена держалась изо всех сил, никто бы и не подумал, что в ней все колотится от ярости.

– Коля, ты сможешь сесть за руль? – спросила она у мужа, который с отсутствующим видом бродил по комнате.

– А почему нет? – не слишком внятно ответил тот.

Лена быстро вышла, взяла в соседней комнате пузырек с нашатырным спиртом, вылила целиком в стакан, добавила воду, вернулась и, сдавив мужу щеки, натренированным движением влила в него эту смесь. Тот закашлялся, замычал, но вскоре выглядел гораздо более трезвым, чем до процедуры. Через пять минут они вышли из дома.

Ирма весь вечер ругалась с соседкой, чью дверь обглодал ее пес Бонька.

– Ой, Алевтина Юрьевна, только не надо. Какая натуральная кожа, я вас умоляю. Я точно такой заменитель сестре на дачу покупала. Могу сказать, сколько он стоит, у меня где-то чек есть. И насчет наличника из натурального цельного дерева – давайте не будем. Я на ремонтах собаку съела, извините за выражение.

– Лучше бы вы свою собаку съели, – взвизгнула соседка. – А я не могу ремонты через месяц делать. Я в отличие от вас не старшая по подъезду, и мне люди в клювике деньги неизвестно за что не несут.

– Ну, это слишком, – задохнулась Ирма. – За такие слова про собаку я могу и по морде дать. Мои собаки умнее, чем у некоторых дети-дебилы.

– Это вы про чьих детей? Кто дебилы? А насчет морды я вообще звоню в милицию. За хулиганство.

– Звони, – спокойно сказала Ирма. – Пусть приедут, я им скажу, что завтра вызываю адвоката иск составлять по факту клеветы. Меня участковый хорошо знает. Сколько я для подъезда делаю. Так что за клювик ответите, Алевтина Юрьевна. А могли бы просто решить вопрос. Скажите реально, сколько будет стоить заплатка на вашу дверь из того дешевого кожзаменителя, которым она обита. Мой мастер сделает так, что никто и не заметит. А наличник ваш… честно скажу. Безвкусица жуткая. Давайте сдерем его, и все дела.

– Мой наличник – безвкусица? Сдирать его? Да…

Разговор пошел по десятому кругу. Закончить его оказалось на удивление легко.

– Слушайте меня, – бодро сказала Ирма. – Вот я вам даю две тысячи, нет, еще добавляю одну. Даю три, но без обсуждений. Или вы их у меня берете, или больше их не видите и этого предложения не слышите. Дуйте с утра в суд, пишите заявление, пусть судья примет решение о проведении экспертизы, докажет, что вашу дверь грыз именно Бонька, а не ваш внук, к примеру, у которого все ногти обгрызены… Я оспорю решение суда, докажу, что у моего Боньки было алиби в тот момент, – справку возьму из ветклиники. У меня все врачи знакомые. Лет через пять, если доживем, что-то решится.

– Ах ты, злыдня… Внук, алиби, врачи. Бесстыжая ты. Давай три тысячи. И чтоб я твою плешивую собаку больше не видела в общем холле.

Ирма сунула деньги в руку соседки, не успев ей ответить, как она того заслуживала, по причине звонка в дверь. Георгадзе открыла и с удивлением уставилась на незнакомую девушку.

– Вам кого?

– Мне сказали к вам обратиться. Как к старшей по подъезду. Я могла бы что-то делать – лестницу там мыть. Подработка нужна.

– Я, собственно, на то и старшая, чтобы в подъезде всегда была постоянная уборщица. Хотя… подожди. У меня дома ремонт, убирать после рабочих некогда. Заходи, посмотришь. Только сразу предупреждаю: много не заплачу. Нет у меня денег. Только что соседка ограбила.

В кухне Ирма быстро показала, где нужно убрать, в каком месте плитку отодрать, стекла отмыть.

– Но это завтра, конечно. Сейчас ты мне мешать будешь. Да и спят уже все. Приходи часов в семь вечера, когда рабочие уйдут. Тебя как зовут?

– Таня. Спасибо, я приду. Вы сколько заплатите?

– Будем плясать от сделанной работы. И качества, понятно?

– Да… У вас три компьютера?

– Ну да. Мой, дочери, она сейчас в другом месте живет, и один старый. Но работает еще. А что?

– А нельзя вместо денег… в общем, я бы ваш компьютер старый отработала, не за раз, конечно.

– Можно, это даже лучше, – Ирма чуть не брякнула, что собиралась его завтра выбросить. – Тогда приходи, отрабатывай, могу даже попросить племянника, чтоб отвез его к тебе потом. Ты далеко живешь?

– Да нет, совсем близко. Тогда я пойду?

– Давай. До завтра. А ты что, компьютерная фанатка?

– Да.

Ирма закрыла за девушкой дверь, с наслаждением закурила, подумав, что решила сразу несколько проблем. Можно сесть за компьютер. Уж какая она фанатка своего форума… Пока загружалась, вспомнила лицо Тани. Какое-то незапоминающееся у нее лицо. И что-то странное в нем есть. Косит, что ли. «Вредно, конечно, столько за монитором сидеть, – вздохнула Ирма, приподнялась, чтобы взглянуть в зеркало, но поленилась. – Если я тоже закосила, то и завтра не поздно увидеть». Она привычно пробежалась по знакомым темам, по авторам последних сообщений… Настя Кокошанель… Ничего себе. Что такое? Это же скандал! Ирма даже почувствовала приятный озноб от предвкушения. Она потянулась за телефоном.

– Алиса, ты за компом? Срочно включи. Настя появилась. Найди тему Малыша, там она, не буду рассказывать, прочитай сама, трубку не клади, я жду… Ну? Что скажешь?

– Ирма, извини. Мне надо срочно Настю найти.

– Ну, подожди. Ты что об этом думаешь?

– Что все плохо.

Алиса разъединилась, Ирма разочарованно посмотрела на телефон.

Она вдохновенно нажала команду «ответить», выбрала самый крупный шрифт и медленно, с удовольствием написала:

«НИ ФИГА СЕБЕ ОТКРЫТИЕ! МЫ ВСЕ ДОГАДЫВАЛИСЬ И МОЛЧАЛИ. ТЕПЕРЬ ВСЕ СКАЗАНО! «СПАСИТЕЛЕЙ» К ПОЗОРУ И ЗАКОНУ! НАСТЯ, В МИЛИЦИЮ Я С ТОБОЙ. КТО С НАМИ?»

Глава 27

Настя вывела собак, вернулась, покормила их, попыталась им улыбнуться. Они не улягутся на свои места, пока она с каждой не поговорит, не погладит. Она посидела с ними, пошептала что-то, подождала, пока они станут засыпать. А потом пошла на кухню и горько-горько расплакалась. Она написала грозные слова про милицию, про то, что люди оплачивают деятельность убийц. Кто-то прочитает, поахает, и все. Через день забудут этих несчастных, цинично убитых животных. Об этом лучше не думать. Они были нужны только тем страшным людям, которые с их помощью наживались. Никакой милиции они, конечно, не интересны. Никакие законы не защищают бездомных собак. Никто даже не поверит, что на них можно огромные деньги собирать. За три месяца мучительного существования Геры в той грязи и холоде, где ее, видимо, и не кормили толком, зная, что все равно умрет, – на нее собрали почти полмиллиона рублей. Мифические операции, стационары, самые дорогие лекарства…

Зазвонил телефон, Настя ответила:

– Ирма, да. Конечно, дома. Просто телефон у меня разрядился. Ну, раз ты читала… Что я добавлю… плохо мне, сама понимаешь. Хорошо, выпью капли. Усну, я так устала, что еле дышу. До завтра. Тогда все и обсудим.

Настя походила по кухне, заглянула в аптечку. Какие капли? Сроду она их не держала. Есть упаковка анальгина, вот и вся аптечка. Настя сначала глотнула таблетку, потом поняла, что у нее на самом деле ужасно болит голова. Она медленно направилась в ванную, но тут в дверь позвонили. Племянница, конечно. Совсем некстати. Нет ни денег, ни еды в холодильнике, ни сил для разговора. Шоки проснулся и громко залаял. Он освоился и стать ее охранять. Настя закрыла дверь в его комнату и открыла входную…

Она ничего не поняла. В прихожую вошли три незнакомых человека. Женщина и двое мужчин. Нет, это две женщины и мужчина.

– Простите, вы, видимо, ошиблись. Я вас не знаю.

– Зато мы тебя знаем, Кокошанель, – зловещим голосом произнесла та женщина, которую Настя сначала приняла за мужчину. – Щас и ты нас узнаешь, раз так долго нарывалась.

– Подожди, Маруся, – произнесла вторая женщина. – Давай ей спокойно объясним, как нехорошо следить за порядочными людьми, которые дело делают, грязь на них лить…

– Вы – Маш-маш и Гречка, – утвердительно произнесла Настя. – Теперь я поняла. Я приблизительно так вас и представляла.

– Ты нас представляла?! – Почему-то эти слова Насти просто вонзились в нетрезвый воспаленный мозг Марии. – Она нас представляла, е… в рот. Не, ты слышала? Она нас представляла!

– Чего вы от меня хотите? – спросила Настя дрожащим голосом.

– Пасть твою заткнуть, вот чего мы хотим.