Урал — земля золотая - Коллектив авторов

Раухтопаз или дымчатый кварц имеет очень красивый «дымный» цвет, но старые горщики знают способ, от которого кварц становится еще более красивым. Они запекают его в хлеб, от чего раухтопаз покрывается золотистой пленочкой.

Топаз, камень геолога Самарского, берилл, письменный гранит — и все это в одной копи! А сколько еще минералов мы не нашли, сколько их таится в копях и шурфах?!

Каждая копь заповедника имеет свою историю. Блюмовская, шестая, амазонита — все это копи-старушки, а есть и совсем молодые, некоторым из них всего несколько месяцев или даже дней. Эти копи открыты советскими людьми.

— Идемте. Что так долго засиделись. Впереди много интересного, — зовет Володя.

Он хорошо знает заповедник и ведет уверенно. Выходим на поляну. Вдруг Володя, шедший впереди, падает на колени. За ним Стась, Коля, Борис. Что такое? Ягода! Сочная спелая земляника, которой ничто здесь не мешает созревать, покрыла всю землю. Мы ползали на коленях, ели горстями, но ее словно становилось еще больше. Тут был настоящий ягодный заказник.

Наконец, земляника нам опротивела.

— Володя, — взмолились мы, — выведи ты нас из этого океана ягод, итти невозможно, жалко давить спелую землянику.

И наш штурман вывел нас. Мы пошли по редкому лесу с невысокими развесистыми соснами. Из-за куста вылетела птица и, низко пролетев над землей, упала в траву. Ваня подбежал к ней, и она позволила взять себя в руки. Это был тетерев, глупо смотревший на нас.

— Брось его, — посоветовал Володя, — ишь, дурак, знает, что под охраной заповедника находится, в руки дается.

Ваня отпустил тетерева; тот, взмахнув крыльями, взлетел на дерево.

Мы вышли в долину и среди леса увидели скалу, напоминающую гигантский столб.

— Ну и высока! — крикнул Стась. — Мы должны штурмовать эту скалу. Не я буду, если не заберусь на нее.

— Погоди, — остановил его Володя. — Видишь, как она гладка и высока?

— Ну и что?

— Посмотри, — указал Володя на небо.

От скалы оторвалась птица и, камнем нырнув вниз, расправила крылья, паря в воздухе.

— Это сокол, — сказал Володя. — Сокол-сапсан. Соколы выбирают для гнезд неприступные места. Эта скала названа Соколиной потому, что здесь гнездятся эти птицы. Пятьдесят метров голой скалы, попробуй, заберись.

— Да, — согласился Стась, — придется полюбоваться. Но есть же на ней хоть какая-нибудь зацепинка?

— Конечно, — ответил Володя. — И не только зацепинка, а целая тропинка. Пошли!

Мы ползли на животах, цепляясь за выступы скалы, помогая друг другу.

У вершины Коля оступился, и поток камней оборвался вниз. Но, к счастью, он задержался за куст и влез на скалу. Легкий ветерок обдувает нас. Сердце сжимается, если посмотришь вниз, где раскинулись синеватые леса…

На базу заповедника мы подошли, когда было совсем темно. Разбили палатку на берегу озера. Володя попрощался с нами, пообещав показать завтра много интересного.

Ночь темна. В сказочном молчании стоят нахмуренные сосны, отбрасывая причудливые тени. Светлая луна расстелила по озеру с берега на берег яркую дорожку. Тихо. Только хворост трещит в костре, да где-то далеко прокричала ночная птица. И опять все тихо.

Копь № 117. Старый минералог. Лобач и Повелиха — знатоки Ильмен. Бешеный спуск. Сюрприз. Московское стекло. Купец-слюдоискатель. Казак, нашедший топаз.

Утром нас разбудил Володя. В руках он держал геологический молоток с длинной ручкой.

— Куда мы сегодня? — спросил он.

— Куда поведешь, — сказали мы.

— Тогда идемте. Ну, и сюрприз приготовил я вам, ребята, — таинственно проговорил он.

Мы шли по направлению к станции. Володя подхватил на ходу какой-то камень и, умело разбив его, заявил:

— Вот камень, названный в честь Ильмен.

— Покажи, — обступили мы его.

— Что за минерал?

— Ильменит.

— А еще есть минералы, названные в честь Ильменских гор?

— Есть. Ильменорутил. Есть и горная порода, миаскитом называемая. Вот под ногами серые комочки валяются — это она. Назвали ее в честь реки Миасса, протекающей по территории заповедника. Из миаскита состоит весь Ильменский хребет.

Трава шуршит под ногами. Путь идет в гору извилистой тропинкой, между зарослями «волчьей ягоды». Лес почти кончился. Сто семнадцатая копь. Четыре выработки, но две завалены отвалами. На двух других в изобилии полевой шпат. Володя поднимает круглую галечку, стирает с нее грязь, и мы видим великолепный, голубой окраски минерал — вишневит, названный в честь Вишневых гор, служащих продолжением Ильмен. В этой же копи мы находим «облачный минерал» — нефелин (нефелис — по-гречески облако).

Эта копь — тоже старушка, ей перевалило за сотню лет. С давних пор шла на ней добыча полевого шпата. Копь была изучена в конце прошлого столетия исследователем Ильмен Шишковским, геологом-любителем. Найдя здесь новые великолепные образцы, он старался распространить славу Ильмен далеко за пределы Урала. Он обменивался коллекциями и переписывался с музеями почти всех стран, и именно благодаря его заботам камни Ильмен украшают музеи всего мира.

На 117-й копи он старался раскрыть одну из загадок природы — цвет минерала: почему одни камни белые, другие желтые, третьи — фиолетовые. Но он не хотел, чтобы его любовь к камню умерла вместе с ним. Подобрав деревенских парней, он обучал их искусству искать камень. Его ученики, Лобач и Повелиха, впоследствии стали искусными горщиками, с которыми считались крупнейшие ученые мира, приезжавшие в Ильменские горы. Умер Шишковский в 1897 году. Наследство его было огромно, оно состояло из коллекций камней и научных трудов. Но в 1911 году город Миасс пострадал от пожара, и в огне погибли коллекции и работы К. А. Шишковского. Память об этом малоизвестном исследователе хранят копи Ильмен. Пять копей носят его имя. Володя улыбается и загадочно говорит:

— А теперь я покажу свой сюрприз! Но его нужно заработать. Бежим!

Он выпрыгнул из копи и побежал под гору. Ноги сами несли нас. Мы как в сапогах-скороходах летели к необычайному сюрпризу. И он представлялся нам не иначе, как кладовой, наполненной драгоценными камнями. Между сосен, наконец, появился просвет и дорога, уходящая в даль. Выбежав на нее, мы увидели новенькую черную легковую машину.

— Вот какой сюрприз у меня, — сказал Володя, прочтя радость на наших сияющих лицах. — Не ждали? Я ее сюда еще утром пригнал. Директор нам дал. Но главное еще не в этом. Главное, что машиной буду управлять я сам.

— Ты? — изумились мы.

— Садитесь.

И через несколько минут мы гнали на легковушке по дороге. Машина была с «большим газом», на пустынных дорогах заповедника можно было развить хорошую скорость.

Резкий поворот, — и мы поехали по изрытой чебаркульской дороге. Когда-то давным-давно по краям этой дороги купец Раздершин вел поиски «оконницы» — белой прозрачной слюды, обнаруженной более двухсот лет назад у озера Чебаркуль. Раздершин посылал многочисленные отряды на разведку слюды и цветных камней. Слюда шла для окон. Она пользовалась большим спросом в богатых домах по всей Руси. Особенно много окон из слюды было в Москве. И белую слюду окрестили «московским стеклом» (отсюда и мусковит).

Мы остановились на копи. На стволе сосны висела посеревшая от времени дощечка: «Прутовская копь № 74».

— Почему она называется Прутовской? — спросил Стась у нашего проводника.

Оказалось, что в конце XVIII столетия казак чебаркульской крепости Прутов, искавший в отряде купца Раздершина «оконницу», случайно выбрал пригорок и стал шурфовать. Слюда встречалась в породе маленькими убогими жилками. «Признак есть, поглубже копань (копь) нужно сделать», — подумал Прутов и начал долбить породу. Вдруг в «отвальчике» заметил Прутов какой-то камешек, с ноготь величиной. Понравился ему камешек — прозрачный такой, любо посмотреть. Вскоре разнеслась весть, что Прутов нашел драгоценный камень — топаз. Потом на первой топазовой «копани» было найдено много топазов. Теперь их здесь нет, даже отвалы вымыты дочиста.

Есть и другие копи заповедника, слава у которых в прошлом. Они заросли травой.

Уже поздно. Солнце садится за горы.

Охотники за камнями. Карандаш в земле. Лось побеждает в состязании. Растения — открыватели месторождений. Белка-летяга. Неторопливая косуля. На Ильменский Эльбрус. Места, где был Пугачев. Вода, содержащая радий. Подставка луны. Южноуральскйй Эверест. Прощайте, Ильменские Тау. Основателю заповедника.

Слышали ли вы об охотниках, у которых вместо ружей молотки с дли иной ручкой? Слышали ли вы об охотниках за камнями? Этих охотников можно увидеть во многих местах Урала. Зачем они ищут камни? Зачем подвергаются опасностям в горах, когда рудников и месторождений и так достаточно?