Обзор истории русского права - Михаил Владимирский-Буданов

3. Уставы

Переворот, произведенный в русском обществе христианством, кроме рецепции, вызвал и самостоятельную законодательную деятельность среди русских. Уже Владимир Св. дал несколько уставов: он «с новыми отцы нашими епископы снимаяся часто, совещашеся, како в человецех сих новопознавших Господа закон уставити» (Никон, лет. 1, 104); он думал и с дружиной «об уставе земленем». Но реформа побуждала его иногда к принятию законодательных мер преждевременных и неудачных (отмена вир и введение смертной казни, по настоянию епископов). Во всяком случае появился уже закон в форме уставов (т. е. отдельных постановлений по одному или нескольким вопросам, большей частью с реформаторским содержанием). Уставы издавали потом в большом числе Ярослав, его сыновья и последующие князья (они вошли в состав Русской Правды). Отдельные уставы, дошедшие до нас, суть церковные уставы, приписываемые Владимиру Св., Ярославу, Всеволоду Новгородскому (до 1136 г.), другой – ему же (ок. 1135 г.), Святославу Новгородскому (1137 г.), Ростиславу Смоленскому (1150.). Подлинность всех этих уставов, особенно двух первых, давно заподозрена: они действительно дошли до нас в таких редакциях, которые не могут быть отнесены к упомянутым князьям (например, в одной редакции устава Владимира говорится, что он принял крещение от Фотия патриарха, который, однако, умер за 80 лет до Владимира). Редакции, дошедшие до нас, разнообразны по объему и содержанию. Тем не менее необходимо предположить, что епископы и первые христианские князья установили законом положение церкви в новом обществе, хотя теперь невозможно восстановить действительный вид уставов, данных Владимиром и Ярославом. Первоначальный закон допускал в себе неопределенность формы; возможны были дальнейшие добросовестные изменения его без нарушения основных начал и без предположения о подлоге. В уставах назначаются пределы святительского суда (по предметам и лицам), назначается содержание церкви (десятина); а в уставе Ярослава содержится ряд уголовных постановлений, имеющих связь с семейным правом и нравственностью.

4. Русская Правда

Понятие о ней. «Русской Правдой» называется ряд сборников, составленных частными лицами из княжеских уставов, обычного права и частью – византийских источников.

Происхождение ее. «Русская Правда» не есть кодекс, данный Ярославом и дополненный его сыновьями и Владимиром Мономахом. В пользу мнения о Русской Правде, как кодексе Ярослава, служит, во-первых, надписание ее: «Устав великого князя Ярослава», но такое надписание существует в полных списках «Правды», заключающих в себе не только древнейшую Правду, но и уставы позднейшие (Владимира Мономаха); во-вторых, сказание летописи: «Отпусти (Ярослав) их (новгородцев после победы над киевским князем Святополком) домов и дав им Правду и устав списав, глаголав тако: по сей грамоте ходите, якоже писах вам, того держите»; затем следует текст древнейшей Правды. Но Русская Правда не заключает в себе никаких привилегий для новгородцев. Точно так же сыновья Ярослава издавали несколько раз отдельные постановления, но не кодифицировали законов, (см. Рус. Пр. Кар. 2 и 76 и Ак. 21). Надписание «Асе уставил в. к. Владимир Всеволодович Мономах» (Кар. 66) относится к одним законам о процентах, а не ко всей последней половине «Правды» (см. Кар. 76). В пользу предположения о частном составлении сборников говорит, во-первых, разнообразие состава «Правды» в разных списках; во-вторых, употребление 3-го лица в отношении к законодателю («яко уставил Изяслав…». Ак. 21; «по Ярославе совокупившеся сынове его… отложиша убиение за голову». Кар. 2; «в. кн. то Ярослав Володимерович был уставил убити, но то сынове его по нем уставиша на куны» – Кар. 76); в-третьих, внесение в списки Русской Правды незаконодательного материала (Кар. 49–65) и иногда смешанное изложение ее статей со статьями византийских источников.

Состав Русской Правды. Русская Правда дошла до нас во множестве рукописей (в летописях и кормчих); древнейшая из них (синодальная) относится к XIII в. В этих списках наименование памятника, порядок и число статей большей частью различны. Однако, вообще в них можно различать три редакции: краткую (сп. акад.), пространную (сп. синодальный, троицкий, карамз. и др.) и сокращенную из пространной (сп. кн. Оболенского). В первой изложены уставы Ярослава и его сыновей; во второй – Русская Правда, сложившаяся в XII и XIII вв. из уставов упомянутых князей и последующих дополнений. 3-я редакция не имеет никакого значения. Таким образом (различая в краткой редакции два сборника и отбрасывая последнюю редакцию, как совершенно не самостоятельную) в составе Русской Правды различают три сборника: Правду Ярослава, Правду Ярославичей и Правду пространную.

Правда Ярослава составлена не позже времени Ярослава (в ней не упоминается об отмене мести, совершенной сыновьями Ярослава; ср. также Ак. 16 с Кар. 76). Она имеет систематический, а не хронологический состав (об убийстве – ст. 1; о ранах, увечьях и личных оскорблениях – ст. 2–9; о нарушении прав имущественных – ст. 10–15 и добавочные ст. 16 и 17). Но не все уставы Ярослава вошли в нее (см. Акад. 42).

Правда Ярославичей есть сборник разновременных уставов, данных этими князьями, как всеми тремя в совокупности (см. надпись над ст. 18. Ак. сп.), так и некоторыми в отдельности (Ак. 21). Состав этой «Правды» хронологический: законы, измененные и исправленные, сохраняются рядом с позднейшими исправляющими их (см. 20 Ак. и 38 Ак.). Мнение Ланге об этой «Правде», как совокупности четырех уставов Ярославичей (ст. 18–27, 28–30, 31–40, 41–43), изданных ими в разные съезды, бездоказательно. Сборник не обнимает всех уставов Ярославичей (в нем нет отмены мести: см. Кар. 2 и 76); но зато заключает в себе уставы, изданные раньше Ярославичей (Ак. 42). Правда Ярославичей есть сборник дополнительный к Правде Ярослава: в нем нет важнейших постановлений – об убийстве и пр.

Правда пространная имеет две половины: 1-ю, законченную, вероятно, при Мономахе, 2-ю – дополнительную. Первая половина есть систематический свод Правды Ярослава и его сыновей и последующих узаконений; вторая – позднейшие приписки (XII и может быть XIII в.), вносимые в сборник целыми уставами: таковы устав о закупничестве (Кар. ст. 70–75), о наследстве (103–117) и о холопстве (119–132). Сюда же включен и устав о мостовых (134), приписываемый Ярославу. Мнение Тобина и Ланге о том, что вторая половина есть цельный устав Мономаха, основано на заглавии 66-й ст. Кар. и не может быть принято, потому что здесь есть постановления и сыновей Ярослава (ст. 76 Кар.). Характер пространной Правды более научный: в нем сводятся разновременные постановления в одно (ср. Ак., 1, 18 и 21 с Кар. 1), однородные постановления обобщаются (ср. Ак. 20 и 38 с Кар. 37), уничтожается казуистическая форма законов (ср. Ак. 21 с Кар. 10). Состав пространной Правды окончательно сложился не позже половины XIII в., так как она внесена в кормчую, написанную около 1284 г. («повелением князя новгородского Дмитрия и стяжанием архиепископа новгородского Климента»).

Источники Русской Правды. Русская Правда в главной основе своей имеет княжеские уставы; в ней упомянуты отдельно: «урок Ярославль» о пошлинах в пользу вирника (Ак. 42), устав Изяслава о вире за голову конюшего (Ак. 21), устав всех трех Ярославичей об отмене мести (Кар. 2) и об отмене убиения раба за оскорбление свободного человека (Кар. 76), устав Владимира Мономаха о процентах (Кар. 66). Но тем же князьям принадлежат и другие постановления, так как две первые «Правды» прямо надписываются именами Ярослава и Ярославичей. Нет сомнения, что в «Правду» вошли постановления и других князей, не упомянутых в ней; нет никаких оснований думать, чтобы движение законодательства вовсе остановилось на Владимире Мономахе. – Княжеские уставы возникали иногда по частным поводам, когда князю приходилось судить кого-либо и дать приговор, не имеющий оснований в предшествующих уставах (см. Ак. 21). Таким образом, судебные приговоры могут быть признаны особым источником Русской Правды. Но судебные приговоры основывались большей частью на обычном праве; собирая их, составитель собирал собственно постановления обычного права (см. Ак. 1). Собиратели, несомненно, включали в сборники и выбранные отдельные постановления из византийских кодексов; например, постановления об ответственности господина за преступления его холопа (Кар. 131–132) взяты из эклоги: «Тативаго раба господин аще хощет имети его раба, безтщетно да сотворит украденному; не хотяй же имети раба того, да отдасть совершенно господину, пострадавшему окрадение» (печ. кормч., гл. 49, зач. 16; подобное же в прохироне – печ. кормч., гл. 48, гр. 39, ст. 55). Может быть следует признать, что статьи о холопстве и наследстве составлены под сильным влиянием византийских источников (ср. Рус. Пр. Кар. 127 с Догов. 1229 г., ст. 12).