АНОМАЛИИ ЛИЧНОСТИ - Борис Братусь

Известны слова Л. Н. Толстого о том, что люди делают только вид, что воюют, торгуют, строят, главное же, что они делают всю жизнь,— это решают нравственные проблемы. В противовес этому мнению .современная научная психология чаще всего, напротив, либо старается вовсе игнорировать в своих исследованиях нравственную сферу, либо рассматривает ее как некий довесок, добавок к продуктивной деятельности и возникающим вокруг нее производственным отношениям. И тот и другой подход следует признать односторонним, высвечивающим важную, 'но только одну сторону проблемы, поскольку, если воспользоваться нашей моделью, в первом случае личность целиком и полностью проецируется на смысловую, нравственно-ценностную плоскость, а во втором — на плоскость бытийную, деятельностную.

Итак, понятно, что личность в целом не проекция на одну какую-нибудь из представленных плоскостей, но системное образование, по-своему отражающееся в каждой из них [66]. Если же попытаться все же обозначить принцип, который является сквозным, связывающим всю систему, то для процесса формирования личности таким принципом будет принцип деятельностного опосредствования78.. Суть его заключается в производности личностных образований от реального бытия субъекта и, следовательно, в необходимости при исследовании, воспитании, коррекции личности выхода за рамки самих этих образований в мир реальной жизни, в мир деятельностей, их опосредующих. Именно через совокупность деятельностей, через бытие человека происходит присвоение культуры, происходит удвоение значений (появление субъективного значения данного объективного значения), которое и порождает личностные смыслы человеческого существования. Вне целенаправленной активности, не будучи освоенной деятельностью, культура выступает для человека лишь разрозненным и отчужденным набором значений, правил, норм и т. п. Проходя через деятельность, опосредствуясь деятельностью [67], эти значения приобретают смысл, порождают особый внутренний план — нравственное сознание с присущими ему уровнями и функциями.

Итак, мир человеческой культуры предшествует личности и являет собой неисчерпаемый источник возможностей, депо смысловыражения. Однако, прежде чем стать смысловой, внутриличностной реальностью, значения должны быть опосредствованы деятельностью, пройти через жизнь, бытие человека [68], которое представляет собой бесконечное в своих возможностях депо смыслопорождения. Если же попытаться коротко определить взаимосвязь всех трех плоскостей, то это будет следующая формула: смысл есть прошедшее через жизнь (систему деятельностей) человека значение.

Что касается практических, в частности воспитательных, психопрофилактических выводов, то эта формула лишний раз свидетельствует о том, что ни значения, ни слова, ни сама по себе активная предметная деятельность не являются гарантами воспитания полноценной, нравственной личности. Только слова, значения, соотнесенные, сопряженные с жизнью, пропущенные через нее, через нелегкий труд бытия, через сложную совокупность и многообразие деятельностей, могут стать подлинной основой нравственного сознания. Следовательно, при воспитании необходимо так строить и направлять деятельности воспитанника, чтобы в ходе этих деятельностей, в ходе их развития, их последовательных этапов объективные и поначалу как бы вне человека существующие значения и идеалы, прежде всего значения и идеалы нравственные, приобретали личностный смысл, становились собственным, пережитым, активным отношением воспитанника к миру [69].

Роль воспитателя при этом чрезвычайна, поскольку он выступает как реальное, живое олицетворение, так сказать, держатель тех смысловых уровней, которыми пока не обладает и которые чаще всего и не предугадывает воспитанник. Но на эти уровни — через общение с прямым или даже косвенным воспитателем, через совместные переживания, через совместную деятельность — он может со временем подняться [70]. Всякая высшая психическая функция, писал Л. С. Выготский, обнаруживает себя дважды: сначала как форма взаимодействия и сотрудничества между людьми, как категория интерпсихологическая, затем уже как функция субъекта, как категория интрапсихологическая. Сходным путем возникают, завязываются и смысловые отношения к действительности — сначала как бы разделенные между ребенком и взрослым, ребенком и его окружением, а затем становясь внутренними, собственными отношениями ребенка к действительности. Когда ребенок подрастает, роль взрослого, т. е. второго члена начального интерпсихологического отношения, может выполняться другим человеком, группой, коллективом, обществом, теми или иными событиями и идеями, но путь в целом остается прежним: через деятельность, через жизнь и труд бытия завязываются, осваиваются все новые и новые аспекты и уровни смысловых отношений к действительности.

Причем, разумеется, жизнь не есть лишь сплошное формирование все новых и новых качеств и образований. Будучи раз сформированными, войдя в целостную структуру смысловой сферы, они начинают свою самостоятельную жизнь, приобретают собственную инерцию (смысловую установку, по А. Г. Асмолову), порождают собственные требования, т. е. становятся полноценными чертами личности, нравственного сознания, не просто отражающими действительность, но и творящими ее. Поэтому необходимо различать и стимулировать не только активность присвоения, формирования, завоевывания тех или иных позиций и смысловых содержаний, но и активность отдачи, активность проникновения, влияния на ценностно-смысловые уровни другого человека, других людей. Важные аспекты активности последнего рода были разработаны в "концепции вкладов". Центральным для этой концепции является введенное В. А. Петровским понятие отраженной субъектности, которое "воплощает в себе представление о личностном аспекте бытия человека в мире как формы активного "идеального" присутствия человека в жизни других людей, "продолженности человека в человеке""82.. Эта концепция справедливо останавливает внимание на том постоянно действующем личностном, смысловом влиянии, которое оказывается всяким человеком на окружающий его мир. Отсюда личность выступает как идеальная представленность индивида в других людях, как его "инобытие" в них. Для пояснения этого хода мыслей А. В. Петровский приводит метафорическое сравнение подлинной личности с источником некоего мощного излучения, радиации, способной изменять, преобразовывать других людей (радиация, как известно, может быть полезной и вредоносной, может лечить и калечить, ускорять и замедлять развитие, становиться причиной различных мутаций и т. д.). Тогда индивида, обделенного личностными характеристиками, можно уподобить нейтрино — гипотетической частице, которая пронизывает любую, сколько угодно плотную среду, не производя в ней никаких — ни полезных, ни вредных — изменений. ""Безличность",— продолжает автор,— это характеристика индивида, безразличного для других людей, человека, от которого "не жарко и не холодно", чье присутствие или отсутствие ничего не меняет в их жизни, не преобразует их поведение, не обогащает и не обездоливает их и тем самым лишает его самого личности"83..

Таким образом, человеческую активность можно подразделить на активность присвоения и активность отдачи. Причем их несомненная и тесная связь не означает, однако, их идентичности. Если первая своей энергетикой, мобилизующим действием способствует образованию, структурированию определенной позиции, присвоению и завоевыванию новых свойств и рубежей, то накал, энергетический потенциал второй обнаруживает себя через проникающее, "радиационное" влияние на других. Соотношения этих двух видов личностной энергии, личностной активности могут быть существенно разными. В известной мере их можно уподобить двум каналам, двум руслам, по которым способна распределяться энергия активности. Личность может выявлять себя в какие-то моменты как той, так и другой формой активности, поэтому, в частности, вряд ли стоит говорить о "лишении" личности того, кто на рассматриваемый период "не обогащает и не обездоливает" других, поскольку личностная активность может быть устремлена просто по другому каналу — каналу присвоения. Несомненна связь активности и с содержательным наполнением мотивационных устремлений: эгоцентрические ориентации в большей степени переключают, ориентируют активность человека на приобретение, на использование, на превращение окружающего в средство достижения своих целей, тогда как алоцентрические, просоциальные устремления по самой сути своей переключают активность на процессы отдачи себя, преобразования мира в пользу других. Мир и люди становятся не средствами, но целью. Понятно отсюда, что активность такого рода есть несомненный признак личностного здоровья.